Материалы «Русского ассоциативного словаря», создающего достоверный лексический портрет современной языковой личности (портрет современного студента, поскольку массовый ассоциативный эксперимент проводился в студенческой аудитории), демонстрируют сигналы агнонимичности ряда слов-стимулов (ими являются или реакции типа «не знаю», или реакции, явно свидетельствующие об ошибочном представлении о семантике слова и его лексических связях). Как известно, частичная агнонимия связана с нечетким, часто очень поверхностным представлением о семантике слова или просто с фиксацией широкой области, к которой слово относится. Этот тип агнонимии фиксируется реакциями «что-то в старые времена», «что-то из прошлого», «что-то из 30-х годов», «что-то в предложении».
Реакция «не знаю» и иные подобные реакции могут указывать на трудность освоения определенной понятийной сферы в процессе обучения (.монополия, интеграл, деепричастие, орфографический). Однако значительно чаще соответствующие реакции маркируют неизвестные слова (не знаю – авангардист, долгунец, пропан, ратуша, тарантул, мольберт, манускрипт, сноб, стяг, рутина, фетровая, фрезерный, шалопут, не знаю слова – сель; не понимаю – шовинизм, переметная', не понял – сноб, тщетный, шустрый; непонятно – долгунец, трясогузки; что это – гопак; черт знает что – аморфный, кадриль, ловелас, что-то из 30-х годов – однокашник', не помню – однокашник', что-то из прошлого – ламбада; что-то в старые времена – долгунец). Эти материалы свидетельствуют, что в зону агнонимичности попадают разные по характеру лексические единицы: это и историзмы, и специальная лексика, и стилистически отмеченные слова. В то же время агнонимами оказываются слова, знание которых студентами высших учебных заведений представляется естественным и необходимым (ср. рутина, аморфный, шовинизм и др.)
В некоторых случаях на неосвоенность слова указывает подавляющее большинство реакций в ассоциативном поле. Таким является, например, ассоциативное поле слова Посполитая (часть устаревшего названия польского государства): Речь, Русь, речь, не знаю, дальняя, Иван Грозный, коммунистическая, космо-политная, космос, литая, мокрая, политая, пчела, Россия, семья, сечь, синуса, ужас, чево? чушь.
Выделяя реакции, свидетельствующие об агнонимичности слова, Ю.Н. Караулов связывает понятие агнонимии с понятием лакунарности. «Лакунарность проявляется в отсутствии в данной индивидуальной сети ряда слов-узлов и соответствующих связей. Лакуны, таким образом, бывают двух родов – обусловленные бедностью лексикона и обусловленные недостаточным количеством и разнообразием текстов, проходивших через ABC [ассоциативно-вербальную сеть. – В.К., В.Ч.] данной индивидуальности» (Караулов 1999: 126).
Исследование агнонимов в онтогенезе – проблема новая и весьма перспективная. Рассмотрим в этом аспекте лишь один пример. В работе Н.И. Бересневой, Л.А. Дубровской и И.Г. Овчинниковой «Ассоциации детей от шести до десяти лет» представлен словарь детских ассоциаций. В числе стимулов в нем оказалось слово изысканный. На него были даны наряду с нормативными (красивый, вкус, костюм, дом, аромат) следующие реакции, свидетельствующие о явной агнонимичности слова: друг, искать, человек, кот, мальчик, пес, найденный, карандаш, зверь, розыск, щенок, изыскание, ищет, нашел, нашла, отгадка, непонятно, потерянный, преступник, таракан (Словарь детских ассоциаций 1995). Очевидно, что неосвоенность большинством испытуемых слова с квазипрозрачной внутренней формой обусловлена ложными семантическими связями со словом изыскать и его синонимами отыскать и найти.
Занимаемые агнонимами области ассоциативно-вербальной сети, безусловно, являются зоной особого риска для говорящего. Если ядерная часть словарного состава находится в оперативной памяти большинства носителей языка, то значительная часть периферийной лексики или вообще «не присваивается», или, находясь в хранилищах долговременной памяти, мало и с трудом эксплуатируется. Несовпадение фрагментов тезауруса у отправителя и получателя создает неизбежные коммуникативные помехи (например, неточная семантизация тех или иных понятий экономики провоцирует множественность толкований актуальных текстов).
