– Дорогая, но это же маскарад, – произнесла она. – На него можно явиться хоть в чем.
– Да, но только не в этом!
– Ничего другого у меня все равно нет, – посуровела тетя.
А Алена просительно воскликнула:
– Примерь это платьице! Оно довольно милое.
– Не буду!
– Ну пожалуйста! Ради меня!
Инга взглянула на Алену, тяжело вздохнула и стала натягивать на себя мерзкие тряпки. Но когда Инга все надела и застегнула, она неожиданно поняла, что проклятое платье сидит на ней словно влитое. И что самое интересное, ей самой в нем легко и приятно. Удобно, платье не стесняет движений.
– Вот только твоя сумочка сюда не годится.
– И это все, что вы можете мне сказать?
Но тетя лишь пожала плечами. Мол, что толку сокрушаться по волосам, когда головы уже давно нет?
Инга снова вздохнула и стала обдумывать, что бы ей такое еще добавить к своему внешнему облику, чтобы хоть немножко его украсить. У нее была отличная лаковая сумка под «крокодила» темно-вишневого цвета. Но эта сумка диссонировала с платьем столь явно, что ни у кого не оставалось сомнений: она не подойдет.
– Могу предложить вот это, – сказала одна из портних, демонстрируя нечто вроде тряпицы.
– Это еще что?
– Узелок.
И женщина проворно кинула в тряпочку телефон, расческу и еще какие-то мелочи, которые дала ей Инга. Потом все свернула и подала Инге уже готовую конструкцию.
– Раньше простые девушки носили всякие мелочи либо в корзиночках, либо в узелках. Корзиночку мы тебе раздобыть уже не успеем, а узелок – пожалуйста!
Инга взяла узелок в руки и критически осмотрела себя в зеркале. Вид у нее был удручающе нищенский. К тому же платье хоть и село по фигуре, но было немного длинно. Подол волочился по полу.
– Так это же и хорошо! – весело воскликнула тетя. – Не видны твои туфли. А они, дорогая, ты уж прости, но совсем-совсем из другой эпохи!
Инга ничего не ответила своей тете. Она продолжала разглядывать свое отражение. И чем дольше смотрелась на саму себя, тем отчетливей понимала: катастрофа случилась, а она даже не может ничего с этим поделать. Ей придется поехать на бал в платье нищенки.
– И ведь за другим платьем мы все равно уже не успеем, – прошептала Алена. – Нам бы прически себе соорудить успеть.
– Какая может быть к ЭТОМУ прическа? – огорченно произнесла Инга.
– К платью идет еще чепчик, – поспешно произнесла одна из портних, показывая нечто неопределенного грязно-серого цвета, сплошь в живописных дырках и пятнах, какими был усажен также и сам наряд Золушки.
– Отлично подойдет к вашему платью.
– Охотно верю.
В голосе Инги слышался такой сарказм, что портниха сконфузилась, хотя это совсем и не она пролила злополучную тушь.
– Ну, что ты сомневаешься? – подбодрила Ингу ее тетя. – Это счастливое платье.
– Думаете?
– Еще бы! Вспомни, Золушка ведь в итоге обошла всех своих соперниц.
– Хорошо, раз вы так считаете, то я в нем и пойду, – покладисто согласилась Инга, смирившись со своей участью. – Хуже уже все равно ничего не может быть.
– А прическа?
– Не хочу я себе никаких причесок.
И нахлобучив чепчик – проклятый, он опять же устроился у нее на голове, словно там и родился, – Инга повернулась к Алене:
– Ты себе делай прическу, макияж, твое платье действительно красивое. А я пойду так.
– Ты уверена?
– Да, – твердо кивнула Инга. – Тетя совершенно права, это не просто бал, это маскарад. А туда можно наряжаться как угодно.
– Ну, ты просто умница! – кинулась обнимать ее Алена.
А тетя просияла радостной улыбкой.
– Я вас обеих тоже очень люблю, – улыбнулась им в ответ Инга.
Но много времени на поцелуи у подруг не было. Им следовало поторопиться, если они хотели все-таки попасть на маскарад, затеваемый господином Ибрагимом.
Впереди их ждал салон красоты, визажист и маникюр. От маникюра Инга, несмотря на все свое упадническое настроение, не смогла отказаться. По ее мнению, ухоженные руки могли послужить лучшим украшением женщины, чье лицо скрыто маской, волосы – чепчиком, а фигура облачена в нищенское рубище.
– Чувствую себя не в своей тарелке, – поделилась она с Аленой своими страхами. – Как ты думаешь, меня вообще пустят? Не выставит меня швейцар обратно на улицу?
– Платье сшито отличным мастером. Это сразу чувствуется. И стоить оно должно немало. А прислуга в таких местах притерпелась к разного рода посетителям. У нас есть билет, есть маскарадные костюмы. А то, что один из них… очень оригинальный, так это наше дело и ничье больше.
