чем даже имперски заучивать она ничего не стала, а потому и вспоминать оказалось нечего…
Ария прикрыла глаза, понадеявшись что миры проявив милость согласятся понять её и без слов. Вообразила, потом осознала, затем почувствовала, как энергия, распределённая по всему телу, сконцентрировалась на кончиках пальцев, из них зрелищно полился тёплый свет. Магия и без зрелищного свечения? Такое просто не укладывается в сознании ни колдунов, ни зрителей. Потому свет бывает всегда, когда свершается «чудо», так ведь эффектнее И вот обычная палка, становится веткой, на ней появляются бутоны и цветы, цветы это ведь всегда красиво, а вот листья не нужны — слишком банально, поэтому они и не появляются.
Открыв глаза, Эктори увидела, что держит уже тёмно-коричневую веточку, с небольшими жёлтыми цветочками, лёгкими и воздушными. Улыбнувшись, она протянула полочку одной из ближе стоявших девчонок. Ребятня выхватывала друг у друга кусочек чуда, свершившегося на их глазах, а один мальчишка, из тех, что постарше, подошёл к Эктори, тихо спросил:
— А вы только цветочки умеете?
Не успела она ответить «Пока да, ведь я ещё учусь», как Хафэр схватил её под локоть, пробурчав что-то вроде «Опаздываем», потащил прочь.
— Чего это ты⁈ Завидуешь тому, что могу без посредников с мирами поговорить? — спросила она, как только кучка ребятни скрылась из виду.
Хафэр отпустил её руку, пошёл медленнее:
— Дура. Ты даже не подумала, что могло случиться. Если бы Мир просто послал бы тебя со своим контролем куда подальше? А если бы ему захотелось развлечься, и вместо твоей, на фокус пошла бы энергия кого-нибудь из них? — к удивлению Эктори он говорил спокойно, словно подобное для него было обыденностью, а ведь она-то чуть ли не первая, кому удалось подчинить силы мира без заклинания.
— Ну, ничего же не произошло, — попыталась оправдаться она.
— Ты просто пока ничего не заметила. Не дураки придумали заклинания. Они для того и созданы, чтобы использовать энергию миров, а не тратить свою собственную.
Ещё не до конца осознав всей серьёзности произошедшего, Эктори вопросительно уставилась на Хафэра, он продолжил корить её:
— И к чему все эти дешёвые эффекты? На них тоже силы тратятся и немалые.
— И что теперь со мной будет? — наконец испугавшись поинтересовалась Эктори.
— Надейся, что силы восстановятся, но ты в основном тратила Жизнь, Света и Основы — поменьше, а она, как знаешь, восстанавливается только после смерти, в мирах мёртвых, хотя…
— Что хотя?
— Кто-то другой может поделиться.
В глазах Эктори промелькнуло облегчённое воодушевление, которое Хафэр тут же погнал прочь
— Ищи дурака.
Видя, что девушка уже начала погружение в пучину отчаяния, Хафэр всё же решил утешить её:
— Ты потратила не слишком много, пару ходов всего лишь, а жизнь штука не короткая, можно что-то придумать.
— Аж пару ходов! Это сколько всего успеть можно⁈ А если мне именно пары ходов и не хватит на то, чтобы придумать. Что тогда?
— Судьба, — спокойно ответил он.
Ход синий: Глава 8: «Не помнишь, значит не важно»
Хафэр остановился перед обшарпанным двухэтажным домиком, зайдя в подъезд, поднялся, без стука распахнул хлипкую деревянную дверь. Эктори вбежала следом, увидев как скульптор, оставив работу над странной статуэткой, изображавшей растение со множеством лиц вместо цветков и кистей рук вместо листьев, поспешно перевела взгляд от омерзительной, из-за своей детальности скульптуры на окно, покрытое таким слоем пыли, что в комнате, не смотря на яркий свет снаружи, царил полумрак.
На подоконнике лежал цветок: пять ярко алых лепестков обрамляли корону из чёрных щупалец на месте тычинок, с неким подобие жвал насекомых на месте пестика, он показался Эктори настоящим, но разглядев тонкие но всё же слишком грубые для цветов лепестки, ария поняла, что это жутковатое нечто тоже вырезано из камня. От этого стало только больше не по себе. Присев, Эктори спряталась за спину Хафэра, борясь с желанием если не выбежать прочь, то хотя бы зажмуриться.
Тусклый свет вырисовывал черты каменных тел, мужчины и женщины сплетённые в страстных объятьях. Эктори выдохнула, наконец-то перед ней если не что-то нормальное, то хотя бы обычное. Сощурилась, рассмотрев детали еле сдержала пронзительный визг: он и она действительно слились воедино, две гладкие головы стали одной, с затылками с обеих сторон, в местах соприкосновения голых тел кожа, ставшая общей, натянулась словно вот вот порвётся. Эктори невольно представила, как такое нечто могло бы существовать, в ужасе попятилась. Подобное слишком омерзительно, что бы создатели позволили ему оставаться в их мирах.
Эктори уперлась спиной во что-то твёрдое, боязливо повернула голову, в ожидании ещё одной мерзости. На стене висел огромный рот, пухлые сочные губы — широко распахнутый, длинный заострённый к кончику язык полностью высунут, на нём овальное лицо перекошенное от страдания, кристально прозрачные капли каменной слюны слабо поблёскивали в рассеянном свете. Эктори закрыла лицо руками, откуда-то издалека услышала незнакомый голос.
Скульптор, отвлёкшись от рассказа о прелестях работы с новым материалом, который он бы никогда не смог опробовать если бы не поддержка Империи, обратил внимание на девушку:
— Господин Корэр, может вашей спутнице дурно от спёртого воздуха?
Хафэр наконец вспомнив об Эктори, испуганно вцепившуюся в его руку, сказал, успокаивая скульптора:
— Она просто под большим впечатлением от ваших работ.
Скульптор смотрел поражённо. Эктори наклонилась к уху Хафэра, прошептала:
— Они страшные, словно живые, таких ведь нет в нашем мире?
— Оживлять то, что никогда не было живым слишком сложно. Хотя… Можно найти свежего мертвеца и с его телом провести метаморфозы, такой да, оживёт. Хотя ещё проще изменять сразу живого.
Эктори вздрогнула, отшатнулась от Хафэра, заглянула в его спокойные холодные глаза, поняла, что эти слова были не шуткой, а абсолютно серьёзным ответом на её вопрос.
— Мои работы произвели на вас… Такое впечатление? — ошарашено поинтересовался скульптор.
— Они у вас очень реалистичные, — Эктори вымученно улыбнулась, добавила еле слышно, — даже слишком.
— А вы цветы любите? — воодушевлённо спросил скульптор.
Эктори растерянно посмотрела в поисках ответа на Хафэра, облокотившегося на стену рядом с тем жутким ртом, тот только пожал плечами. Взглянула на скульптора, который уже чуть ли не на коленях умолял ответить, осторожно кивнула.
Скульптор схватил со стола какую-то яркую коробочку, протянул ей, поспешил уверить:
— Не пугайтесь, там брошь, она такая одна, я сам концепт придумал, и восковку сам сделал, отливал её правда мой
