— Повеселись на тренировке, Соблазнительные Изгибы! — Санчес усмехнулся.
Миллер обернулся и добавил:
— Два, четыре, шесть, восемь, за кого болеть мы просим?!
— За Джекса! — крикнул Томас, а квотербек закатил глаза и прошел мимо всех.
Я рассмеялась.
Возможно, я слишком много думала.
Я прошмыгнула мимо парней, пытаясь добраться до раздевалки девушек, и почувствовала, что кто-то смотрит на меня.
Быстро взглянула через плечо.
В то время как остальные ребята боролись, смеялись и вели себя как незрелые тупицы, Миллер молча стоял, а его горячий взгляд был направлен лишь на меня.
Я вздрогнула.
Его губы изогнулись в знающей усмешке.
Вот дерьмо.
Я почувствовала эту усмешку до самых кончиков пальцев ног и обругала себя за то, что позволила одной простой усмешке повлиять на меня больше, чем горячий поцелуй Санчеса.
Глава 16
МИЛЛЕР
Друзья все время смотрят на задницы друг друга. По крайней мере, именно это я себе говорил, пока смотрел, как бедра Эм покачиваются то в одну, то в другую сторону. От вида ее попки в форме сердца мой рот наполнялся слюной, а поскольку никто на меня не смотрел…
То все в порядке вещей, да?
Но затем она повернулась, и наши взгляды встретились.
Мы ведь говорим об Эм, так что…
Она знала.
Она почувствовала мой взгляд.
И, вероятно, частично я хотел, чтобы она повернулась, хотелось, чтобы она увидела выражение моего лица, голод, который я все еще испытывал, несмотря на то, что на нее злился.
— Эй… — Санчес ударил меня по спине. — Ты в деле?
— В деле, — повторил я, ломая голову над тем, о чем они говорили.
— Ужин с новичками. — Джекс схватил свой шлем. — Мы не такие плохие, как некоторые команды. Не скажу, что мы всегда оставляем счет, чтобы новички о нем позаботились. Иногда мы их выручаем.
Санчес и Томас дали друг другу пять, а затем Томас засмеялся.
— В прошлом году счет составил более семи тысяч долларов.
— Как вы смогли так много потратить на ужин? — поразился я.
— Чувак, я слышал, что в прошлом году парни из Новой Англии оставили своим новичкам счет в сорок восемь тысяч долларов, — серьезно сказал Томас, широко раскрыв глаза.
Я покачал головой, а Санчес присвистнул.
— У Джекса изысканный вкус, — заявил Томас с бесстрастным лицом, когда подошел наш квотербек.
— Да пошел ты. — Джекс толкнул его. — Это предсезонная традиция. Новички ведут нас на ужин, а мы делаем заказ, так что скажешь?
— Я скажу… — Я зажмурился, пытаясь припомнить первый ресторан, который пришел на ум. — «Чизкейк Фэктори»?
Ребята застонали.
— Что? — рассмеялся я. — Это будет не особо дорого, мы сможем разговаривать так громко, как захотим, а еще у них огромные порции и там продают алкоголь.
— Он меня зацепил, сказав слово «алкоголь», — вздохнул Томас. — Хорошо, парни, сегодня в семь.
Тренер выбрал именно этот момент, чтобы войти в раздевалку.
— Дамочки, я плачу вам не за то, чтобы вы составляли планы на ужин.
— На самом деле, вы нам вообще не платите, — отметил Санчес.
Тренер Майк свирепо на него посмотрел.
— Ты прав. — На его лице появилась дьявольская ухмылка. — И, кстати, Грант, большое тебе спасибо за то, что предложил нам сегодня заняться тренировкой на выносливость.
— Гребаный ад, — простонал Санчес. — Скажите, что нам сегодня не нужно тягать шины.
— Хорошие новости! — прокричал тренер. — Сегодня мы будем тягать шины!
Я ударил Санчеса по спине, когда все мы вывалились из раздевалки и вышли на поле.
Если наши тренировки проходили в одно время, черлидеры обычно тренировались на другом поле. И сейчас была слышна музыка одной из их танцевальных программ.
