— Хорошо, — согласился Витор, осмотрел виноградную листву и землю под ней и доложил: — Все чисто.
— Спасибо. Ты в джинсах? — вдруг заметила она.
— Пятерку за наблюдательность, — сухо отозвался Витор. — Я так же ношу спортивные рубашки и шорты, как и ты. А сегодня я так оделся потому, что заранее ожидал получить отказ на свое предложение и решил пригласить тебя с Томасом позавтракать на пристани Портимана.
Меня с Томасом — это другое дело, подумала Эшли. В тех редких случаях, когда Лейф пытался назначить ей свидание или пригласить, скажем, на ленч, малыша он не упоминал.
— А как же твоя работа?
— Ты сама говорила, что я слишком предан ей и должен расширить свои интересы, вот я и расширяю. Как ты насчет того, чтобы прокатиться в моей машине? — обратился он к Томасу. — Я приобрел для тебя сиденье безопасности и установил его сзади. — Он перевел взгляд на нее. — Так как насчет ленча?
— Ну, раз ты обо всем позаботился, было бы нелюбезно ответить отказом.
Витор ухмыльнулся:
— Это было бы чертовски досадно.
И, усадив ликующего, расплывшегося в улыбке Томаса в специальное детское кресло, они помчались.
— Паулу сообщил мне, что сегодня утром в Карвуэйру отмечается Феста-де-Баркос — благословение лодок, — сказал Витор, разгоняя машину. — Видела церемонию?
Эшли покачала головой:
— Нет, только слышала о ней, но и не подозревала, что это отмечается сегодня.
Как в любой другой стране, в Португалии есть свои традиции, фестивали, особые праздники — например, годовщина Независимости от Испании, завоеванной в 1640 году, или празднование дня более недавней революции, но Эшли никак не могла запомнить все эти даты.
— Может, заскочим посмотрим? — предложил Витор. — Праздник вот-вот начнется.
— Да, пожалуйста, — улыбнулась она.
На возвышении над Праей-ду-Карвуэйру с видом на море стояла небольшая белая местная церквушка. По обочинам узкой дороги, ведущей от нее вниз к деревне, брели толпы любопытных зрителей, и, как только Витор нашел место для парковки, они присоединились к ним. Они прибыли как раз вовремя, так как через минуту-две на вершине холма появилась процессия, начавшая медленно спускаться вниз.
Витор взял Томаса на руки.
— Видишь священников? И Мадонну? — Он кивнул в сторону статуи Девы Марии, возвышавшейся над головами верующих.
— Донна, — повторил ребенок, широко раскрыв карие глаза.
Перед ними уже проходили участники хора в длинных, до пят, хламидах, за ними следовали одетые в свои праздничные наряды приходские детишки с тщательно отмытыми мордочками и опрятно причесанными головами. Дальше шли их гордые родители и остальные верующие. Португальцы очень любят детей, размышляла Эшли, поглядывая на Витора, который рассказывал Томасу все о церемонии.
— А сейчас главный священник произнесет молитву о лодках в бухте, — объяснял он, когда они вместе с другими зрителями присоединились к процессии и последовали за ней через площадь на пляж.
Деревня располагала флотом в дюжину или около того небольших рыбацких лодок, которые Эшли видела под парусами, возвращавшихся ночью со своей скользкой серебристой добычей. Все лодки были свежевыкрашенными по случаю в яркие цвета, и рядом с ними стояли мускулистые обветренные хозяева. Пока хористы негромко напевали псалмы, священник переходил от одной лодки к другой, молясь Богу, чтобы он уберег рыбаков от беды, и прося обильного улова на следующий год. Эшли церемония показалась простым и все же трогательным напоминанием о первооснове жизни.
— Спасибо, я получила большое удовольствие от участия в таком замечательном спектакле, — поблагодарила она, когда процессия двинулась в обход деревни, возвращаясь к церкви.
— Ну, нагуляла аппетит, чтобы отведать улов местных рыбаков? — осведомился Витор.
— Еще какой!
Глава 6
Когда они приехали в Портиман — суматошный рыбацкий порт в десяти милях к западу от Праи-ду-Карвуэйру, расставленные рядами перед ресторанами на набережной столы уже начали заполняться. В меню фигурировали камбала, палтус, морской язык, морской лещ и омары, но главным украшением ленча были сардины. Не те крошечные, которыми набивают консервные банки, а свежие и пухленькие, до восьми-девяти дюймов в длину, жаренные на углях на открытом воздухе. Вместе с молодой картошкой и смешанным салатом они были просто объедение, постоянная приманка как для туристов, так и для местных жителей.
Маленькие ресторанчики добродушно конкурировали, стараясь привлечь как можно большее число посетителей. Когда Эшли и Витор с Томасом приближались к очередному ресторанчику, навстречу им выходили улыбающиеся официанты и уговаривали их отведать sardinhas grelhadas с этой дымящейся решетки, сесть именно за этот столик, оказать честь именно этому заведению, которое — убедительно доказывалось — славится наилучшим видом на сверкающее голубое устье реки Араде.
— Тебе потребуется высокий стул, — объявил юноша в длинном фартуке и соломенном канотье, улыбаясь сидящему в коляске Томасу. — У меня есть такой стул. — Он поклонился. — Если senhos и senhora соизволят пройти сюда…
Через несколько секунд их усадили за столик под зонтиком, и особое внимание было уделено маленькому клиенту.
Поскольку Витор поблагодарил его на португальском, официант принял их за соплеменников и продолжал болтать на своем родном языке: отметил прекрасную солнечную погоду, предложил выбрать блюда и вина, похвалил Томаса за хорошее поведение.
— Он думает, что мы женаты и что Томас мой сын, — пояснил Витор, когда юноша записал их заказ и поспешно убежал. Он насмешливо улыбнулся и добавил: — Полагаю, это естественно.
Эшли пробормотала нечто нечленораздельное. И зачем я пошла на этот ленч? — несколько поздно пожалела она. Зачем я подвергаю себя опасности, что кто-то прокомментирует сходство между ее сыном и спутником и определит столь очевидное родство? Взяв меню, она проявила особый интерес к десерту.
— Томасу нравится pudim flar, а я, если не переем, возьму… Что за pudim Molotov? — поинтересовалась она.
— Мусс из яичных белков с подливкой из сахара с маслом.
— Звучит восхитительно.
— Так оно и есть. — Карие глаза Витора поймали и удержали ее взгляд. — А Томас мог бы быть моим сыном.
В желудке Эшли образовалась пустота. Хоть я и надеялась на то, что он догадается, не хочу, чтобы он догадался сейчас, в отчаянии подумала она. Только не когда они находятся в общественном месте, в окружении других людей. Не тогда, когда Томас может уловить эмоциональные токи. Ладно, малыш не поймет, но…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
