— Стивин, она вдовствующая графиня, а не действующая. Мне действительно неприятно это говорить, но, учитывая… инвалидность твоего отца, тебя действительно давно следовало утвердить в качестве графа Чешира, и я сказал об этом совету в прошлом году. — Глаза мальчика потемнели, и Рок-Коуст быстро продолжил: — Не желаю твоему отцу зла, и как бы сильно я ни был не согласен с твоей бабушкой, безусловно, я уважаю ее! Я просто говорю, что бы она ни чувствовала как регент твоего отца, это действительно должно быть твоим решением. Если она откажется внять доводам разума, ты можешь обратиться непосредственно к своим людям, и я готов поспорить, что большинство из них поддержат тебя.
На самом деле, учитывая, насколько полностью — и как давно — Карил Ридмэйкир завоевала сердца людей своего мужа, Рок-Коуст был уверен, что ничего подобного не произойдет. Но если старая сплетница поняла, что ее драгоценный внук совершил измену, открыто заявив о своей преданности антишарлиэнскому заговору, она также может понять, что единственный способ спасти шею маленького придурка — это поддержать заговорщиков и сделать все возможное, чтобы обеспечить их успех.
Некоторые вещи были более вероятны, чем другие, и он был готов пойти на все, что бы она ни заставила его сделать. И все же, если бы ему и Блэк-Хорсу пришлось начать прямо с сокрушения Чешира, это могло бы стать… грязным. Он мог бы прекрасно с этим смириться, учитывая, какой занозой в заднице была леди Карил, и он всегда мог бы использовать немного больше береговой линии вдоль Чеширского залива. С другой стороны, прямое завоевание соседа в качестве их самого первого шага может подорвать веру некоторых из их собратьев-дворян в их принципиальное неповиновение тирании короны.
— Не думаю, что это была бы очень хорошая идея, кузен, — сказал Стивин более холодно. — Я не так уверен, как ты, что они послушали бы меня, а не ее. В конце концов, они все еще думают обо мне как о «просто ребенке».
Конечно, они так и делают, — язвительно подумал Рок-Коуст. — Тебе даже шестнадцати не исполнится до конца августа!
— Стивин, очень многое зависит от того, что произойдет в ближайшие несколько месяцев. На данный момент практически каждый обученный солдат в королевстве отправлен в Сиддармарк. Это дает нам наилучшую возможность сделать дело без каких-либо серьезных боев. Это означает, что пострадает меньше людей, независимо от того, на нашей они стороне или на стороне короны. Если мы упустим этот шанс, в следующий раз этого не будет.
— Понимаю это, — голос Стивина был резче, чем раньше. — Я только говорю, что бабушку не будет волновать, насколько это хорошая возможность, и не думаю, что смогу переубедить ее в ближайшие пару пятидневок.
— Так или иначе, нам нужна поддержка Чешира. — Рок-Коуст покачал головой. — Ваше графство находится в критическом положении — ты это знаешь; мы уже говорили об этом раньше. Ты знаешь, как я беспокоюсь о безопасности твоей бабушки — о безопасности всей твоей семьи! Я не хочу, чтобы что-то плохое случилось с ней, с тобой, с твоим отцом или с кем-либо еще в Чешире. Но я не единственный, кто в этом замешан. Не знаю, насколько хорошо я мог бы… задержать некоторых других, если они решат, что Чешир не присоединится к нам добровольно.
Что-то промелькнуло в глазах юного Стивина, и на мгновение они стали еще больше похожи на глаза его бабушки, чем когда-либо. Затем он глубоко вздохнул.
— Понимаю вашу точку зрения, — сказал он. — И я рад, что ты так ясно объяснил мне это. Просто я не думаю, что она согласится хотя бы на одно из ваших предложений.
— Ну, если она этого не сделает, значит, не сделает. — Рок-Коуст заставил себя улыбнуться. — Это не значит, что мы должны получить ответ завтра. Я имею в виду, что никто не сможет отозвать никого из этих войск в Сиддармарке в ближайшие пятидневки! Так что у нас есть некоторое время — по крайней мере, месяц, я думаю, — прежде чем мы абсолютно точно узнаем, где будет стоять Чешир. Отправляйся домой и подумай об этом. Ты член моей семьи, как и твоя бабушка — по крайней мере, по браку, — и я действительно, действительно не хочу, чтобы моя семья пострадала. Так что иди домой, подумай об этом и используй одну из виверн-посыльных, чтобы сообщить мне, как идут дела, о, в четверг следующей пятидневки. Обещаю, что за это время ничего не случится. Хорошо?
— Это звучит как действительно хорошая идея. — Облегчение молодого человека было очевидным. — Спасибо тебе, кузен Жэйсин. Большое тебе спасибо.
* * *
— Маленький ублюдок собирается улизнуть, — мрачно сказал Рок-Коуст. — У парня в позвоночнике нет ни унции стали!
— Вы уверены, ваша светлость? — сказал Седрик Мартинсин. — В последний раз, когда я говорил с ним, он казался полностью подготовленным. Не скажу, что он был рад этому, но он заверил меня в своей готовности стоять с Богом и архангелами!
— Он подросток, отец. — Рок-Коуст закатил глаза. — В его возрасте не так уж трудно поверить в две совершенно противоречивые вещи. И если это ускользнуло от вашего внимания, подростки в целом — и молодой Стивин в частности — склонны избегать рассказывать своим старшим то, что, по их мнению, может их разозлить. — Герцог покачал головой. — Нет, теперь, когда начинает казаться, что это действительно произойдет, а не то, о чем он может мечтать как о будущем, он собирается улизнуть.
Мартинсин нахмурился и поиграл своим нагрудным скипетром. Он потратил месяцы, втираясь в доверие к Стивину Ридмэйкиру, а орден Шулера много знал о том, как… вселять веру в малодушных. Он был осторожен, чтобы не напугать мальчика, но
