– Звягинцева, выходи.
Через пару минут в холл вошла хорошо сложенная, но довольно полная девушка в элегантном темно-сером костюме.
– Слушаю, Надежда Павловна.
– Клиент к тебе.
Рита повернулась в мою сторону, приветливо улыбнулась и спросила:
– Ресторан или театр? Надевать вечернее платье?
– Нет, – поспешила я ее остановить, – костюм вполне подойдет. Беру вас всего на один час для разговора в кафе.
– Очень рада знакомству, – вновь улыбнулась Рита, – готова полностью.
Она сняла с вешалки элегантную темно-серую норковую шубку, и мы вышли на улицу. Стоял зверский холод. Ледяной декабрьский ветер горстями швырял в лицо пригоршни колючего снега. Рита мигом посинела, но стойко продолжала улыбаться, изображая безумную радость от встречи.
– Здесь есть где-нибудь ресторан? – спросила я.
– Кафе в соседнем доме, – вымолвила Рита, стуча зубами, и мы побежали по обледеневшему асфальту.
– Вы хорошо знали Ксению Федину? – спросила я, когда девушка проглотила чашечку плохо сваренного кофе.
– Ксюшу? – удивилась Рита. – А зачем она вам?
Мне надоело изображать из себя зефир в шоколаде, поэтому я рявкнула:
– Я оплатила час разговоров, а не ваших вопросов!
– Простите, – пролепетала Рита и принялась размазывать ложечкой кофейную гущу.
Я посмотрела на ее тоненькие пальчики с аккуратным маникюром и внезапно почувствовала стыд.
– Это вы меня простите, Рита, выместила на вас плохое настроение.
Девушка заученно улыбнулась:
– Ну что вы, я и впрямь куплена на время.
– Риточка, – ласково сказала я, – Ксения Федина весьма удачно вышла замуж за крайне обеспеченного и не слишком молодого мужчину. Жизнь ее текла без забот и хлопот, но потом вдруг, в один прекрасный момент Ксения убежала от супруга. Он крайне обеспокоен и нанял меня для поисков. Так что я такой же подневольный работник, как и вы.
– Может, ее похитили? – предположила Рита. – Сейчас по телевизору постоянно рассказывают, как чеченцы людей увозят.
– Не похоже, – помотала я головой, – никто выкуп не просил, да и письмо Ксюша оставила… Кстати, муж ее крайне приличный человек, он совершенно не собирается наказывать ветреную жену и мешать ей жить счастливо. Просто хочет убедиться, что у нее все в порядке. Так что, если знаете, где Федина, лучше скажите, получите небольшое вознаграждение.
Рита покачала головой:
– Мы были в хороших взаимоотношениях, но не более того. Просто одевались в одной комнате, одалживали друг другу губную помаду или колготки, но не откровенничали. Я про нее совсем ничего не знаю, да и клиентура у нас разная. Мной в основном финансовые работники интересуются, закончила мехмат и могу спокойно рассуждать о цифрах. А Ксюту брали люди шоу-бизнеса. Она пела отлично, танцевала, на рояле могла играть.
– На рояле? – изумилась я, разом припомнив грязную избу в Селихове.
Хотя, может, в школе был музыкальный кружок… И потом, что значит играла… Небось тыкала одним пальцем по клавишам или барабанила чижика-пыжика, ну собачий вальс.
– Ее очень пожилые клиенты уважали, – продолжала вспоминать Рита, – просто млели, когда Ксюта Первый концерт Чайковского исполняла.
Я чуть не свалилась со стула. Чайковский? Первый концерт?! Да у нее, как минимум, Центральная музыкальная школа за плечами?! Просто бред, не может быть такого.
– Ксюта говорила, будто родители ее в детстве приковывали к пианино, а она рыдала, глядя, как другие дети носятся во дворе.
Я вытащила фотографию и сунула Рите под нос.
– Это она?
Рита внимательно принялась разглядывать снимок.
Потом протянула:
– Фигура вроде похожа, а вот лицо… Ксюша носила очки, большие, в тонкой оправе, крайне элегантные, с затемненными стеклами. Она без них очень плохо видела. Пару раз она их снимала при мне, совсем другое лицо делалось. А на вашем снимке девушка без очков. Наверное, линзы вставила, давно ей советовала.
– Так она это или нет?
Рита пожала плечами:
– Вроде похожа, хотя точно не скажу. Ксюта излишне ярко красилась – пудра цвета загара, помада пурпурная, румянец, фиолетовые тени… Другая в подобной раскраске будет выглядеть дешевой проституткой, а Ксюша смотрелась очаровательно. А на фото девушка почти без косметики… Нет, не скажу точно. Хотя похожа.
Я удрученно молчала. Час от часу не легче.
– Ксения не говорила ничего про своих родителей?
– Нет, мне кажется, они скончались.
– А братья, сестры?
Рита отрицательно покачала головой.
– Где она жила?
