ли у меня получится добежать до них, так, чтобы меня не заметили. Подкрасться тоже не выйдет, вокруг открытая местность. Ждать нет времени, кто знает, что там делают с подружкой Кира.
Я вздохнул, зачерпнул Мощь. Обжигающие потоки побежали по руке, словно моя кровь моментально нагрелась. Не знаю, получиться ли метнуть в них заряд энергии. Самое большое расстояние, на какое получалось вытянуть сформированную в виде клинка или хлыста Мощь — метра два. Значит, надо оказаться возле противника, как можно ближе. Если побегу, это их насторожит. Постараюсь действовать по-другому.
Я вышел из укрытия и зашагал к занятой беседой троице. Успел сделать только несколько шагов, как меня окликнули:
— Эй, ты кто такой!
— Стоять!
Я сделал еще два шага, как в руке Кнехта что-то клацнуло.
— Стой, или я тебе мозги вышибу!
Ствол! К такому повороту я не готовился. Попробуй тут побеги, сразу нашпигуют свинцом.
— О, да это же дрищ, ну тот из общаги! — узнал меня Лучанский.
— Ты что тут делаешь, урод? — спросил Кнехт.
— Пришел вразумить вас, ребятки.
— Чего?
Я сделал шаг:
— Сегодня вы Настьку продали какому-то извращенцу, а завтра Карпян продаст вас, возможно тоже извращенцу.
Еще шаг. Черт, все равно далеко.
— Да, не слушай ты его! — Карпян скрипнул зубами.
— В смысле продаст, че ты несешь? Балаболишь просто?
— Кнехт, не тупи, — рявкнул Карпян. — Стреляй, ты ведь хотел поквитаться!
Кнехт на мгновение замешкался, а затем мы среагировали одновременно. Он нажал на спуск. А я сформировал щит. Да вот я только не знал, защитит ли он от пули. Раньше в меня ни разу не стреляли из огнестрела.
Пуля врезалась в силовой щит, он поглотил энергию выстрела, испепелил свинец, но и сам схлопнулся. Я бросился вперед, выбрасывая еще один щит. Новый выстрел. И снова, отразив его, щит пропал.
Третий раз рыжий выстрелить не успел. Преодолев последние метры двумя скачками, я подчерпнул Мощь. Толстяк заорал, Карпян метнулся в сторону. Сияющий клинок выпрыгнул из моей руки и, протянувшись в темноте слепящей дугой, пробил Кнехту грудь, пригвоздив его к автомобилю. Раздался звук раздираемого метала. Вижу широко распахнутые зеленые глаза, из которых уходила жизнь.
Мгновенная паника. Я ведь никогда не убивал людей! Гладиаторы ведь не умирали, в человеческом понимании. Их всегда возвращали к жизни, перезагружая сознание, штопая раны.
Но сейчас не время для сантиментов! Краем глаза вижу, как замахнулся Лучанский, вокруг кулака сгусток гудящей энергии. Один удар, и он размозжит мне череп. Я отпрыгнул назад, клинок все еще оставался у меня в руке. Развернулся, понимая, что сейчас Карпян ударит меня и недоумевал, почему он не сделал этого раньше.
Но Карпова не было. Сбежал? Вот же моральный урод!
Вновь повернувшись к Лучанскому, рубанул. Но толстяк оказался проворным. Он подставил под удар обвитый сиянием кулак, и мой клинок растаял в темноте. Вот как значит. Лучанский, куда крепче меня, а значит, может использовать больше Мощи. Сияние на его кулаке никуда не делось.
— Где ты таким фокусам научился, лошара?
— Кто тут лошара, твой дружок кинул тебя, жирдяй!
Новый клинок засиял у меня в руке. На этот раз я сделал его короче, где-то с метр. Не знаю, обратил ли внимание толстяк, что я могу менять длину оружия. А если обратил, пускай сочтет, что я выдыхаюсь.
А я ведь и вправду устал. Пот градом катился по лбу, дыхание сбилось, заставляя судорожно втягивать воздух. Лучанский ухмыльнулся. Его вторую руку охватила энергия. Он двинулся на меня, уверенный в своем превосходстве. Я несколько раз взмахнул клинком, отгоняя его. Но он не остановился.
Я рубанул сверху, он вскинул руки, готовясь отразить удар. Но, не завершив атаку, я крутанул кистью и отсек ему руку. Толстяк дико заорал, упал на колени, сжимая культю здоровой рукой.
— Трудно жить без ручек и ножек? — зловеще повторил я слова Картечи.
Сейчас я готов был отрубить ему все конечности и бросить здесь подыхать.
— Не убивай! Не убивай! Пощади меня!
Мне некогда воспитывать великовозрастных дебилов.
— Подумай о Настьке, каково ей сейчас? А ведь ты ее знаешь с первого курса, гнида!
Я опустил клинок на толстяка.
К усталости добавились боль в спине и руках. То, что я дрищ, можно не сомневаться. Это тельце не вывозит хорошую драку. Я огляделся в поисках Карпова. Неужели и вправду сбежал. Хорошо бы. Вдвоем с Лучанским, они бы запросто разделались со мной.
Что теперь? Сейчас, еще пару минут, отдышусь и надо двигать к бункеру. Слышали там звуки боя? А если слышали, то, сколько там противников? По разговорам троицы ушлепков я понял, что там только один. Блин, а еще ведь Кир. Я оставил его раненным, лежащим на земле. Дотянет до помощи? И кто поможет ему?
Я встал и осторожно двинулся к дому-бункеру, памятуя о пистолете в руках Кнехта. Не хватало еще, чтобы меня просто расстреляли на подходе. Да еще, возможно, Карпов скрывается где-то рядом.
Путь мне преградила обычная деревянная дверь. На железную, видать, поскупились. А вот, что за дверью? Так, собраться с силами. Зачерпнуть Мощи, сбросить излишек, чтобы не разорвать себе мышцы. Перекатить ее в ногу, горячая волна прошла по всему телу. И вдарить по двери!
Дверь я вынес с одного пинка. Она влетела внутрь, рухнула на пол, из-под нее раздался стон. Внутри горел свет. Тарахтел генератор. Из-под двери вылез человек, вскочил на ноги. Голый, с залитым кровью лицом из рассеченной брови. Маслянистые глаза зло сверкнули. В руке человек сжимал пистолет.
Да, что тут за Дикий Запад! Все со стволами! Ковбои недоделанные. Он вскинул оружие, но я уже, с гудящим клинком в руке, оказался рядом. Взмах и человек лишился руки. Второй, и он завалился перерубленный почти пополам.
Я прислушался, одновременно разглядывая своего поверженного противника. Где-то я его уже видел. Да ведь это, точно! Водитель того BMW! Так вот, кто должен был заплатить Карпяну. Теперь понятно, о чем они тогда разговаривали. Ни хрена себе, хобби у него в свободное от работы время.
На противоположной стороне от двери, прикованная к стене висела девушка. В разорванной одежде, с кровоточащими ранами на белой коже. Голову скрывал накинутый черный мешок. И хоть лица пленницы не разглядеть, я не сомневался, это Настя.
Из-под черной ткани доносились всхлипывания.
— Настя, успокойся, это я, Мишка Шелестов, сейчас я освобожу тебя.
Всхлипывания прекратились.
— Сейчас, секунду.
Сил не было вовсе. Хотелось просто лечь и помереть. Я будто в одиночку разгрузил Камаз цемента, не прерываясь ни на секунду. Подошел. Протянул
