встречая после этого препятствий, Вентидий подчинил всю Сирию и стал последовательно наказывать сторонников парфян. Не все, впрочем, в этом прошло гладко, и не по вине Вентидия. Царь Антиох был осажден в своей столице Самосате и, чтобы как-то выпутаться из этого положения, предложил римлянам выкуп в тысячу талантов. Но Марк Антоний, который к этому времени достиг театра военных действий и очень хотел урвать хотя бы немного славы, это предложение отверг. Он отставил Вентидия от командования и лично продолжил руководить осадой, надеясь взять Самосату, когда из Иудеи подойдет Ирод с пехотой и конницей. Но на пути Ирода оказались парфяне, он задержался и прибыл на место, когда Антоний уже решил осаду снять, причем вместо обещанной Вентидию тысячи талантов он был рад получить от неуступчивого Антиоха хотя бы триста{357}.
Что касается Вентидия, то он вернулся в Рим и в ноябре 38 года до н. э. отпраздновал триумф{358}. Марку Антонию также был пожалован триумф, но так как он отсутствовал в Риме, празднование не состоялось.
В 37 году до н. э. Ирод, опираясь на помощь римлян, взял Иерусалим и стал царем иудеев. Антигон был пленен, доставлен в Антиохию и казнен здесь по приказу Антония. Вскоре после своего вступления на трон в 37 году до н. э. Ирод отправил к парфянам просьбу освободить бывшего первосвященника Гиркана, и парфянский царь Фраат IV, для которого Гиркан не представлял ни ценности, ни опасности, отпустил его в Иудею. Гиркан вернулся в Иерусалим, где прожил в почете до 30 года до н. э., когда дочь Александра, недовольная правлением Ирода, втянула его в направленные против царя тайные переговоры с набатейцами. Но Ирод заговор раскрыл, и Гиркан был казнен{359}.
Гибель Пакора, которому Ород намеревался передать царство, очень сильно повлияла на уже немолодого царя и, возможно, ослабила его ум. У него было тридцать сыновей, но тем сложнее оказалось выбрать нового преемника. Ород предпочел Фраата, старшего из тех{360}, кто имел право на трон Аршакидов. Как выяснилось впоследствии, он сделал крайне неудачный выбор.
Глава VI
Антоний и Армения
Фраат IV стал наследником престола в конце 38 года до н. э.{361} и, не успев еще толком осмотреться в новом качестве, попытался отравить своего престарелого отца при помощи аконита{362}. Но Ород II выжил, и тогда сын, улучив момент, задушил его{363}. Затем, чтобы исключить угрозу своей власти, он разделался со своими братьями как потенциальными претендентами на трон, а спустя еще какое-то время покончил с теми представителями парфянской знати, которые не успели бежать в отдаленные города и даже в другие земли. Кое-кто даже отправился к римлянам — среди них был знаменитый богач Монес, один из парфянских военачальников в только что закончившейся войне с Римом{364}. Явившись к Марку Антонию, Монес просил дать ему римских солдат, обещая без труда завоевать Парфию.
Марк Антоний в знак расположения отдал Монесу три города — Лариссу (Сизару), Аретусу (Рестан) и Иераполис (Манбидж){365} — и пообещал ему парфянский трон. Но видя, сколь удачно для Рима — при таком безумном правлении Фраата — складывается ситуация, Антоний и сам был не против повоевать. Но действовать было решено обстоятельно, хорошо подготовившись. В рамках этой подготовки в конце 37 или в начале 36 года до н. э. Публий Канидий Красс силой вынудил стать римским союзником царя Армении Артавазда II, а затем разбил иберов и албанов, дабы во время будущей кампании они не могли напасть на римлян с тыла{366}.
С востока на Парфию алчно поглядывал гунн Чжи-чжи, чья столица находилась на реке Талас в Западном Туркестане. Он строил планы вторжения в Бактрию и Парфию, но они не осуществились{367}.
Пока римляне готовились к войне, Фраат сумел договориться с Монесом, и тот решил вернуться в Парфию. Антоний не только стал ему мешать, но и в какой-то мере способствовал его возвращению, полагая, что иначе может оттолкнуть лояльно настроенных к Риму парфян. Была у Антония и еще одна цель — усыпить бдительность Фраата. Поэтому вместе с Монесом в Парфию отправились послы, которые должны были передать Фраату, что Рим готов заключить мир при условии, что парфяне вернут знамена, захваченные у Красса, и тех его людей, которые еще живы{368}.
Приготовления к войне тем временем шли полным ходом. Самым важным было договориться с союзниками, чтобы они помогли кавалерией, с которой у римлян дело традиционно обстояло хуже, чем у парфян. Наибольшие надежды в этом смысле возлагались на царя Армении Артавазда{369}.
В конце апреля или первых числах мая{370} Антоний повел войска к Евфрату и неожиданно для себя обнаружил, что парфяне готовы к вторжению. Но так как его планы были ближе скорее к планам Цезаря, который хотел идти на парфян через Армению{371}, чем Красса, решающего значения это не имело. Антоний прошел через Зевгму, предположительно в Каране (Эрзуруме) встретил вспомогательные войска, пришедшие от северных союзников, и провел смотр армии{372}.
Под началом Антония было около 100 тысяч человек — из них 60 тысяч легионеров в составе шестнадцати легионов, 10 тысяч иберийских и кельтских конников и 30 тысяч союзных воинов — как кавалеристов, так и легковооруженных солдат, в том числе 7 тысяч пехотинцев и 6 тысяч покрытых броней всадников Артавазда{373}.
Армянский царь предложил Антонию напасть на своего давнего врага Мидию Атропатену, правитель которой, также Артавазд, принял сторону парфян. Но проводник повел римлян из Зевгмы к границам Атропатены по пути вдвое большему, чем прямая дорога, и был уличен в пособничестве парфянам; позже подозрение в предательстве пало и на самого Артавазда{374}. Сложно сказать, имело ли все это под собой реальную почву; возможно, обвинения, брошенные проводнику и армянскому царю, связаны с желанием сделать их ответственными за понесенное поражение.
Чтобы ускорить наступление, Антоний оставил под охраной двух легионов, командовать которыми поручил Оппию Стациану, медленно идущий по бездорожью обоз и всех вьючных животных{375}. Были оставлены также осадные орудия, которые тащили за собой на 300 повозках из-за
