Однако, улыбки и радости — это хорошо, но надо и дальше идти. Тем более что шатунов в пустыне, как демонов на Луне, и расслабляться никак нельзя!
* * *
В качестве поощрения дядько Саша дал Егору отоспаться часа четыре. Егор плюхнулся в грузовичке, немного послушал, как Ромка-джи Савве по поводу своего компа восхищенные песни поет, молитву прочел и уснул. Странные сны снятся, когда дозоришь, просто странные!
Снилось Егору, будто они с Маринкой от карачи отбиваются. Лезут проклятые карачи в дверь яслей, лапы тянут, а Егор эти лапы ножом рубит. Рубит и удивляется, чего это карачи какие-то сонные? То носятся, как угорелые, а тут просто еле-еле шевелятся. Оборачивается к Маринке, чтобы ободрить ее, мол, отобьемся! Глянь, а Маринка сидит на полу, в одеяло маленького карачи завернула, улыбается и песенку ему колыбельную поет.
Егор подскочил и… головой с размаху приладился — хлоп! «Тьфу, шайтан, гадость какая приснилась!» Видать, плохо помолился, когда засыпал.
— Осторожнее, воин, — сквозь дрему ответил ему Савва, завернутый в одеяло. Ромка-джи дрых без задних ног. Можно сказать, в самом прямом смысле, высунув ноги наружу. Задний борт стоящего грузовичка был открыт, полог откинут. Похоже, уже к вечеру шло…
Егор потер место ушиба, встал и тихонько пробрался к выходу. Весь караван стоял. Видимо, решили передохнуть часок-другой. Надменный верблюд смерил Егора взглядом, не нашел в нем ничего интересного и отвернулся. В соседнем фургоне крякнула ген-птица, и тотчас ей ответили другие.
Егор потянулся, плеснул себе в лицо воды из фляги и немного пришел в себя. Увидев рядом с одной из лап грузовика обрывок самодельной веревки, Егор сделал из нее петельку, аккуратно накинул на босую ногу Ромки-джи и привязал другой конец к уздечке верблюда. Веревка непрочная, так что не утащит верблюд Ромку-джи из кузова. Хе-хе!
Дядько Саша не спал. Он брился. Рядом попискивал его шлем, тихо прочесывая местный открытый эфир. Обрывки разговоров, музыка, снова какая-то непонятная болтовня, молитвы… вся эта мешанина навела Егора на мысль спросить дядько Сашу:
— А про наших шатунов ничего не говорили?
— В открытом эфире нет, — невнятно ответил караван-курбаши, ужасным образом скривив лицо. Он как раз добривал щеку, подпирая ее языком. — Так, обрывки слухов, не больше.
— А Полевской молчит?
— Полевской сам Зия на комп берет, — вздохнул дядько Саша и сделал нормальное лицо. — Весь массив — разговоры, официоз, маяки, спецсвязь, если поддается… Нам бы такую аналитику, а? Староста Володя, конечно, то же самое делает, но, сам понимаешь…
— О песчанике речь, а песчаник навстречь! — весело сказали за спиной.
Зия, с синими кругами под глазами, был по-прежнему весел. Он похлопал Егора по спине, посоветовал сомневающемуся дядько Саше даже и не думать когда-либо сбривать его длинные висячие усы, уселся рядышком со шлемом, скрестив ноги, и попросил стаканчик ген-кумыса, «полагающийся ему как гостю с хорошими новостями».
— Все более или менее в норме, — шумно отхлебнув из стаканчика, сказал он. — Я звонить не стал, решил немного ноги размять, потому и явился. В Полевском сделали вид, что знать ничего не знают, да и знать не хотят. Видео допроса, в случае чего, можно в нос им сунуть, поэтому никаких официальных выводов мэр-бай Полевского делать не будет.
— А неофициальные? — с любопытством спросил дядько Саша.
— А неофициальные он при себе держит, — сказал Зия. — Я ему фирман-Москва скинул на всякий случай. Так, без объяснений. Ну и там личные файлы погибших, координаты могилы… чтобы все выглядело как досадное недоразумение. Не хочется мне с Полевским в контры вступать. Правильно?
— Правильно, — опять вздохнул дядько Саша.
— А что так печально?
Дядько Саша покосился на Егора, помялся, но все-таки сказал:
— Вы уйдете, а мы-то останемся… нам только кровной мести не хватало…
— Я тоже об этом подумал, — улыбнулся Зия. — Короче говоря, все представлено так, что с шатунами полевскими мы с Саввой поступили так, как то жестко предписывает нам фирман-Москва в критических ситуациях. Ему это тоже как серпом по яйцам, но зато конкретно на ваш Город он хотя бы зла держать не будет. Ну пришли нахальные московские, ну пошли с караваном по своим делам, ну пришибли грузовичок с каперами… делов-то!
