— Это запрещено, но так и быть сделаю исключение, Лидия. Только знай, если я неправильно истолкую это исполниться. Открою лишь часть загадки, остальную исследуй сама. Ответ мой на твой вопрос будет таков: ты умрёшь совсем скоро. — Она вздохнула, а я чуть не поперхнулась воздухом. Вот те на! Спасибо большое! Могла что-то хорошее сказать. — А теперь поговорим. Мне нужна твоя кровь. Совсем немного. Для артефакта. — Да что ж вампиры одни меня окружают! Моему возмущению нет предела! Дайте бедняжке сдохнуть спокойно, а не убивайте! Каждому мою кровь подавай! — Ты особенная. Думаю уже сама поняла…
Я поднялась не желая больше слушать это всё. Но открыть дверцу не успела. Мою руку схватила эта старушка и проткнула палец непонятно откуда появившейся иголкой. Швейный инструмент мигом пропитался кровью. Я вскрикнула и вывалилась из кареты. Гневно сжала кулаки. Мне подал руку цыган-маг. Я приняла её больно сжав. Поднявшись отметила, что кровь с поцарапанного пальца появилась на руке мага там, где я держалась. Ну и ладно! Сотрёт.
— Что-то случилось, Мелисса? У вас кровь.
— Спасибо. Не знала. Убирай магию с Бернары! Мы уходим сейчас же! И уйди с прохода!
Моя интонация была чем-то средним между раздражением и сарказмом. Я отодвинула человека с пути и пошла по направлению к толпе эльфов метающих кинжалы в доску. Там стояла Бернара. Она выглядела своей в этом обществе и я не решилась отвлекать её. Пусть развлекается. Я дойду до избушки одна.
Со временем на меня навалилась не свойственная апатия. Даже не могла объяснить почему была уверена в скором конце. Я знала, что если не верить гадалкам, то ничего не сбудется, но у меня не получалось думать о том, что я смогу выжить в этом неприветливом, холодном мире. Сколько раз я прокручивала в голове предсказание — сказать было невозможно. Казалось, даже во сне оно крутилось в мыслях.
Путь. Моё отнимется. Сердце потеряю. Мутный путь. Силу приобрету. Я даже пробовала соединять эти слова с теми, что говорил в шатре, на Хэллоуине, торговец, но получалась какая-то белиберда. Что значит сила? Моральную или физическую приобрету? Этим могло быть всё что угодно: начиная от поддержки друзей и заканчивая магией. Из моего в этом мире была только душа. Получается, если моё сердце отнимется, а так же с ним всё остальное, то лишь душа останется здесь. Призраком быть не хотелось.
Убегать из Эльфийского леса больше не видела смысла: судьба везде догонит. Если не здесь умру, то в путешествии съедят дикие звери. Ещё признание Луны о том, что она никуда не хочет уходить отсюда удивило. Пришлось допытываться до причины: оказалось у неё будет дите. Отчего-то было обидно до глубины души. Хотя лошадь не сделала ничего плохого и даже не принадлежала лично мне. То, что она решилась увести меня из другой страны сюда означает лишь её доброту. Но заставить сердце перестать обижаться было трудно: оно чувствовало себя преданным и одиноким.
Глава 14 «Лабиринт»
Я шла по тёмному ночному лесу пытаясь отыскать дорогу домой. Где-то вдалеке пронзительно завыл волк отчего мурашки табуном пробежали по коже. Неожиданно за спиной хрустнула ветка. Раздался странный, отдаленно напоминающий мычание, звук. Вздрогнув, резко остановилась и обернулась. Я увидела мальчика. Он стоял в трех метрах от меня. На вид было лет семь. Туман скрывал одежду, поэтому лишь угадывались очертания драных штанов и небрежно накинутый на плечи пиджак с какой-то нашивкой. Черты лица были смутно знакомыми, но вспомнить их обладателя не получалось.
— До смерти напугал! Что ты тут забыл? Домой иди, поздно же. — когда совладала с ускорившимся дыханием смогла хрипло выдохнуть.
— Нет. — равнодушно возразили не смотря на меня.
— Как нет? Где твои родители?
— Их нет. Я один. Навечно. — насупившись ответил мальчик.
— Оу… Где твой дом? — поняв, что спросила у сироты что-то не то, поправилась. — Вернее, где ты живёшь?
— Всюду.
