Но Даша с ним не согласилась. Внешность они изменили, кто их теперь узнает? А внимание вовсе не означает обязательную проверку. Наоборот, зачастую яркая обертка отвлекает наблюдателей от сути.
И инспектор, скрепив сердце, согласился. Тем более, говоря по правде, ему и самому очень хотелось прокатиться на такой машине, почувствовать ее прославленную мощь, подержать в руках штурвал. Мальчишеский порыв? Может быть, но слишком долго уговаривать Никиту не пришлось.
На вопрос, откуда такая роскошь у простой девочки, выросшей на государственной стипендии, Крылова ответила, что князья не менее щедры к тем, кому предоставляют свое покровительство, чем аристократы вроде Львова, и транспортное средство входит в комплект.
Инспектор только покачал головой, и на этом спор завершился. Гагарин понимал, что за все придется платить, рано или поздно.
Они не гнали неболет, а летели спокойно. Никита сидел за штурвалом и рассказывал Даше о своей идее.
Она заключалась в следующем: то, что убийцы проникли в дом Джонсон непосредственно к ее возвращению с кристаллом. имеет всего два объяснения. Либо кто-то еще, кроме Никиты, подслушал ее разговор с Горски, либо агент сама отправила кому-то сообщение по дороге.
Однако инспектор склонялся к первому варианту. Вряд ли Кларисса, получив столь необходимый ей предмет, стала бы трезвонить о своей удаче. Никита на ее месте лично доставил бы кристалл начальству и уже на месте все бы рассказал, получив всю причитающуюся ему по праву славу.
Гагарин был уверен, что и Джонсон поступила бы так же. Корабль она отдала Горски как часть платы за кристалл. Вряд ли у нее имелся еще один. Поэтому первым же пассажирским рейсом она отбыла бы в главную Метрополию, на Землю — родину человечества. Там, в Нью-Йорке, находился штаб разведки СКША, там сидели все ее боссы. Никита был уверен, что, имей он возможность проверить базу бронированных билетов, он бы обнаружил там билет на фамилию Джонсон на ближайший рейс до Земли.
Отсюда следовал очевидный вывод: за Клариссой следили от самого особняка. Возможно, Никита и убийцы даже летели рядом, но не заметили друг друга.
— Что же нам дает эта теория? — продолжал рассуждать вслух молодой инспектор, и сам же ответил на свой вопрос: — А дает она нам следующее: весь особняк Львова просто напичкан следящими устройствами…
— Конечно, — не могла не вставить свое слово рыжая, — опасается, эксплуататор, за свои жизнь и имущество. И правильно, кстати, делает!
— …так вот, — как ни в чем не бывало продолжил Гагарин, — все, что нам нужно — это просмотреть нужные записи и установить, кто еще, кроме меня и Джонсон, спешно покинул особняк! Возможно, убийц не было в самой резиденции, там находился лишь их представитель, который, однако, должен был выйти за пределы особняка, чтобы каким-то образом связаться с ними. Я и сам не решился позвонить тебе оттуда: не хотел, чтобы служба безопасности князя перехватила мой звонок. Уверен, и тот, второй, поступил так же.
— Допустим, — согласилась Дарья. — И как же мы просмотрим эти записи? Или ты предлагаешь идти прямо к князю?
— Ни в коем случае! Он нас сдаст! Все же мы в розыске, особенно я, — скромно добавил Никита. — А поступим мы следующим образом…
* * *
Григорий Всеволодович Кулебяка служил семейству Львовых с самого детства. И отец его служил, и дед, и прадед, и пра-пра-прадед, а глубже историю семьи со стороны отца Григорий не знал. С материнской же стороны он не знал вообще никого, как и саму мать, а отец при жизни об этом никогда не распространялся, а после смерти тем более. И в завещании не стояло других напутствий, кроме пожелания отца, чтобы сын продолжил верой и правдой службу прославленному княжескому роду.
Он и сам ничего не имел против. Женат Григорий никогда не был, и даже никого не имел на примете. Да и какая тут может быть семья, когда на тебе столь обширное хозяйство! Одних только слуг насчитывалось двадцать два человека, включая паркового смотрителя, конюшего и механика.
Естественно, господин Кулебяка являлся вольным человеком. Когда в начале тридцатых годов XXI-го века Владимир I издал один из самых своих нашумевших указов о «Добровольном крепостном праве», многие поддались на обещание крова и пищи, многие, но только не предки Григория, хотя их никто бы за это не осудил.
