На въезде было столпотворение. Обозы поочередно пропускали друг друга то в город, то из него. Постепенно мы оказались между стен коридора-ловушки. Отсюда некогда шло два пути: на некотором расстоянии друг от друга было две пары ворот. В нынешнее время одни из них были разрушены: обломки и каменные завалы преграждали путь.
— И это город прогресса? — недоуменно спросил Дерек, которого, по-видимому, внешнее состояние Умбоджи не впечатлило.
— В этом вся Умбоджа, Дерек, — отвечал я. — Профессора жестко придерживаются позиции, что все нужно сохранить в первозданном виде из-за исторической ценности и остатков наземной альдской архитектуры.
— Судя по тому, как осыпается вот эта башня, — он указал на одну из башен в стене, когда мы въезжали в ворота, — скоро нечего будет тут сохранять в первозданном виде, — после чего усмехнулся.
— Не переживай ты так, — усмехнулся и я. — Тут целый квартал есть из остатков разрушенных домов.
— Вот тебе и город свобод, — процедил он.
Сразу за воротами простирался Отшиб. Обветшалые здания, в которых сохранилась альдская архитектура в виде металлических пилястр, фартуков и наличников, были заселены местными бедняками или теми, кто только приехал на заработки в город и не мог позволить себе жилище получше. В узких проулочках, которые не были забаррикадированы обломками, проглядывались неухоженные внутренние дворы, где-то и вовсе виднелись сплошь руины. Сохраненная строгая альдская городская планировка делала все улицы прямыми, поэтому вскоре из Отшиба мы выехали на улицу Барахольщиков — центральный проспект района Механиков.
По проспекту сновали десятки людей и телег. В какофонию звуков вклинивались крики глашатаев, объявляющих во все горло последние городские новости, и зазывания местных торговцев. На улице Барахольщиков чего только не продавали: от самых ненужных никому безделушек, до мастерски выделанных изделий. Но особой популярностью пользовался развал мастеров. Три длинных лавки тянулись вдоль улицы, а перед ними были расстелены ковры или парусина, на которых красовались тончайшей работы механические изделия: от самых простеньких вращающихся шестеренок, до небольших, с палец, игрушек, которые могли передвигаться, пищать и делать разные телодвижения. Вот, пара блестящих механических человечков танцевала (скорее дергалась на месте, но торговцы называли это именно танцем), а там по протянутой между двух палок веревочке на колесе ехал, балансируя, акробат. На соседнем развале были звери: семейство механических медведей ходило друг за другом, крупных размеров мамонт периодически поднимался на задние лапы и запрокидывал над головой хобот. Каких чудес тут только не было, но только игрушками и ограничивалось все мастерство местных механиков, до гения альдов им было еще далеко, а эти безделушки и близко не приближались к големам. Впрочем, народ, который собирался на этакие представления, был в восторге: особенно в такой период.
Город полнился от людей и бурлил. На улицах было полно стражи. Маршировали отряды в причудливой форме: укороченном варианте студенческих черных мантий, под которыми была скрыта латная нагрудная пластина — ординаторы, местная гвардия, подчиняющаяся университету и поддерживающая порядок в вольном городе. Встречались отряды и Восточного легиона, и даже эльфийские стражи.
Оторвав Дерека от просмотра механических безделушек, я повел его дальше. Впереди виднелась покосившаяся высокая башня, вершина которой доходила бы до верхнего желоба акведука, тянущегося вдоль города. Металлические вставки в альдской башне, потрепанной временем, сверкали на солнце.
Домишки по разные стороны мостовой в основном были еще альдской постройки, однако встречались и выделяющиеся из общей архитектуры деревянные и каменные дома, которые возвели уже после завоевания города. На самой окраине района Механиков, куда мы добрались спустя час, а то и больше, стояло двухэтажное здание, украшенное колоннами, металлическим фартуком и шестернями. Это был штаб гильдии механиков, где собирались профессора и деятели инженерной и конструкторской мысли. Именно здесь пытались выяснить секреты альдонерского мастерства. И скорее всего тут нам удастся найти помощь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нам сюда? — спросил Дерек, заметив вывеску, с изображением раскрытого циркуля и шестерни.