– Знаете, – вздохнула Рита, – они снимали квартиру вместе с Ниной Сорокиной. Тоже у нас работала девушка. Вот та с Ксенией по-настоящему дружила, неразлейвода, а я просто соседкой по раздевалке была.
– Как найти эту Сорокину?
Звягинцева спокойно закурила и ответила:
– Практически невозможно.
– Почему?
– Ниночка вышла замуж за модного писателя Селиванова и страшно боится напоминаний о своей прежней работе. Небось скрыла от мужа, что наемной партнершей служила!
– Селиванов, – повторила я, – что-то я не слыхала о таком…
– Так он под псевдонимом Николая Серого пишет.
– Это тот, что без конца выпускает тома про отморозка? Отморозок на зоне, отморозок на воле, отморозок среди своих?
– Он самый, – засмеялась Рита, – я его книги читать не могу, сплошная кровь и порнуха, но мужики тащатся…
Я в задумчивости принялась вертеть пепельницу. Николай Серый! Как же подобраться к известному автору и его женушке?
ГЛАВА 13
Браться за такое дело, как визит к капризной супружнице модного прозаика, нельзя с наскока, и я поехала домой. Следовало обдумать дальнейший план действий.
В квартире стояла звенящая тишина, собаки отчего-то не вышли меня встречать, но уже через минуту до слуха донеслось царапанье и повизгиванье. Кто-то запер всех животных на кухне, и они, не привычные к такому обращению, обиженно плакали.
Я распахнула дверь и обозрела поле боя. Так, все ясно. Муля залезла на стол и опустошила вазочку с шоколадными конфетами. Мопсиха умеет ловко разворачивать носом бумажки, и сейчас на клеенке валялась куча фантиков от «Белочки», «Мишки» и «Грильяжа». Ада побоялась последовать примеру сестры. В тандеме мопсов Ада занимает низшую ступень. Она не такая активная, шкодливая и хулиганистая. Если Муля может на ваших глазах нагло лезть в бачок с грязным бельем, чтобы выудить оттуда какую-нибудь вещичку для сладострастного обжевывания, то Ада проделает то же самое ночью, в полной тишине. Она тише лает, второй подходит к миске и на улице моментально откликается на зов. Даже странно: две собачки, рожденные одной матерью с разницей в десять минут, оказались совершенно разными. А коммунисты еще хотели создать человека нового типа! Нет уж, что родилось, то и выросло. Воспитывай, не воспитывай, генетика возьмет верх.
Муля с невинным видом посмотрела на меня.
– Можешь сколько угодно корчить из себя ангела, – сердито сказала я, – но твоя маленькая, гадкая морда вся перемазана шоколадом. Так что не надейся на калорийный обед и вкусный ужин. Еще скажи спасибо, что Катерины нет дома, а то бы сейчас получила гигантскую клизму.
Услыхав про неприятную процедуру, псы мигом испарились. Ну кто же все-таки додумался запереть их на кухне? Я уходила вроде последней. И где Валентина? Спит, что ли?
Окинув глазом Эльбрус из грязных тарелок и чашек, я вышла в коридор и толкнула дверь комнаты. Валентина преспокойненько лежала в кровати с книжкой в руках. «Кошмар в подворотне»! Только вчера я купила этот детективчик и еще не успела дотронуться до новинки. Значит, гостья заглядывала в мою спальню, конечно, скрывать мне нечего, но все равно, данный шаг характеризует Тину не с лучшей стороны. То ли бесцеремонна, то ли любопытна без меры.
– Ты встала? Что же не позавтракала?
Валентина послюнила палец, загнула угол страницы и вздохнула. Меня передернуло. У всех нас есть маленькие слабости. Сережка видеть не может людей с грязной головой, Кирюшка даже не притронется к чужой чайной ложке, Катерина обожает мыть руки, а Юля доходит до нервного припадка, начищая и без того блестящие сапожки. Я же обожаю читать книги и газеты первой и ненавижу измятые листы и страницы, залапанные чужими руками.
– Не слишком удобно в постороннем доме по холодильнику шарить, – ответила она.
– Это ты заперла собак на кухне?
Тина кивнула.
– Они все время лезли на кровать и лизались, а потом одна из этих, толстеньких, уселась мне прямо на лицо.
Так, Муля в своем репертуаре.
– В другой раз просто выгони их из спальни и прикрой дверь, мопсы не смогут войти, впрочем, Рейчел тоже.
– Закрывала, – обиженно пробормотала девушка, – а они вновь тут как тут.
– Этого не может быть! – категорически ответила я.
– Сами проверьте!
Я выставила псов в коридор. Что бы там Тина ни говорила, но ни одна из наших собак не умеет поворачивать ручку. Секунду стояла тишина, потом раздалось пофыркиванье, повизгиванье, царапанье. Красивая бронзовая ручка медленно наклонилась, и свора влетела в комнату. Я обомлела. Мопсам просто не достать до запора, их рост едва превышает тридцать сантиметров, впрочем, и Рейчел не дотянуться…