Я усмехнулась. Страх тёмного леса отступил на второй план. Мальчик вышедший из тумана выглядел безучастно и был странен. Нет, не из-за того, что в час ночи гуляет по мрачному лесу и пугает честной народ. Наоборот, он выглядел так, как будто чувствовал себя в полной защищенности. Мне бы тоже не помешало ощутить себя спокойнее и смелее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он поднял свои серые, ледяные глаза на меня и начал медленно приближаться. Серый туман цеплялся за рукава и штанины, ещё он тянулся за ним полупрозрачным шлейфом создавая впечатление, будто незнакомец идёт по волнам.
— Сколько тебе лет? Как давно ты здесь? — спросила я.
Я не могла оставить мальчика одного в тёмном лесу. Нужно было передать его родственникам или опеке. Присела на колени и заглянув ему в глаза поинтересовалась именем. С момента моего появления здесь, маленький человек впервые улыбнулся, но не радостно, а как будто насмехаясь над моими попытками помочь ему.
— Покажешь мне свой дом? Я могу проводить тебя. Только думай быстрее. — я нервно дёрнула плечом.
Сутулый и неприветливый он подбил носком ботинка лежащий на дороге камень всё так же не отвечая. Равнодушие ребёнка было непробиваемым. Видимо, в бездействующем одиночестве он пробыл долго. Сжав кулаки я отвернулась и зашагала прочь. Не хочет помощи пусть остаётся. Потом сам кого-нибудь найдёт и будет просить отыскать родных. А меня семья дома ждёт. Вкусный обед. И Анька чтобы договориться сходить на фестиваль посвящённый хэллоуину.
Я надеялась быстро найти дорогу домой, но заплутала и сойдя с тропинки начала ходить кругами. Уже не могла сказать как долго нахожусь в лесу. Впрочем, чем измеряется время? Когда я вижу часы, а их в офисе мамы предостаточно, даже слишком много для маленькой комнаты я всегда задаюсь этим вопросом. Кто придумал прошлое и решил, что у него нет никаких свойств бытия и то, что мы не можем на него влиять? Почему время нельзя представить в виде прямой линии, ведь было же когда-то начало сотворения мира и будет конец?
— Видишь за теми деревьями окровавленную старуху?
Вырвал меня из размышлений голос ребёнка и я напряжённо всмотрелась в темноту леса.
— Она пропала. Теперь за твоей спиной. — чётко произнес он стоя от меня на расстоянии вытянутой руки.
Закричав от ужаса я взяла за шкирку ребёнка и бросилась через лес. Он постоянно падал и цеплялся за толстые, выглядывающие из под земли, корни деревьев. Подскальзывался на осенних листьях. Не считаясь с ним, рывком поднимала и бежала дальше. Удивительно, но отрок был довольно лёгким: не как пушинка, чуток больше. Бедный, оголодал совсем.
Окровавленной старухой называли тётку двоюродной сестры моей подруги Аньки. Такое прозвище она получила в результате поочерёдной гибели своих четырёх новорождённых детей. Поговаривают, она сошла с ума после смерти последнего, а когда узнала, что снова беременна убила собственное дитя и сбежала из города жить в лес и убивает всех встречных детей.
Я бежала видя перед собой только дорогу. Услышала смех странного мальчишки, но не обратила внимание. Когда его смех сменился криком ужаса и он попытался освободиться от моей цепкой хватки заметила впереди крутой обрыв про который успела забыть. Остановиться я уже не успевала. За мгновение до того, как упасть, я увидела белоснежного голубя и поняла что это конец… Умирать будем вместе…
Рывком сев и открыв глаза, попыталась отдышаться. Не сразу поняла, что лежу не на дне обрыва, а в избушке, в царствии Аврора. И обнимаю не мальчика, а плюшевого зайчика, которого мне подарил лекарь, благодаря за спасение от вышедшего из под контроля ритуала. Воспоминания постепенно возвращались. Теперь понятно почему черты ребёнка казались смутно знакомыми: могу догадываться, что это тот самый малец, приходивший, когда я была записулькиным. Он просил вылечить здоровую собаку. Странно, что во сне был намного младше чем сейчас. Я точно знаю, что в этом году увидела его впервые. А, впрочем, чего только не присниться в магическом мире.
Вязаная игрушка мне понравилась — лучшая подушка. После вешнего цыганского праздника я пришла в свою комнату и заметила посреди помещения стул, на котором висело платье, точь-в-точь такое же, которое испортилось в лаборатории, но новое: старое было в прожженных дырках. Думаю, они появились когда я поскользнулась на зелье. Еще на деревянном предмете мебели лежал средний, тяготеющий к большому размеру, плюшевый зайчик и записка с благодарностью за спасение и просьбой забыть и никому не говорить о неудавшемся ритуале.
