гораздо больше оружия, — яростно сказала она себе. — Илана не обещала этого сделать — не так многословно, — но, конечно же, она это сделает! Они, конечно, достаточно обсуждали этот вопрос в своей переписке, и после того, что случилось с ее собственным мужем, как мог Бог не побудить Илану предложить ей полноценную поддержку?
— Должен признать, что я немного… нервничаю, мама, — сказал Валис Раскейл. Нынешнему графу Суэйлу было всего восемнадцать лет, и в данный момент он выглядел значительно моложе. И испуганным. — Как только совет услышит об этом, они пойдут прямо на нас со всем, что у них есть.
— Ты бы предпочел беспокоиться о королевском совете или о Боге? — потребовала Ребка чуть более резко, чем намеревалась. Валис укоризненно посмотрел на нее, и она, извиняясь, коснулась его руки. — Мне жаль, Валис. Я не хотела огрызаться на тебя. Наверное, я и сама немного «нервничаю»! Но то, что мы начали, больше, чем любая смертная сила. Конечно, ты это понимаешь.
— Конечно, понимаю, мама. — Валис резко кивнул, и его голос прозвучал гораздо тверже, чем раньше. — Отец Жордин и я обсуждали этот вопрос больше раз, чем я мог сосчитать.
— Я это знаю. — Она похлопала его по руке. — И не виню тебя за то, что ты беспокоишься о том, что лизоблюды Шарлиэн уделят нам особое внимание здесь, в Суэйле. — Ее спина гордо выпрямилась. — Мы одна из немногих великих семей, у которых хватило смелости встать на защиту Матери-Церкви. Ты знаешь, чего это стоило твоему отцу, — челюсть Валиса сжалась, и она кивнула. — Поэтому, конечно, они захотят «разобраться с нами» как можно быстрее. Но им придется с боем прокладывать себе путь через Холи-Три или Лэнтерн-Уок, чтобы добраться до нас, а без армии им это будет немного сложно. — Она слабо улыбнулась. — И когда остальная часть королевства поймет, что происходит — когда другие, которые были вынуждены скрывать свою лояльность Матери-Церкви, свою оппозицию тирании Шарлиэн, воспользуются предоставленной нами возможностью, «королевский совет» будет слишком занят тушением пожаров ближе к дому, чтобы беспокоиться о нас.
* * *
— Где бабушка? — потребовал Стивин Ридимак, ворвавшись в маленький кабинет отца Карлтина Тирнира. — Мне нужно поговорить с ней — сейчас же!
— И в чем может быть причина спешки? — спокойно спросил отец Карлтин, отрываясь от своей книги и снимая очки для чтения, чтобы лучше видеть своего давнего ученика. Ему было почти семьдесят лет, и он становился все более хрупким, но щеголял густой копной седых волос и великолепными усами, а его ум был таким же острым, как и всегда.
— Я должен… сказать ей кое-что, — сказал Стивин через мгновение, опустив глаза, очень тщательно изучая что-то на полу, что только он мог видеть.
— И это может быть?.. — подсказал отец Карлтин, и юный Ридмэйкир действительно скривился.
Младший священник-лэнгхорнит скрыл вздох и позволил очкам для чтения повиснуть с черной ленты на шее, когда откинулся на спинку стула. Он был наставником Стивина почти с тех пор, как мальчик научился ходить, и очень любил его. Но в этом-то и был смысл, не так ли? В его почти шестнадцать лет он не должен все еще думать о наследнике одного из графств королевства как о «мальчике».
— Поскольку вы только что вернулись с Рок-Коуста, должен ли я предположить, что это как-то связано с вашим кузеном, герцогом? — подсказал он через мгновение, и Стивин покраснел. Отец Карлтин никогда не одобрял его тесного общения со своим великолепным кузеном, и он знал это.
— Ну, да, — наконец сказал Стивин. Затем он глубоко вздохнул и поднял глаза, чтобы встретиться взглядом со своим наставником. — Я сделал кое-что… действительно глупое, отец. Достаточно глупое, чтобы ты, вероятно, назначил мне суровую епитимью, как только узнаешь об этом. Но прямо сейчас я должен поговорить с бабушкой! Не могу поверить, сколько времени потребовалось «Амилии», чтобы совершить это путешествие, и не думаю, что у меня много времени.
— Понимаю. — Отец Карлтин еще мгновение созерцал его, затем пожал плечами. — Полагаю, она спустилась в каюту оруженосцев, чтобы поговорить со старшим сержантом Одвиаром.
— Ой. — Выражение лица Стивина вытянулось, и отец Карлтин спрятал улыбку.
Юноша испытывал благоговейный трепет перед Азбирном Одвиаром с тех пор, как узнал, что старший сержант служил вместе с его дедом. Он явно не хотел делиться новостью о том, что он был «действительно глуп», со своей бабушкой перед кем-то, чье уважение имело для него такое же значение, как и уважение Одвиара. Но мальчик снова вздохнул, расправил плечи, кивнул своему наставнику и направился обратно к двери.
Он шел по знакомым коридорам, все еще не зная, как обсудить эту тему с леди Карил. — Привет, бабушка! Послушайте, я не хочу, чтобы вы волновались или что-то в этом роде, но я думаю, что совершил государственную измену. Кстати, что у нас на обед?
Почему-то он сомневался, что леди Карил это позабавит, и он обнаружил — или заново открыл — что это имело для него значение. Это имело большое значение, и мысль о том, что он собирался увидеть в ее глазах, когда признается, что все ее предупреждения о его великолепном кузене были правильными, вызвала у него тошноту.
Он добрался до каюты оруженосцев, и его шаг замедлился, несмотря на его решимость. Эта часть замка Ридимак была новее, чем большинство остальных, и была построена в основном за счет короны, когда его дед был одним из генералов короля Сейлиса. Тогда в Чешире было гораздо больше людей, которые присматривали за соседями Чешира. Что, вероятно, должно было сказать ему, что его бабушка знала, о чем говорила, когда предупреждала его быть осторожным с
