— Лекарства я смогу принять и сам. Мне крайне необходимо закончить дела, для этого мне придётся работать весь день. Доктор Валлар будет вами недоволен. Сможете все свалить на мое распоряжение. Скажете, что я вас заставил.
— Он спросит, на каком основании я оставил вас…
— На основании моего приказа, — Ллойву поднялся. — Советник настоял на моем возвращении на службу, значит, я могу приказать вам. Страцию может приказать только Советник. Тут даже Валлар бессилен. Если что, пусть обращается к Советнику. Поезжайте к родным.
Сигрид взглянул на непроницаемое лицо Жертвенного. Наверняка, таким его видят все, кто его окружает. «Ллойву Лир не щадит никого, особенно себя».
— Хорошо. Но это дурная затея… — согласился Компаньон. — Я вернусь до заката. К приезду доктора Валлара. Не перетрудите себя.
Ллойву уже был у лестницы, и казалось, не слышал его. Сигрид постоял в пустой гостиной, а затем отправился к себе в комнату, чтобы собраться в дорогу.
В дом на площади Сти Сигрид вернулся за несколько минут до заката. Искусственное солнце, что питалось силой от Окто, уже удлинило тени. Матушка всю дорогу сетовала, что солнце нынче не такое, как в былые времена. Свет его уже ее не радовал. Сигрид только улыбнулся в ответ на эти слова, списав все на возраст. Каждое следующее поколение сеьует на ушедшие времена. Так всегда было.
Дом встретил его тишиной. С кухни ароматно пахло тушеным мясом. Кухарка, исполнив свой долг, ушла восвояси. Сигрид тихо поднялся наверх и прошел к кабинету, прислушался, ни лучика света, ни единого звука не доносилось из комнаты. Что может быть хуже тишины? Он распахнул дверь. Кресло за рабочим столом пустовало. Идеальный порядок на полках и аккуратные стопки чьих-то трудов на полу. И девственно чистый стол. Ничего не понимая, компаньон постучал в дверь спальной. И снова тишина. Что произошло за это время? Тяжелые предчувствия охладили кровь.
— Ив! — Сигрид спустился вниз. Из двери, что вела в комнаты слуг, показался лакей.
— Да?
— Боги! Ив! — Сигрид с облегчением кинулся к нему, обнял в порыве чувств. — Где господин Лир?
— В саду. Он велел принести туда чаю и не мешать ему.
— Давно это было?
— Ещё до полудня.
Сигрид в порыве снова обнял растерянного слугу.
— Я вообразил себе невесть что!
Ив не ответил в силу воспитания или же характера, он не отреагировал на проявления чувств компаньона. Он пожал плечами и вернулся к себе. Сигрид отправился в сад.
Страция он нашел в беседке, спрятанной от посторонних глаз в кустах сирени. Перед ним лежала кипа бумаги с текстом, написанным убористым подчерком. Некоторые строки были безжалостно вымараны, неудавшиеся листы скомканы и лежали тут же, на столе, дрожащие от лёгкого ветра. На расстоянии вытянутой руки стоял остывший чайник и нетронутая чашка. Ллойву поднял голову.
— А, Сигрид, я уже заканчиваю. В сумерках плохо видно.
— Давно вы работаете?
— Неважно, — Ллойву снял окуляры, положил их на кипу отработанной бумаги перед собой. Помассировал виски. — Я почти закончил.
— Вы принимали лекарства? Вы обещали.
— Да, — Ллойву задумался. — да.
Сигрид набрал воздуха в грудь, набираясь смелости.
— Лжете.
На это Ллойву улыбнулся.
— Вы были у родных?
— Да, я ездил к матери, — Сигрид присел на скамью напротив Жертвенного. Теперь их разделяла гора бумаги.
— Вы один в семье? — с интересом спросил Ллойву, откладывая перо от себя.
— У меня младшая сестра. Ей только шестнадцать. Она хочет идти в медицину. — Сигрид усмехнулся.
— Откуда столько скепсиса?
— Мне кажется, она недостаточно тверда для этого… — честно признался Сигрид. Ллойву пожал плечами.
— Быть может, вам только так кажется? А что думает ее мать?
— Матушка боится, что ей не хватит денег, чтобы оплатить обучение в Инститосе.
— Она сдала вступительные испытания?
— Еще нет. Вступительные через четыре декады.
— Если она их сдаст, я оплачу обучение, — Сигрид замер.
— Не нужно.
