Парень в голубой клетчатой рубашке с закатанными рукавами, посмеиваясь, спросил:
– Так Бог есть?
– Глупый и некорректный вопрос. Скажи, а есть ли ты? Да, именно вы все. Загляните в себя, есть ли вы? Посмотрите и найдите, попытайтесь отыскать жизнь. Есть ли она в вас? Есть ли вы? Существуете? А может, то в чем вы – не жизнь, а просто мнимое проживание? Настоящие ли вы? В чем действительность? Какова реальность? Всмотритесь – и обнаружите, что нет вас, а есть только шаблон: манекен, проживающий годы в сводке мнимых правил с затворенной и кочующей в коме измышленных реалий душе.
Так призовите Бога, и Он воскресит вас, зажегши угаснувшую искру правды, переходящую в тепло любви, опаляющей чернь неведения, вызволяя Истинное познание, дарующее не лицемерную, не шаблонную, а настоящую Жизнь; пробудитесь, и да пребудьте с Богом Единым в христианстве в полноте изображенного и открытого отверзшим ото сна и наваждения слепоты глаза, зрячим и живым, истинным, верующим и ставшим Православными людьми.
– Браво, Артур! Какая простота и какое ребячество. Вы еще так молоды. Придет время, и вы научитесь быть апологетом своих взглядов. Отлично. Возвращайтесь на место».
Сон перенес детектива на двадцать шесть лет назад – в 354 год от Великого Разъединения.
Телевизор – в телевизоре жизнь обезьян. Те прыгают, гигикают и прочее. Две обезьяны сидят на желтом песке в джунглях перед маленьким телевизором с кривой антенной. Одна, вынув изо рта буковую курительную трубку, говорит:
– Коллега, замечали вы средь наших сородичей что-то вроде ку-ки-ку-ку-а-куки-куа? Я – нет, – из трубки взмыли пузырьки.
Артур Кинг резко проснулся, огляделся.
– Уснул в джакузи. Господи, кошмар.
В холле отеля все дышало шиком. Красота, молодость и интеллект, подобно отличительной особенности породистости, были приправой, оттеняющей тривиальные черты, иной палитрой вкуса, как некий знак удачливых, избранных, ласкающихся глазами Фортуны, развернувшей лицо к примечательной стороне жизненных реалий, в отличие от отброшенных в пыльные низовья довлеющей над многими действительности.
Девушки, неизменные подруги с детства, в броских и оставляющих так мало фантазии костюмах, сияя, прошли к стойке регистрации «KVAZAR&BLADE». Знакомого ранее Архимеда замещала Дона.
– Жаклин, конечно, тут все позолотой сияет, как и твое платье, но номера здесь действительно нереально дорогущие.
– Анабель, успокойся, я могу это себе позволить.
– Мне неудобно, что ты за меня платишь. Дружба дружбой, но это мне кажется излишним.
– Все хорошо. Успокойся. Ты начинающий дизайнер и стилист. А здесь нужные люди. Я поняла одну важную вещь, Анабель: слава и деньги даются не самому умному, а сияющим, как звезды, там, где нужно, обращая свои лучи на того, кто нужен. Это весь секрет успеха. Всего лишь две ступени .
– Жаклин, все равно тут немыслимо дорого!
– Все в порядке. Улыбайся. Улыбайся! – протянула Жаклин. – Здравствуйте. У нас забронирован номер.
– А! Это вы! Это вы! Вы мне так нравитесь. Вы чудо! Вы прекрасны. Так, сейчас. Хм. Компьютер подвисает. Странно. Сбой какой-то. Извините, пожалуйста. Сейчас все уладим. Хм. Да что ж такое. Так, открою резервный диск. Туда все предусмотрительно копируется. Вот. Ага! Нашла. Так. Угу. Вот здесь распишитесь. Да. Вас проводят. Спасибо.
– Спасибо, Дона. Анабель, идем, – отойдя к лифту. – Ид-е-м. Ты меня нервируешь. Анабель, веди себя, ну, как это сказать, непринужденно, естественно, – все слова элегантно протягивала. – Смотри, какой милый мальчик проводит нас. Весь в красном, с золотыми пуговицами, стесняется на нас и посмотреть.
– Жаклин, ты что, неудобно, – прошептала на ушко Анабель. – Он же перед нами стоит.
– А я думаю, мог бы постоять и в лучшей ситуации.
– Хулиганка. Жаклин, не смеши меня.
– Пройдемте… Лифт прибыл, – запинаясь, он провел их к номеру, открыл дверь, протянул ключи. – Всего доброго. Замечательного вам отдыха в «KVAZAR&BLADE».