Я выбежал на пятидесятиярдовую линию и надел шлем.
И меня словно током поразило от мысли…
Что Эмерсон сейчас тренируется на соседнем поле.
А я стал тайт-эндом «Смельчаков».
Мечта, которая объединила нас много лет назад, стала реальностью. Просто не так, как планировалось.
Потому что в каждом моем плане я всегда видел ее рядом со мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Казалось, Санчес читал мои мысли. Этот говнюк обернулся и завыл, когда подбежал к первой шине.
Наш тренер по выносливости, Роб, нас ненавидел.
Или ненавидел жизнь.
И дыхание.
Крайне редко можно было выйти со стадиона, не молясь об инвалидной коляске или, хотя бы, о носилках.
Прошло всего несколько дней тренировок, а я уже осознавал, что еще никогда в жизни у меня ничего так сильно не болело. Большинство команд по американскому футболу придерживались стратегически важных программ по поднятию тяжестей с помощью специального оборудования, но не «Смельчаки». Нет, «Смельчаки» любили использовать для этого большие предметы, делали упражнения на поднятие живого веса, спринты и чертовски много упражнений на тренировку ловкости, которые с виду казались легкими, но в итоге давали тебе пинка под зад.
— Вперед, Миллер!
Я сделал глубокий вдох и схватил рядом лежащую шину.
— Миллер! — Роб так громко выкрикнул мое имя, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. — Сделай подходов на один больше, чем уже сделал; когда закончишь, падай на землю, чтобы грудь касалась земли, затем вставай на ноги и беги пятьдесят метров, высоко поднимая колени, а затем снова на землю, понял?
Мне хотелось спросить, когда я смогу остановиться.
Но я знал, что если сделаю это, он просто увеличит количество.
С ворчанием я еще пять раз перевернул шину, затем упал на землю, вскочил на ноги, пробежал пятьдесят метров, высоко поднимая колени, и снова упал на землю. Роб ничего не сказал, и я повторил этот процесс, пока мои ноги не начали болеть.
Через пятнадцать минут он засвистел в проклятый свисток.
Через. Пятнадцать. Минут.
Из-за этого дерьма у людей мог развиться рабдомиолиз (Примеч.: Рабдомиолиз — синдром, представляющий собой крайнюю степень миопатии и характеризующийся разрушением клеток мышечной ткани).
Но именно поэтому «Смельчаки» были лучшими. Тренировки на ловкость, растяжки во время занятий йогой, и в целом растяжки — все это делало их на поле чертовски быстрыми и выносливыми. Прошли дни ста сорока килограммовых неповоротливых лайнменов, теперь у нас были парни под два метра ростом с весом около ста двадцати килограмм, которые могли бегать так же быстро, как раннинбеки. (Примеч.: Раннинбеки — игроки, находящиеся перед розыгрышем за линией схватки — их задачей, чаще всего, является получение мяча из рук квотербека и «вынос» — проход с мячом как можно большего количества ярдов по направлению к зачетной зоне соперника)
Атлеты. Я тренировался с настоящими атлетами. И мне это нравилось.
— Еще раз! — заорал Роб.
Санчес посмотрел на меня с чистейшим раздражением, а затем сложил пальцы, словно держал в руке пистолет, и приставил их к своей голове, затем поднял шину и пошел с ней. Я должен был отдать ему должное, он много шутил и дразнился, но одно в этом парне всегда было неоспоримо: он работал, как проклятый, и ожидал, что и все остальные будут делать также. Этого мужика было трудно уважать вне поля, но на поле?! Я мог смириться с таким типом лидерства. Неохотно, но я должен был это признать.
— Вода! — крикнул Роб. — Санчес, еще два подхода с шиной и можешь отдохнуть.
Санчес застонал.
— Эй. — Джекс бросил мне бутылку с водой. — Ну что, пока тебе все нравится?
— Это разговор между игроком и квотербеком — капитаном команды, или ты спрашиваешь серьезно?
Джекс выдавил улыбку.
— Это разговор в стиле «эй, пацан, у тебя хорошо получается, не испогань все». Как я справился?
