– Все тут как прежде, вот только сами хозяева сменились.
Но Инга, поглощенная своим собственным несчастьем, почти не слушала Алену. Она с грустью подмечала все новые и новые взгляды, обращенные в ее сторону. Дамы презрительно морщили носики, фыркали и отворачивались в сторону или даже вообще отходили, всем своим видом показывая, что общаться со столь дурно одетой особой они не собираются. Кавалеры поглядывали на Ингу не столь враждебно, но ничего приветливого в их смешках и шуточках, отпущенных в ее адрес, тоже не было.
– Вот уж не думала, что все тут такие снобы! – возмущалась Алена, но и то исключительно шепотом.
В результате рядом с Ингой никакой компании не появилось, а топталась только ее верная Алена. Но и она чувствовала себя не совсем удобно.
– Если так пойдет дальше, то мы ни с кем не сумеем тут познакомиться, – озабоченно произнесла она. – А ведь нам надо расспросить людей о том, что им известно насчет братьев Гусейновых.
– Вряд ли эта публика захочет знаться с простыми торговцами с рынка. Меня, например, они из-за одного только неудачно выбранного платья к себе и на сто шагов не подпустили.
– Разве ты еще не поняла? Братья могут оказаться кем угодно, но только не простыми, как ты выразилась, торговцами. Торговля верхней одеждой – это для них всего лишь прикрытие. Они имеют источник финансирования совсем в другом месте.
Инга в ответ только вздохнула. Разрушительное действие платья замарашки продолжалось. Вот уже и подруга начала разговаривать с ней этаким снисходительно-покровительственным тоном, какой прежде никогда в отношении Инги себе не позволяла. Все это было очень тонко, но Инга чувствовала: если она еще немного побудет в этом платье, ее репутации конец. До чего же сильно влияет то, что мы носим, на то, как относятся к нам окружающие! Если бы Инга явилась на маскарад в том лазоревом платье, которое ей не досталось, с ней бы все раскланивались и приветливо разговаривали.
– Не надо было мне сюда и приходить. Я только мешаю тебе.
– Ничего не мешаешь! – горячо, но не совсем искренне прошептала в ответ Алена. – Ну, то есть почти не мешаешь.
А спустя минуту неожиданно предложила:
– Слушай, может быть, тебе лучше чуть-чуть постоять в уголочке? Тогда я сумела бы подойти вон к тем кавалерам, мне показалось, что один из них мне уже подмигнул.
И пока ошеломленная подобным предательством своей подруги Инга глотала воздух и пыталась восстановить душевное равновесие, а заодно и нащупать пол у себя под ногами, Алена радостно воскликнула:
– Ну, точно он мне подмигивает! Дорогая, ты не возражаешь? Я на минуточку!
И упорхнула. А Инга осталась совершенно, ну просто совершенно одна. Причем, лишившись с лице Алены своей единственной защиты, она почувствовала себя совсем скверно. Общественность кидала в ее сторону уже откровенно неприязненные взгляды. Инга ощущала себя как под перекрестным огнем противника. Да еще противник этот был многочислен и силен.
– Того и гляди гнилыми помидорами закидают.
Конечно, никаких гнилых помидоров тут не было, а был очень красиво накрытый фуршетный стол. Но Инга не смела к нему даже приблизиться, хотя внутри ее все буквально скручивалось от голода.
– Пропади он пропадом, этот Тихомиров! И Алена вместе с ним, – сердилась она. – Втянули меня в историю! Как все эти люди на меня смотрят! Прямо разорвать готовы!
Впрочем, один из гостей в костюме Арлекина все же приблизился к ней. Это был изящного телосложения мужчина, с комплекцией, которая напомнила Инге ее любимого следователя Залесного. Но последний, конечно же, не мог очутиться среди такой напыщенной тусовки. Залесный подобных людей на дух не переносил. И все же до чего похож!
В одной руке у маски был бокал с шампанским, а в другой он держал раковину с устрицей. Инга ожидала, что Арлекин заговорит с ней. Но тот вместо этого сделал вид, что поскальзывается на гладком паркете, и замахал руками.
Устрица вылетела из своей раковины и шмякнулась прямо Инге в декольте. Шампанское на долю мгновения застыло в воздухе в неподвижности десятком больших и маленьких капель, а затем тоже пролилось на Ингу. К счастью для самой Инги, она держалась настороже и ожидала от Арлекина подвоха. И как оказалось, не зря. Так что Инга очень вовремя отпрыгнула в сторону, шампанское и устрица не нанесли ей особенного ущерба. Правда, последняя провалилась куда-то внутрь, а от шампанского на платье осталось несколько пятнышек, но что такое несколько пятнышек по сравнению с теми пятнами и пятнищами, которыми было буквально испещрено платье до того.