В те годы бушевал страшный голод. Политический кризис крепко ударил по молодой Империи, космические исследования высасывали все соки из бюджета, ведь мало совершить прыжок — сначала нужно построить корабль, обучить экипаж, закупить оборудование для освоения новых миров и прочее, прочее… Все это требовало времени и денег, которых не было.
А указ императора позволил самым бедным найти себе покровителя, который обязан был заботиться о них, кормить, поить и одевать, давать приют. Конечно, человек слаб. И нет ничего удивительного в том, что несколько миллионов граждан новой империи добровольно продали себя в рабство, желая обеспечить таким образом себе хоть какое-то будущее.
Но тут, наконец, началась эра колонизации дальних планет, и законы о добровольном крепостном праве переняли многие новообразованные города и поселения. Так было даже удобнее. Далеко не каждый может и хочет жить своим умом. Некоторым проще подчиняться.
Однако Григорий Всеволодович гордился тем, что его предки не поддались искушению, а честно отрабатывали свой кусок хлеба. Наемный работник и холоп — два совершенно разных человека.
Трудился Григорий всегда на совесть. Особняк сверкал чистотой, персонал был вышколен на совесть (семейство Львовых не держало добровольных крепостных, в отличие от многих дворянских семей Алдая, а наемные рабочие склонны манкировать своими обязанностями, ведь максимальное наказание, которое они могут получить — увольнение). Князь всегда хвалил своего умелого управляющего, хотя сам бывал в именье нечасто — наведывался раз в пару лет пострелять в лесах разнообразную живность, да проверить отчеты принадлежащих ему предприятий, а иногда и погонять по верхним восьмикилометровым трассам, где скорость передвижения не имела ограничений.
Вот по этому-то поводу и беспокоился Григорий Всеволодович сегодня с самого утра, да и механик всю душу измучил своими вопросами: где, да когда вернут?.. А что он, управляющий, мог на это ответить, кроме как недоуменно пожать плечами?
Жемчужина автопарка князя, великолепный «Феррари-Зверь» отсутствовал в гараже всю ночь, и утром не появился, хотя Григорий на это очень надеялся. Он вообще не любил, когда вещи покидали привычные места.
Ладно бы еще сам князь укатил в город по делам, но Григорий самолично вручил вчера ключи этому молодому хлыщу по фамилии Гагарин, а спустя всего лишь час или полтора увидел его имя в колонке экстренных новостей.
Этот Гагарин обвинялся в убийстве, скрылся с места преступления и теперь разыскивается всей полицией города. А неболет он так и не вернул. К несчастью, поисковая система в машине оказалась отключена, иначе Григорий Всеволодович сам бы давно поехал и забрал «Зверя» оттуда, где бросил его беглый преступник Гагарин.
Князь Львов еще ничего не знал, он с самого утра заперся в своем кабинете, приказав даже завтрак принести туда.
Как же он разгневается, когда узнает, кому он доверил своего любимца!
Последний час Григорий размышлял, не поехать ли ему к месту преступления и не поискать ли «Зверя» там. Возможно, молодой хлыщ бросил машину неподалеку. Район там богатый, соседи могли и не обратить внимания на дорогую машину, припаркованную на улице.
Он уже почти решился на эту вынужденную поездку, когда один из младших слуг позвал его, сообщив, что Григорию звонят. Звонивший не представился, но сообщил, что речь идет об одолженной вчера машине.
Взволнованный, Григорий Всеволодович бросился в свой личный кабинет, которым он очень гордился, надел специальные очки и вывел звонок на экран — новомодные голографические изображения управляющий недолюбливал, предпочитая обходиться старым, проверенным 3-Д.
Перед ним предстал совершенно незнакомый мужчина с плоским, неприятным лицом мелкого афериста, одетый безвкусно и вызывающе. Зато стоял он на фоне вожделенного «Феррари».
— Ты, что ли, Гришка-управленец? — бестактно поинтересовался незнакомец, не обращая внимания на разницу в возрасте.
— Григорий Всеволодович Кулебяка, — стараясь не раздражаться, кивнул управляющий. — С кем имею честь?
— Витя-Звонарь, — представился незнакомец, — так меня кличут! Меня тут корешок мой попросил тачку тебе отогнать, сам он занят сейчас слишком.
Григорий постарался скрыть радость. Как он и думал, этот молодой прохвост, обвиняемый в убийстве, водит крайне сомнительные знакомства. К счастью, ему хватило порядочности, чтобы вернуть машину хозяину.