Инга со вздохом кивнула. Ей все еще не давала покоя мысль, что ее подруге повезло сегодня куда больше, чем ей. Но тут уж ничего не поделаешь. Алена всегда была такой везучей. Если из всего размерного ряда оставалась только одна вещь, то смело можно было предположить, что это будет как раз нужный Алене размер.
В назначенный час подруги были уже на месте. К зданию, в котором находился клуб и в котором должен был вот-вот состояться маскарадный бал, то и дело подъезжали машины одна шикарнее другой. Такого скопления дорогого металла Инга не видела еще никогда в жизни. Обычно все эти машины были рассредоточены по всему городу, и поэтому богатство их владельцев не так сильно бросалось в глаза. Ну едет себе богатенький Буратино, и пусть едет. Посмотришь и забудешь. Но сейчас все эти машины очутились практически на одном маленьком пятачке. И проходящие мимо люди кидали изумленные взгляды на «Бентли», «Кадиллаки», «Мазерати» и выглядящие тут совсем скромно «Мерседесы».
– Тихомиров нас не обманул, тут будет круто! – радостно произнесла Алена.
Но Инга совсем не ощущала радости при мысли о том, что через несколько минут она вольется в эту шикарную тусовку. Она следила глазами за девушками, молодыми женщинами и дамами, которые спешили к дверям клуба, и понимала, что никто тут не одет хуже, чем она. Как-то воспримет эта разряженная публика появление среди них бедной замарашки? Если швейцар не выгонит, то они уж точно!
Алена тоже понимала и разделяла тревогу Инги. И чтобы отвлечь свою подругу от мрачных мыслей, она спросила:
– Есть одна вещь, которая до сих пор не дает мне покоя.
– Какая вещь?
– Ты не знаешь, откуда у Тихомирова взялись деньги на эти билеты?
– Да ты что! – воскликнула Инга. – Откуда у следователя такие деньги! Тихомиров эти билеты не покупал! Они достались ему даром!
– Даром?
– Ну, не совсем даром. Я неправильно выразилась. Тихомирову их дал один человек.
– Как это дал? Подарил?
– Ну, можно сказать, что и подарил. Когда я спросила Тихомирова, откуда у него эти билеты, он начал долго, много и, самое главное, путано объяснять. А Залесный говорил мне, что, если человек в ответ на простой вопрос начинает отвечать пространно и с ненужными подробностями, значит, он лжет или, во всяком случае, не вполне с вами откровенен.
– Выходит, Тихомиров ведет с нами какую-то свою игру?
– Он хочет поймать преступников.
– И при этом врет нам с тобой?
– Не то чтобы врет, но чего-то недоговаривает, – поправила ее Инга и продолжила: – Но все-таки со слов Тихомирова я поняла, что кто-то из приглашенных на сегодняшний вечер гостей находился у него под колпаком долгое время. И когда у Тихомирова возникла мысль заслать нас с тобой к Ганнибалу, он задержал того типа, предъявив парню какую-то незначительную статью. И тут же сам предложил выход из ситуации. Он закрывает глаза на совершенное правонарушение, подозреваемый вновь оказывается на свободе. И за эту услугу Тихомиров взял у того типа билеты.
– И человек согласился?
– Будь ты на его месте, что бы ты предпочла? Один раз не пойти на маскарад или несколько дней, недель или даже месяцев и лет провести в тюрьме?
– Конечно, маскарад! – воскликнула Алена.
– Ну вот, видимо, и тот человек тоже так решил.
Инга еще раз оглядела площадку перед дверями клуба и со вздохом решила:
– Пора идти.
– Ты уверена, что готова?
– Начало праздника через десять минут.
Теперь возле клуба находился один лишь швейцар. Он приветствовал Алену полупоклоном, а на Ингу лишь недоуменно взглянул. Та вздохнула в очередной раз. Платье замарашки начало свою разрушительную работу.
– Пожалуй, меня и вовсе бы сюда не пустили, не будь я рядом с тобой. Решили, что я твоя служанка.
– Тебе-то не все ли равно? Главное, что мы тут.
Инга молча кивнула. Алене хорошо говорить, на ней-то платье знатной дамы. Она тут равная среди равных. А вот каково придется Золушке, то есть Инге в ее грязном и бедном платьице?
Глава 7
Внутри клуба весь интерьер был точной копией того убранства, какое было в этом доме до революции. Несмотря на то, что клуб считался закрытым: «Members only», Алене удалось найти в Сети не одно упоминание о нем. Она успела прочесть о том, что внутренние помещения, портьеры, мебель и даже картины воссозданы практически в том самом виде, какой был до семнадцатого года.