– Ах! Какой вы неловкий!
Но Арлекин и не подумал извиниться. Ни говоря больше ни слова, он резко повернулся и пошел от Инги прочь.
– Ну вот… Началось, – пробормотала та себе под нос. – Один уже пошел в наступление. Интересно, кто следующий?
И в голове у Инги начал зреть план побега. Сейчас она пройдет по стеночке и выйдет на улицу. Удерживать ее силой вряд ли будут. А там, на улице, они ее уже не достанут.
– Пусть Алена тут сама как хочет выкручивается. А я уйду!
Ведь там снаружи ее поджидает Ваня, которому плевать на то, как она одета. Хотя, если честно, за всю дорогу от салона красоты до клуба Ваня ни разу не посмотрел в ее сторону. Похоже, что платье замарашки остудило и его чувства тоже.
– Но все-таки лучше уж с Ваней, чем с этими зазнайками.
И когда Инга уже приняла решение, что сейчас просто повернется и уйдет отсюда, как внезапно тихая мелодичная музыка, услаждавшая слух гостей, на мгновение прервалась. А затем раздалась уже другая музыка – триумфальная, громкая и даже какая-то яростная. При первых же звуках новой мелодии Инга ощутила облегчение. Публика наконец перестала глазеть на нее, и по залу пронесся шепот:
– Ганнибал! Господин Ганнибал!
Это был подходящий момент, чтобы сбежать. Никто бы и не заметил ее исчезновения. Но тут любопытство совсем некстати одолело Ингу. Ей показалось, что будет совсем уж несправедливо, если она уйдет с праздника, даже не взглянув на его хозяина. Она осталась и не пожалела. Появление господина Ганнибала было обставлено очень торжественно и пышно. Он спускался откуда-то с потолка, из-под кудрявых облаков на красиво украшенной живыми цветами площадке. Ганнибал милостиво улыбался своим гостям и помахивал рукой. А стоящие рядом с ним хорошенькие малыши разбрасывали из своих корзиночек лепестки цветов, блестящую мишуру и прочие радости карнавальной жизни.
Как и подобает хозяину маскарадного вечера, Ганнибал был облачен в костюм. Для сегодняшнего выхода он выбрал себе императорскую тогу и пурпурный плащ, украшенный хвостиками горностаев. На его голове красовался золотой венок. И хотя лицо согласно правилам маскарада было прикрыто, Инга сумела понять, что этот мужчина обладает благородной внешностью. И к тому же он не просто хорош собой, а еще и очень сексуален.
Когда Ганнибал заговорил, Инга обрадовалась еще больше. Голос у него вполне соответствовал внешности. Он был глубоким, звучным и пробирал буквально до самого нутра. Во всяком случае, когда он заговорил, в животе у Инги все перевернулось. Хотя, возможно, всему виной был элементарный голод, который уже не первый час жестоко терзал Ингу.
– Дорогие мои друзья! Я рад приветствовать вас на этом празднике. Мы с моими помощниками потратили много сил, чтобы сделать этот вечер незабываемым. Вас ждет множество развлечений, которые приготовлены специально для вас. И я, Ганнибал Ибрагим, объявляю этот вечер открытым!
Две маленькие золотые пушечки, стоящие на подъемнике, в этот момент неожиданно выстрелили. И на собравшихся внизу людей опустились сразу два облака цветного конфетти.
– Угощайтесь! Пейте! Веселитесь!
Толпа восторженно зашумела. А Инга повернулась к дверям.
– Ну все, посмотрела, а теперь мне точно пора уносить отсюда ноги.
Однако не успела она подобраться к спасительному выходу, как внезапно услышала:
– Уже уходите?
Обернувшись, Инга увидела Ганнибала. Сейчас они стояли на ровной поверхности, и становилось ясно, что один недостаток у господина Ганнибала все же имеется. Он был невысок ростом. Увы, совсем невысок. Во всем господине Ганнибале, считая вместе с его золотой короной в форме лаврового венка, было от силы метр шестьдесят пять.
– Уже собираетесь уходить? – повторил Ганнибал свой вопрос.
– Да. Понимаете… мне нужно…
Инга смутилась и забуксовала. Она не знала, что ей ответить на любезный вопрос хозяина бала. Что за причина вынудила ее уйти с праздника, который еще толком даже и не начался? Сказать, что забыла дома выключить утюг? Нет, это как-то пошло. Сказать правду, сказать, что ей тут не комфортно? Но он тогда пожелает уточнить, что именно не понравилось его гостье. И придется упомянуть злополучное платье и косые взгляды, которые кидали на нее окружающие. А такого позора Инга точно не переживет.