Дядько Саша повеселел. Угостил Зию и Егора еще и красными плодами ген-саксаула. Не синими, каких на любом кусте навалом по осени бывает, а именно красными, самыми вкусными и бодрящими. Старый Хаим говорил, что эти плоды тоже загадка Господа-Аллаха. Бьешься-бьешься с ген-саксаулом, все режимы полива и прививок соблюдаешь, собираешь красные плоды и радуешься. А на следующий год — хлоп! — а ген-саксаул снова синими плодоносит. Ни с того ни с сего. Просто так. А в диком виде красные плоды почти никогда и не встречаются. Во всяком случае, Егор даже таких людей не встречал, кто бы на диком ген-саксауле их видел.
Зия отказываться не стал. Егор тоже не выламывался, съел один плод, а парочку, размерами побольше, в карман положил для Саввы и Ромки-джи. Дядько Саша даже внимания на это не обратил. Хорошо! Совсем за взрослого Егора считает, понимает, что не для себя Егор берет.
У грузовичка они встретили мрачного Ромку-джи и улыбающегося Савву. Увидев Егора, друг сразу полез в фургон.
— Какие новости, Савва? — воскликнул Зия. — И почему наш юный друг столь демонстративно печален?
Оказывается, Ромке-джи тоже какие-то плохие сны снились, и он, отбиваясь от демонов сна, ногами задрыгал. Верблюд оскорбился и выволок-таки Ромку-джи наружу.
— Я, понимаешь, спросонок подумал, что какой-то шатун нашего пацана ворует, и хватаю его, чтобы спасти, — улыбаясь, сказал Савва. — А получилось — за волосы. Верблюд тянет, я тяну. Верблюд сердится, и я сержусь!..
— Но верблюд оказался сильнее! — захохотал Зия.
— Очень смешно, — буркнул Ромка-джи из фургона. — Ха-ха-ха. Жопа ты, Егор. Большая верблюжья жопа!
Он помолчал, слушая, как хохочут все трое, и скорбно добавил:
— Нечищеная. И кривая притом…
Но красный плод ген-саксаула немного утешил его. А Савва, в знак дружбы, еще и половинку от своего отдал. Это примирило Ромку-джи с шуткой своего друга, даром что Егор раскаивался.
Дурацкая веревка попалась. Не лопнула в нужное время, как Егор рассчитывал. А ведь на вид была — ветошь ветошью!
Поутру староста позвонил, похвалил Егора за бой, ну и позудел, конечно, как без этого. Попенял Егору: мол, много ларингами пользовался за последнее время. А платить, дескать, Город платит за разговоры. А бюджет не сопля, сильно не растянешь. Егор возмущаться не стал. Старосту тоже понять можно, поскольку Сеть, она по всей России растянута. И церемониться не привыкла. Пусто на счете — щелк! — и нет тебе связи.
Но, с другой стороны, не звонить Маринке хотя бы раз в день никак нельзя! Это староста Володя тоже понимать должен. В конце концов, должна же у бойца отдушина быть! Это уж пусть он Ромку-джи пилит. Ибо он с этими своими перекачками — так и шурует с компов всего каравана на свой новый комп! — уже всех основательно допек. И гораздо больше, чем Егор, потратил! Однако сдавать друга Егор не будет. В следующем месяце пусть уж Ромка-джи от старосты всю эту нудятину сам и выслушивает.
А до Челябы совсем немного осталось. Дорога под уклон пошла. Потянулись поля ген-саксаула. Вначале дикого, а потом и более или менее ухоженного деляночки зачастили. У тракта, само собой, эти деляночки при караван-сараях были. Самый большой и богатый из них по численности, поди, больше, чем Город был. И укреплен солидно: стена на вид уже лет сто растет, нанотехом вверх тянется. Такую стену прошибать только пушкой. Охрана у ворот топчется, два пулемета со стены-вышки торчат, вызверились в сторону тракта слепыми дулами.
А у контрольного пункта танк стоит! Вот уж не ожидал Егор такого. И Ромке-джи в свое время не поверил, когда тот ему рассказывал. Однако не соврал друг, не соврал. Стоит, наполовину в землю вкопанный, наполовину задницей в стену врос, только антенны шевелятся, рецепторами обросли, да универсальный ствол из приплюснутой башни торчит. Все как водится, он тебе и огнемет, и пушка, и шайтан знает, что еще. На броне ящерки греются, да дозорный сидит, через соломинку питье тянет и даже калаш, дубина, в сторону отставил, а не на коленях держит!
Интересно, есть ли заряды у танка? Люки задраены, но это ничего не значит. Скорее всего, проход к танку под землей, к донному люку ведет.
А со стороны Челябы пылит раскорякою шестиногая машина. Не то робот, не то еще что. Не грузовик, это уж точно. Отсюда хорошо видно. Дальше тракт в ложбину спускается, и километра на три все видно. Очень удобно для обзора, да! Отсюда машина больше на суетливого паучка похожа.
— Глянь-ка, стражи порядка к нам пожаловали сегодня, — говорит дядько Саша. — Ну, располагаемся сегодня здесь, ночуем, а чуть свет пойдем уже в Челябу. Егор, ты у нас новенький, так что держись. Совет тот же, что и всегда, — меньше болтать, за Ромкой-джи следить, чтобы нос куда не сунул, держаться спокойно. Здесь-то уже безопасно, но за девками приглядывай, чтобы не бродили по двору. Народ здесь, сам понимаешь, всякий…