— Не сейчас, во всяком случае, — ответил я, покачивая головой. — Давай сначала найдем профессора или хотя бы наших парней.
— Да уж, — хихикнул Дерек. — Это, конечно не Хаасимский базар, но мы тут изрядно поплутаем. Или ты думаешь застать профессора в университете? — добавил он и указал на холм, на котором возвышалось величественное здание.
— Кто-нибудь там подскажет, где его можно найти, — согласился я.
— Профессор же рассказывал, что у него имеется квартира в городе, — припомнил Дерек, пока мы продвигались дальше.
— Да, но, к сожалению, я не помню упоминал ли он, где она находится. Поэтому сначала посетим университет.
Улица Барахольщиков плавно перетекла в торговую площадь. Ее окружали полукружия торговых рядов. В тени изящных металлических колонн скрылись различные лавки и магазинчики. Людей здесь было немерено, среди прочих выделялись разве что люди в черных мантиях, доходящих до самых щиколоток — студенты или профессора — основное население Умбоджи. Конечно, здесь, как в номинальной столице протектората, проживала большая часть населения провинции. Были и те, кто приезжал в город свободы на заработки, ведь тут мог найти работу самый безнадежный человек, ведь руки, пусть и плохие, в Умбодже нужны были всегда. Теперь сюда еще хлынул поток беженцев, в надежде найти приют и спасение от бестий. Только спасут ли их стены древнего города, если драконы завершат свое возвращение?
Мы пытались пройти через людную площадь: верхом это было затруднительно, не хватало еще кого-нибудь задавить. Гул стоял тут невозможный. Глашатай кричал во все горло, пытаясь осветить какое-то новое распоряжение, но по большей части его не слушали. Нам удалось протиснуться в центр, где было посвободнее. Тут во всей своей красе была видна нависшая над площадью башня, возле которой расположился развал, где кроме обычных торговцев, свой товар зазывали поглядеть еще и харлы. Башня была наклонена к земле под небольшим углом, из прорех в куполе и дыр сочился белесый пар. Шел он из-под земли, куда и вела башня. Под Умбоджей расположился уцелевший альдский город — Дъярмкар’ан — настоящий клад для профессоров университета. В нем проводились всяческие раскопки, изучалась альдская архитектура и культура, их механизмы. Именно в раскопках обычно и задействовали всякого, кто приезжал в город на заработки. Работа эта не славилась особым почетом, да к тому же под городом все еще бродили големы, зато платили изрядно и хорошо.
Объехав развал и башню, мы оказались в тени громады акведука. Оканчивался он высоким цилиндрическим зданием, выстроенным из металла и камня — водохранилищем, которое в народе прозвали Цистерной. Оттуда вода распределялась по местному водопроводу и системе городской канализации, равной которой не было ни в одном из городов на Туурниле. Сложно себе было представить, но вода поступала во многие дома, которые изначально предназначались для жилья. Новые дома или приспособленные под жилье бывшие хозяйственные постройки оставались без таких великолепных условий.
Проехав под одной из множества величественных арок акведука, мы покинули торговую площадь и оказались на одной из небольших улочек, табличка гласила, что это улица академика Эльвариона. Здесь дома были сплошь новой застройки: они отчетливо выделялись среди альдской кладки. По улице мы достигли развилки, и я повел нас по улице Ректоров — центральной мостовой Заакведучного района. Она привела нас к небольшой площади, на которой расположились храмы. Тут стоял в имперском стиле храм Десяти с вытянутой колокольней и шатровой галереей. Чуть поодаль расположился невысокий храм Семи божеств, выполненный со всем эльфийским изяществом, что делало его словно воздушным. Разительно отличался от них небольшой однобашенный хак‘сил, чей зеленоватый купол поблескивал на солнце.