Особого внимания заслуживает пассивный словарь личности, поскольку именно он определяет и глубину восприятия текстов, и свободу текстопорождения в разных коммуникативных сферах. В этой связи представляют интерес экспериментальные исследования, выполненные в Воронеже, в которых исследуется место иноязычных слов и абстрактных лексических единиц в языковом сознании современного молодого человека (Грищук 2002; Высочинина 2001). Очевидно, что несформированность лексико-семантических связей в обиходной речи мешает выполнению лингвистических обязательств и ведет к коммуникативным неудачам, небрежное же использование агнонимичной лексики в средствах массовой информации способствует формированию устойчивого рефлекса «речевой вседозволенности».
Экспериментально установлено, что в языковом сознании старшеклассников такие абстрактные слова, как авторитет, варварство, взаимопонимание, демократия, ирония, мировоззрение, престиж, ханжество, бдительность, такт и др., оказываются лишь частично освоенными (Грищук 2002). Между тем степень понимания учащимися лексических единиц, относящихся к социокультурной сфере, позволяет делать выводы о содержании и динамике их концептосферы. В ходе лингвистического эксперимента было зафиксировано большое количество ложно понимаемых лексических единиц (порядочность — «умение поддерживать чистоту и порядок», взаимопонимание — «понятливость», интеллигентность — «хорошая легкая профессия» и т. п.); установлено, что в сознании целого ряда испытуемых не дифференцируются значения слов культура и культурность, терпимость и терпеливость, общение и общительность, варварство и воровство и мн. др. Высокая степень агнонимичности лексических единиц, связанных со сферами этики, эстетики, духовной культуры, подтверждена и в процессе экспериментальных исследований лексикона студентов.
Естественной и закономерной оказывается агнонимичность многих историзмов и архаизмов. Н.Г. Еднералова исследовала место в языковом сознании школьника так называемых культурных исторем — «словесных единиц, имеющих высокую культурно-историческую значимость, соотносящихся с наиболее важными в духовном и материальном отношении явлениями русской культуры» (Еднералова 2003: 8). Сохранение их в языковом сознании носителей русского языка является одним из условий сохранения и дальнейшего развития духовной культуры русского народа (Еднералова 2003: 12). Автором был проведен широкий эксперимент, в котором приняли участие 500 воронежских школьников 5—11-х классов. Эксперимент позволил выявить, как отражаются в сознании современного школьника процессы перераспределения активной и пассивной частей лексикона (актуализация и «пассивизация» лексики), определить уровни понимания устаревшей лексики молодежью. Неутешительные результаты эксперимента убеждают в том, что уровень понимания культурных исторем современными школьниками очень низок и не превышает 35 %, т. е. только третья часть устаревших слов в изучаемой классической литературе воспринимается адекватно. Результаты проведенного исследования убеждают в необходимости специальных словарей и комментариев к текстам, которые позволят устранить барьер между читателем и текстом.
В учебных целях представляется важным дифференцировать устаревшую лексику с точки зрения ее места в коммуникативной и познавательной деятельности молодого современника: одни лексемы необходимо обязательно точно понимать и в необходимых случаях корректно использовать, другие – воспринимать с той степенью точности, которая не искажает смысл текста (здесь очень важно формировать языковое чутье и языковую догадку), третьи – воспринимать с помощью словарей и комментариев. Обращение конкретной языковой личности к толковому словарю с целью выявления агнонимов является важным стимулом языковой рефлексии над собственным словарным запасом и как следствие – импульсом для расширения своего словаря.
Лонгитюдный эксперимент, предусматривавший обследование словарного запаса студентов-филологов I курса Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, проводился на протяжении 1994–2006 гг.; в последние годы экспериментальное пространство расширилось, а результаты эксперимента пополнились данными о состоянии лексикона студентов разных факультетов университета, а также некоторых других вузов Санкт-Петербурга. Студентам предлагалось проанализировать по две страницы «Толкового словаря русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, распределив слова по следующим группам: «знаю и употребляю» (активный словарь), «знаю, но не употребляю» (пассивный словарь), «не знаю, но могу догадаться о значении слова», «совсем не знаю значения слова» (слова-агнонимы).