— Отчего? — с интересом спросил Жертвенный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я не смогу отдать вам этот долг, — пробубнил Сигрид себе в колени, низко опустив голову.
— Я не одалживаю Вам, я желаю, чтобы талантливые иллои заняли подобающее им место. Довольно бездарей. Я устал от них.
— Это много, — смутился компаньон.
— Для вас, — согласился Ллойву. — К тому же, если она не сдаст экзамен, ничего не случится. Не мучайте себя.
Сигрид помолчал, разглядывая уголки листов в стопке. У страция мелкий, кудрявый почерк. Буквы витиевато переплетались между собой, цепляясь друг за друга замысловатыми завитушками.
— У вас есть отец? — продолжил Жертвенный.
— Нет, — Сигрид вздохнул. — Он погиб три оборота назад. В Железной шахте. Помните?
— Да, припоминаю, — Ллойву расслабленно отодвинулся к самой спинке скамьи. — Обвал в Подгорном. Тогда много илоев погибло.
— Он был там, — кивнул Сигрид.
— Вы расстроились?
— Разумеется, — Сигрид даже опешил от постановки вопроса.
— Вы были близки? Он любил вас?
— Как все… — Сигрид задумался, — да, любил, возможно. Он заботился о нас. Некоторые называют это любовью.
— Не поймите неправильно, — оправдывался Ллойву. — Наши отношения с отцом отличаются от остальных. В моей семье все несколько иначе. Он тоже заботиться о нас. По-своему…
— Советник — не простой иллой, — осторожно заметил Сигрид, стараясь не слишком глубоко вкапываться в чужую жизнь.
— Да, — Ллойву улыбнулся и опустил голову. Молчание затянулось. Светило опустилось за горизонт, и в саду стало прохладно и совершенно темно. Высокие кусты сирени теперь выглядели, как огромные враждебные тени. Протяжно застонала земля, чуть вздрогнув, словно большой раненый зверь. Долго, с оттяжкой выла где-то из-за горизонта, стараясь, чтобы её услышали. Небо над головой сгустилось и затвердело непроницаемым антрацитовым кристаллом. Ллойву тряхнул головой и отвернулся.
— Нам пора в дом, — осторожно заметил Компаньон.
— Вы не могли бы отнести мои бумаги в кабинет? Я еще посижу.
— Все в порядке? — так же осторожно поинтересовался Сигрид.
— Да. Я…просто хочу посидеть в тишине.
Сигрид осторожно сгреб кипу в подобие аккуратной пачки. Снял с вершины сложное приспособление и положил на стол перед страцием.
— Я завтра разберу бумаги, — зачем-то уточнил Ллойву ни кому не обращаясь.
Оттащив бумаги в кабинет, и прихватив масляный фонарь, заботливо зажженный Ивом, Сигрид вернулся в сад.
— Немного света, — улыбнулся он, поставив светильник на стол, присаживаясь на свое прежнее место на скамье. Стеклышки лежащих окуляров веселыми бликами подмигнули ему. Сигрид поднял глаза на страция. Ллойву задумчиво перебирал в пальцах сорванный цветок сирени. Неровный свет масляного фонаря без стеснений рисовал глубокие тени под глазами. Радужки глаз страция снова налились цветом, и это был дурной знак.
— Вам нездоровится?
— Нет, все в порядке. Просто немного устал.
Сигрид положил руки с локтями на стол и уронил на них голову. Здесь звуки улицы звучали намного глуше. Казалось, что особнячок стоял за городом, а не в центре столицы.
— Завтра вам предстоит еще одно испытание, — нарушил молчание Ллойву. — Отец пригласил меня на семейный ужин. Сомневаюсь, что список приглашенных ограничится кругом семьи.
— Ничего, — тихо прошелестел Сигрид, предвкушая ещё один тяжёлый вечер. — Это моя работа.
— Не принимайте это, как удар судьбы, — рассмеялся Ллойву. — Все не так плохо.
— Можно задать вопрос? — Сигрид перевел взгляд на страция.
— Разумеется. Раз уж мы живем вместе…
Сигрид натянуто улыбнулся шутке.
— Это моя работа, — возразил он.
— Без сомнений. Без сомнений. Не принимайте близко к сердцу, — Ллойву поднял ладони вверх. — Не сомневаюсь, что в иных обстоятельствах мы бы с вами даже не пересеклись.
— Вы в ссоре с Советником? — выпалил Сигрид на удачу. — Он настолько скверный отец?
