— Ну да, ну да, — закивал Демидыч, — с коллекционерами это часто бывает. Вот я помню…
— Погоди, — остановил его Денис. — Я думаю, мужики, нас с вами все эти обстоятельства пока не должны касаться. Деды нас с вами попросили помочь, так почему не помочь-то? Как я понимаю, тут может примешиваться еще одно: боятся деды, что через ментовку может произойти утечка информации. Сами понимаете, обстоятельство очень существенное, если вор собрался толкать книжки за рубеж. Словом, вот так.
— Ладно, — кивнул Щербак. — Надо так надо. Начнем, а там вскрытие покажет, что к чему. Ну а круг подозреваемых хоть обозначен как-то?
Вот это, пожалуй, было самое интересное во всем маловразумительном пока деле с красивыми книжками. Денис оживился, рассказывая о том, что ему удалось разведать в пятницу. И чем дальше он излагал эти подробности друзьям, тем все более занимательным и стоящим начинало казаться ему само дело.
— Во-первых, — снова начал он четко раскладывать все по полочкам, как я уже сказал, в квартиру имеет доступ довольно ограниченное число людей. Номер один — ухаживающая за дедом соседка по лестничной клетке. Знают они друг друга давно, и эта самая Мария Олеговна Никонова — она у деда вроде как член семьи. Ну, знаете, как раньше были в домах няньки, домработницы… жили в семье по многу лет, спали в чулане, на сундуке каком-нибудь… Только у этой не сундук, а своя нормальная квартира за стеной… Я даже думаю, у них с дедом в молодости вполне могло быть что-нибудь… Какие-нибудь шуры-муры… Короче, у соседки есть дочь, она тоже вхожа в квартиру Краснова — это так пострадавшего зовут, Антон Григорьевич Краснов. Коллекционер, между прочим, довольно известный. Макс, возьми на заметку, потом проверишь по электронным картотекам…
— У соседки — что, ключи свои? — не утерпел, перебил его Щербак. — Или дед все же встает чаще, чем хочет это представить?
— Нет, дед, в общем-то, натурально лежачий. А ключи — ключи действительно у Марии Олеговны есть. А вот есть ли они у молодой соседки не знаю. Думаю, вряд ли. Ей не до того. Она журналистка, в какой-то шумной газете работает. Бойфренд у нее… Я с ней пообщался — могу сказать, неплохое впечатление производит…
— Ага, и тебе, конечно, показалось, — заржал Демидыч, — что такая вряд ли пошла бы на квартирную кражу…
— А ты-то откуда знаешь? — немного удивился Денис.
— Подумаешь, какая теорема Пифагора, — хмыкнул Щербак. — А насчет «пошла бы — не пошла бы» жизнь показывает, что теперь все возможно. И журналистки идут, и балерины, даже бывшие генералы КГБ, не говоря уж о ком попроще…
— Ну кто ж с этим спорит, — пожал плечами Денис. — Вообще тут, ребята, есть одна закавыка. Я вчера побывал у этих соседок, не удержался, пообщался с ними. Очень милые тетки, очень. А младшая — вообще чудо двадцатого века. Журналистка, комсомолка, спортсменка… Ну, комсомолка, конечно, сильно уже бывшая — ей лет тридцать пять настукало.
— Ну вот, а говорил, что не дело, а сплошная загадка! — снова заржал Демидыч. — А сам, выходит, уже чуть ли не все тайны вскрыл!
— Слушай, погоди бренчать, а? — прервал его Щербак. — Дай человеку договорить!
— Отдельное спасибо всем, кто дает мне возможность продолжить, усмехнулся Денис, дожидаясь, когда все снова начнут слушать. — Так вот, должен досказать насчет соседок. Там у них отношения, на мой взгляд, довольно неординарные. Вроде как две посторонние тетки, а ухаживают за дедом, как за родным. Старшая говорит, что они уже много лет друг друга знают, стали как родные, и все тому подобное. Но вот убейте меня… не знаю, верить в то, что все это делается совершенно бескорыстно, нет ли… Не знаю!
— А почему нет? — удивился Демидыч. — Старуха-то, поди, не замужем? Ну вот она и кинулась на дедка, женить его на себе хочет… А может, они обе наследства от деда ждут? Знаешь, бывает: старичок нарочно посулит, чтобы за ним ухаживали…
— Во дает Демидыч, целый роман уже слепил!
— Ну, роман не роман, — подвел итог Щербак, — а учесть надо. Значит, насчет старшей, — пожалуй, можно согласиться с Денисом Андреевичем. А вот насчет младшей — тут еще, наверно, поработать надо. Мне тоже кажется, что плодотворнее было бы не ее саму подозревать, сколько установить ее связи. Раз дамочка в самом, что называется, соку, раз имеются претенденты на руку и сердце, как установлено в процессе общения, то это, конечно, вариант. Сама она, пожалуй, ничего такого не сделает, а вот кавалер какой-нибудь… Тут гарантий даже сам Господь Бог дать не может…
— Ты все рассказал? — спросил Дениса Кротов, как всегда нацеленный на дело. — Или что-нибудь еще?