– Спасибо, родной, заходи как-нибудь.
– Жаклин. Пошли, давай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Да не шепчи ты!
– Какая красота, – теперь она тянула. – Жаклин, дорогая, спасибо, спасибо тебе, дай я тебя расцелую!
– Да не визжи, ненормальная! Ха-ха-ха. Чудная ты!
– Кто бы уж говорил! Бедный мальчик. От твоего взгляда с него семь потов сошло. Ненормальная ты. Да, конечно, красиво, но, возвращусь к реальности, все же слишком дорого. И за что такие деньги? – она прошла в белоснежную спальню с бежевыми шелковыми занавесями. – Красиво. Но дорого, Жаклин. Ну за что?
Из ванной вышел голый Артур Кинг. Анабель застыла, раскрыв рот. У Артура округлились глаза от изумления. Они стояли и смотрели друг на друга. Анабель проморгалась и прокричала из спальни:
– Жаклин?!
– Да?! – донеслось из другой комнаты.
– А я теперь знаю за что тут такие цены. Иди сюда скорей.
– О, Господи! Нет. О-о! Да иди ты! Мать моя честная! Е… – у Жаклин начался нервный смех. – Охренеть. Эй, титан, ты что, бонус?
– А я тебе говорила! Говорила! Все неспроста. Все теперь понятно. Бог есть!
Детектив пришел в себя:
– А кто вы такие?
– Не гостьи наверняка, – ответила Жаклин. – А вы, товарищ титан, бонус?
– Прошу меня извинить, – Артур развернулся, спокойно зашел в ванную, оделся и вышел. – Думаю, произошла ошибка.
– Вряд ли. Бронировался номер заранее, четыре месяца назад. Хотя у них там неполадки какие-то.
– Тогда я все же извиняюсь, – по комнате разнеслась чарующая хрипотца детектива. – Буду разговаривать с администрацией. О, сколько времени, у меня дела. Мне необходимо идти.
– Вы не представились. Мы еще увидимся?
Артур развернулся:
– Дорогая Жаклин, все может быть.
– Он ушел, – печально сказала Жаклин. – Хм. И имя мое знает.
– Твое имя все знают. Ох, какой мужчина. Действительно титан! Иного не скажешь. Огромный, брутальный, о-о-о, – Анабель глубоко вдохнула. – Волосы. О тело… Умм… Капельки воды стекают. Я бы стать такой капелькой не отказалась.
– Да что ты, подруга? – усмехнулась Жаклин.
– Да!
– Умная какая нашлась, – они рассмеялись, взявшись за руки. – Все же, Анабель, он будет моим.
– С чего это твоим? Я его первая увидела!
– Судьба в руках не первых, дорогая подруга, а тех, кому она улыбается. Ко мне он обратился.
– Хм.
– Не хмурься! Давай закажем мороженого и виски?
– Давай! И все же, какой мужчина. Так… Мне надо уединиться.
Детектив шел по коридору, в голове шумело, похмелье не развеялось подобно сну, а поселилось в голове как надоедливый гость. У проходящей мимо горничной он спросил местонахождения уборной и, зайдя, обнаружил у писсуара того, кто был ему нужен. Сын Родригеса Редрика и…некий темнокожий парень поодаль, возможно, телохранитель. Чиче Редрик оживленно говорил с соседом.
– Ого! Махина так махина! Ну, ты и красавчик!
– Да… У меня такой, – засмущался сосед.
– А пробег какой?!
– Ежесуточный! За ночь шесть раз. Да.
– Невероятно! Я тоже себе такой хочу! Дорого?
– Нет. Нет. Никакой хирургии, это природа все.
– Я все же себе такое же приобрету! А зовется то как?
– Ну… лично я считаю, не в обиду будет сказано, это онанисты только имена пенисам дают.
– Марка отличная! – он встряхнул «прибор», развернулся и стало видно, что на правом ухе у него гарнитура для переговоров. Сосед удивленно уставился, а он продолжал разговор. – Представляешь, тут в сортире один с членом своим болтает, но будь у меня такой, я ему и имя бы дал. Оборжаться можно! Так сегодня же в автосалон за тачкой!
Детектив проследовал за ним, вырубил стоявшую перед дверьми охрану и, зайдя в номер, ударом в затылок отключил криминального отпрыска, потом уложил его в большой чемодан и, связавшись с Элизабет, покинул отель и сел в фургон. Было решено поехать в заброшенный боксерский клуб, готовящийся к сносу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 8
Оковы свободы
