Разжав ладонь, русский оттолкнул женщину.
— Уходи, — велел он, застёгивая брюки и заправляя в них рубашку.
Отойдя от босса мафии, женщина схватила свою сумочку и, уверенным шагом, прошла мимо меня. Судя по всему, ей плевать, что кто-то посторонний увидел её в таком положении. Её злой взгляд, направленный на меня, был красноречивее слов. Её взбесило, что их прервали.
Дверь за мной захлопнулась, но я даже не пошевелилась.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Алессио.
Сердце колотилось в груди. Внезапно у меня закружилась голова. Рассматривая меня, Иваншов был совершенно спокоен, в то время как я едва держала себя в руках.
— Ну?
Вздрогнув от его вопроса, я нервно облизнула губы. Заметив, что он следит за каждым моим движением, я, опомнившись, крепко их сжала.
— Мэдди… Я… — я попыталась было подобрать слова, но затем просто шагнула вперёд и поставила поднос на кофейный столик. — Ваш протеиновый коктейль.
Всё моё внимание было сосредоточено на подносе. Я не могла смотреть на Алессио — не после той сцены, свидетелем которой стала.
До меня донёсся скрип кресла, а затем, краем глаза, я заметила, как мужчина поднялся на ноги. Поправив свой костюм, Алессио обогнул стол и направился ко мне.
Не в силах совладать с охватившей меня паникой, я отступила.
Положив пиджак Иваншова на диван, я, опустив голову, поспешно пробормотала:
— И вот Ваш пиджак. Я забыла вчера вернуть.
— Это… — начал Алессио, но, не дав возможности закончить фразу, я выскочила из его кабинета.
Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной. В ушах шумело. Сердце едва не выскакивало из груди.
— Извини за это. Не знал, что босс там её обрабатывает, — раздался низкий голос.
Пискнув, я испуганно отшатнулась.
— Воу. Это всего лишь я, — добавил наёмник.
Повернувшись, я увидела Николая. Он застыл, подняв руки в успокаивающем жесте. Он просто не мог не знать, чем занимался Алессио.
— Слушай, мне жаль. Я, правда, был не в курсе, — с намёком на сочувствие произнёс Николай.
Открыв рот, я хотела было сказать, что о нём думаю, но решила не делать этого. Мне не хотелось вступать в схватку с гадюкой. Покачав головой, я направилась прочь, не глядя ни на него, ни на дверь.
С меня достаточно разъярённых мужчин.
Он свинья до кончиков пальцев.
«Но сексуальная свинья», — вернулся раздражающий голос.
Отвратительная свинья.
Мне хотелось побиться головой о стену.
ГЛАВА 18
Иного не следовало и ожидать. Алессио был главой мафии. Королём. Безжалостным. Хладнокровным. Бессердечным. Недостойным любви. Ему равным счётом плевать, что о нём думают.
Мужчины вроде него ведут себя именно так. Я знаю об этом не понаслышке — и мне стоило предугадать подобный исход, но, по каким-то глупым причинам, я подумала, что Иваншов может оказаться другим.
Как божий день ясно, что я ошиблась.
Спустившись вниз, я увидела Мэдди. Девушка как раз выходила из уборной. Её волосы взлохмачены, а платье помято — но на лице довольное выражение.
Заметив меня, она подмигнула и свернула в сторону кухни. Вслед за ней вышел Артур, и, уставившись на задницу Мэдди, не сводил с неё взгляда, пока горничная не скрылась за дверью.
— Мужчины, — пробормотала я себе под нос.
Опустив взгляд, я прошла мимо, не желая смотреть в его похотливые глаза.
— Привет, Айла, — произнёс Артур.
Я кивнула, но так и не повернулась к наёмнику.
— Доброе утро.
Когда я вошла на кухню, Мэдди стояла, прислонившись к стойке, держа в руке стакан апельсинового сока. Отпив немного, она изогнула губы в едва заметной улыбке.
— Почему ты на меня так смотришь? — спросила я.
— Ты смущена. Тяжело дышишь.
Дочь Лены поставила стакан на столешницу.
Скрестив руки на груди, я покачала головой.
— Я в порядке. О чём ты говоришь?
Мэдди рассмеялась. Взяв меня за руку, девушка направилась к выходу.
— Не хочешь рассказывать, хм-м-м?
— Не понимаю, Мэдди.