— Какое там все! Самое интересное еще впереди!
— Ну давай, давай, чего ты все томишь-то! Прямо душу вынимает, честное слово!
— Ах, какие мы нежные! Душу!.. — Настроение Дениса улучшалось с каждой минутой — по мере того, как дело начинало все больше интересовать ребят. Есть еще одна фигурантка — я ее пока в глаза не видел, но наслышался о ней много, особенно от молодой соседки, Марины. Значит, так. Ходит к старику делать уколы медсестра из поликлиники. Ни в чем плохом пока не замечена, но, во-первых, вхожа в дом, а во-вторых… Соседка Марина, например, считает, что медсестра эта — не та, за кого себя выдает. И уколы якобы не те делает — от них старик все время в полудреме, и голову ему морочит разговорами. Зовут ее Ухтомская Алла, как я уже сказал, медсестра районной поликлиники. Может, она и на самом деле бескорыстная последовательница Флоренс Найтингейл, а может… Коля, — обратился он к Щербаку, — это по твоей части. Значит, надо проверить… ну, сам знаешь что: давно ли работает в поликлинике, нет ли чего-то в прошлом, установить связи… Поговори с врачом — что за уколы прописаны больному Краснову, от которых он все время спит… Да что я тебя учить буду!
— Верно, — усмехнулся Макс, не отрываясь, впрочем, от своего ящика. Ученого учить — только портить, по себе знаю.
— Кстати, Макс, — обрадовался Денис. — Это и тебя касается тоже. Проверь-ка ты эту Ухтомскую по своим каналам. Кто, что, чем занималась. Влезь в какое-нибудь досье — Минздрава, районной управы, поликлиники, не знаю! Может, найдешь что-то интересное раньше Николая…
— Не, ну точно ты, Денис, из меня какого-то Абрам-царевича делаешь. Пойди туда, не знаю куда…
— А мы все сейчас в таком же положении. Пощупаешь ее — пощупай потом и ее окружение. Или у тебя другое предложение есть?
Других предложений не было.
— Так, — сказал Денис. — Теперь, как говорится, под занавес, может быть, самое главное. Слушайте меня все и очень внимательно. Есть еще одна ниточка — племянник коллекционера, двадцать четыре года, зовут — Ярослав Михайлович Завьялов. Старик пожаловался мне, что племянник давно его не навещал, хотя вроде бы дед уже сам просил его приехать. Если верить деду не приехал. Если же верить молодой соседке, то дело обстоит как раз наоборот: приезжал! И как раз тогда, когда предположительно произошла кража. Приехал между шестью и семью вечера, когда у постели дежурила молодая соседка. А поскольку она, Марина эта, племянника не любит, то она просто-напросто ушла в свою квартиру, оставив Ярослава с дедом наедине. Спал в тот момент Краснов или нет — она не знает, во всяком случае, точно утверждать не берется. Сколько времени Ярослав пробыл в квартире без присмотра — тоже сказать не может.
— Это еще почему? — не понял Демидыч.
— А очень просто. Обещал заглянуть к ней, когда будет уходить, и не заглянул. Так что она не знает, ни когда, ни с чем он от деда ушел. Кроме того, с момента ухода этого самого Ярослава до появления старшей соседки, Марии Олеговны, квартира стояла фактически открытая, поскольку была захлопнута на слабенький английский замок. По некоторым признакам у хозяина квартиры есть основания считать, что его ограбили именно в тот день, вернее, ночь. На двери действительно есть следы несанкционированного, так сказать, проникновения, но когда именно это произошло — на глаз определить невозможно…
— Так что, экспертиза нужна? — спросил Щербак.
— Да, пожалуй, без нее не обойтись. Ну вот, теперь я вроде все рассказал. Лично я пока что смотрю на все это как на общественную нагрузку. Я думаю так. Всем нам делать там нечего. Во всяком случае, пока. Поэтому диспозиция будет такая. Племянника я беру на себя, как и соседок. Надо бы, пожалуй, понаблюдать за квартирой старика… Но это, пожалуй, позже, еще вернемся к этому вопросу… Коля, возьмешь на себя эту самую Ухтомскую, а также поликлинику? Сделаешь?
— А чего ж не сделать…
— Она хоть ничего на рожу-то? — спросил Демидыч.
— Что, тоже хочешь подключиться? — усмехнулся Денис. — Подожди, Владимир Афанасьич, обломится и тебе дело… Но вообще-то вот у меня какая идея, мужики. Поскольку в деле пока все очень расплывчато, давайте-ка мы для экономии сил установим для начала наблюдение за квартирой старого коллекционера, а заодно — его соседок. Может, прорежется тот самый кадр, которого мы пока не нащупываем? Есть у нас еще в загашнике зеленоградские изделия?