— Хватит водить меня за нос! Он поцеловал тебя? Или это было нечто большее, чем поцелуй?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда до меня дошло, о чём она, я шокировано распахнула глаза. Ахнув, я выдернула руку из её хватки.
— Что тебя натолкнуло на это?
Оставив вопрос без ответа, Мэдди рассмеялась над выражением моего лица. Подняв руку, она ущипнула меня за щёку.
— Ты такая милая.
Я уставилась на неё, не уверенная в том, что выглядела именно так, как себе представляла. Я и эмоции — вещи несовместимые. Стоило подумать об этом — и у меня внутри всё обмерло.
Здесь, даже несмотря на страх, что могу потерять всё в любую секунду, — кому как не мне знать об этом, — я была счастлива.
Я всё ждала, когда мне придётся заплатить за переполнявшую меня радость.
Ждала момента, когда я вернусь в свою холодную комнату и вновь окажусь прикована к кровати в ожидании Альберто.
Мэдди сжала мою руку.
— О чём таком задумалась? — спросила она.
— Ни о чём, — соврала я и, натянуто улыбнувшись.
Девушка повела меня к крылу горничных. Открыв дверь, мы вошли в гостиную. Внутри витал приятный аромат — что-то похожее на розы. Здесь жили только несколько избранных горничных. Эта часть поместья была воистину огромной и красивой — полная противоположность тому, как выглядели комнаты прислуги в поместье моего отца. Мэдди не жила с другими девушками. Как и у Лены, у неё была собственная комната наверху. Но ей нравился огромный телевизор с плоским экраном.
Мэдди потащила меня к дивану. Сев боком, она закинула ногу на ногу и повернулась ко мне лицом.
— Так что? Да ладно тебе. Мне нужны все пикантные подробности, — потребовала она с веселым блеском в глазах.
Я покачала головой.
— Мэдди, ничего не произошло. Серьезно.
— Врушка.
— Мэдди…
— Расскажи мне!
— Ладно! Какая-то женщина делала ему…
Горничная распахнула веки.
— Что? Что она делала?
— Она… Ну, ты понимаешь.
Господи, это так неловко.
— Понимаешь…
— Хм? — в показном замешательстве проронила Мэдди.
Вскинув руки, я процедила:
— Мин… Минет!
И как только я это сказала, Мэдди, запрокинув голову, рассмеялась. Держась за живот, она хохотала едва ли не истерически.
Откинувшись на спинку, я прикрыла глаза. Для меня это не выглядело таким уж веселым.
— О, мой бог, детка. Ты такая милая, — произнесла она сквозь смех.
— А ты такая смущающая.
— Но ты всё ещё любишь меня. — Наконец успокоившись, девушка всё ещё улыбалась своей великолепно-милой улыбкой.
Я пожала плечами. Она права. Я всё ещё люблю её. Она — мой единственный друг.
— Так, эта женщина. Что произошло? — спросила она. Наклонившись, Мэдди выжидающе на меня уставилась.
— Ничего. Я вошла и увидела их. Когда он кончил, то велел ей убираться. Я оставила напиток на кофейном столике и вышла, не дав ему шанс сказать хоть слово.
— Ты ушла? И почему мне так сложно в это поверить?
— Ладно, хорошо. Сбежала, — пробормотала я.
— Так он просто кончил у тебя на глазах? Никакого смущения или прилива стыда, чтобы остановиться и извиниться?
Я молча покачала головой. Мэдди и правда ждала, что Алессио остановится. Иваншов — самый бесящий и непредсказуемый человек на этой планете. Он ни за что не оставил бы своё веселье. У него нет времени на то, чтобы повести себя благородно или, если уж на то пошло, чтобы уединиться.
— Чёрт, он и правда бесит, — сказала Мэдди. — Кто она? Я имею ввиду, как она выглядела?
— Я не очень хорошо запомнила. Слишком уж была смущена и шокирована, потому просто не обратила особого внимания на ту женщину. Но я запомнила, что она высокая и со светлыми волосами. И худая. Она выглядела великолепно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ах. Это Нина. Как и всегда, она в ожидании большего. И не имеет значения, что Алессио относится к ней как к мусору. И я не берусь утверждать, что в этом есть его вина. Иваншов придерживается определённых правил: прежде чем ввязываться в какие-то отношения, он всегда расставляет все приоритеты. Никакой привязанности — просто трах. А затем они должны уйти. Но женщины всё равно всегда рассчитывают на большее.