– Пойдём, сядем?
Макар указывает на дальнюю лавочку, почти скрытую от глаз густой зелёной кроной. Здесь нет людей и парочек, и не слышны звуки музыки. Место не вызывает доверия, освещённое парой фонарей в темноте, опустившейся на город.
– Какое-то оно не очень приятное… – оглядываюсь, чтобы выловить хотя бы одного человека, но тщетно. Эта часть парка не пользуется популярностью, все стремятся занять лавочки у озера, от которого веет прохладой.
– Ника, не стоит бояться. Я же рядом, – успокаивает меня и тянет за собой.
Но как только мы оказываемся в нужном месте, в кустах раздаётся шорох, словно пробирается нечто большое, и перед нами предстаёт мужчина. Балаклава скрывает лицо, и лишь шальной, не предвещающий ничего хорошего, взгляд, устремлён на нас.
Макар задвигает меня за спину, переключая внимание на себя. Дрожу, окутанная страхом, а когда замечаю в руке мужика нож, тихонько вскрикиваю.
– Деньги гони! – хриплый голос заставляет вцепиться в Марецкого и уткнуться носом в его спину. – Быстро!
– Не думаю, что это возможно, – и вроде голос Макара спокойный, но вибрирующий нотки дают понять, что и он напуган.
– Чего? Деньги сказал, гони!
– У меня карта. Налички немного.
– Сколько есть, – мужик не унимается, наступая на нас, в то время как мы отходим.
И вроде ничего не происходит, но в какой-то момент мужик бросается на Марецкого и завязывается драка. Мужчины наносят друг другу удары, оказываясь поочерёдно в выигрышном положении, не унимаются, катаясь по земле и размахивая руками. Никогда не была свидетелем драки, поэтому глухие удары, которые они наносят друг другу, ввергают меня в ужас. Закрываю лицо руками, но уже через пару мину, услышав громкие маты и топот, решаюсь посмотреть.
– Испугалась? – Макар прижимает меня, поглаживая по спине. – Ушёл он.
Так и стою в его объятиях, чувствуя, как что-то влажное и тёплое растекается по моему животу, а отодвинувшись, охаю. Белая футболка мужчины окрашивается красным. Поднимаю её и сглатываю, потому что в районе живота глубокая рана, оставленная острым лезвием.
Глава 13
Макар
– Зря ты отказался от госпитализации, – Ника крутится, помогая устроиться на кровати, и подкладывает подушку под спину.
– Зачем? Врач сказал, что задеты только мягкие ткани. Наложил пару швов, сделал укол и выписал назначение. Через пять дней схожу, сниму швы и всё – я в строю.
– Не пару, а шесть. Ты слишком легкомысленно относишься к своему здоровью, – цокает, смотри недовольно, в который раз заставляя чувствовать себя виноватым за сцену в парке.
Хотя виноват некто иной. Тот, кто не смог по-человечески организовать маленькое представление. По морде я получил ожидаемо, но вот нож, который в итоге стал причиной ранения, застал врасплох. Артур терроризирует мой телефон уже пару часов, но в присутствии Ники говорить не могу и боюсь, что друг будет так орать в трубку, что пару кварталов окажутся в курсе нашей аферы.
– И вообще, нужно было вызвать полицию и написать заявление.
– И что бы я сказал? Невысокий мужик в чёрных кроссовках, джинсовой рубашке и балаклаве напал на нас в парке? Под такое описание тысяч пять человек подходит. Если не больше. Автоматический тупик.
– Ужасно, что, гуляя в парке, ты можешь нарваться на грабителя. Не знаю, что бы я делала, если не ты… – накрывает мою ладонь своей, впервые смотрит с интересом, и даже увлечённостью. А ещё благодарностью, которая мне и нужна.
– В некоторой степени и я виноват: моё желание остаться с тобой наедине подальше от людей привело к травме. – Резко подаюсь вперёд, хочу прикоснуться к Нике, пока момент располагает, и она не сопротивляется желанию пострадавшего, но боль в боку напоминает, что я всё-таки раненый.
– Так, давай без резких движений, – укладывает меня обратно, не позволяя двигаться. – Я немножко за тобой поухаживаю, – обещает, и я довольно смакую момент. – Ты остался голодным, потому что до кафе мы так и не добрались, а от примитивной пищи ты отказался. Могу что-нибудь приготовить, если ты не против.
– С радостью что-нибудь бы съел. Только как же дети?
– Дети? – теряется, и я вновь ловлю себя на мысли, что в такие моменты Ника реагирует странно, словно постоянно забывает о наличии трёх отпрысков. – Сейчас позвоню сестре, объясню ситуацию и попрошу, чтобы присмотрела. Она не будет против.
– Если тебе нужно идти, я пойму, – говорю нехотя, потому что рассчитывал, что Ника уделит мне время, которое позволит сблизиться.
– Всё хорошо. Можно провести инвентаризацию в твоём холодильнике?
– Делай всё, что хочешь.
Сползаю немного, удобно устроившись и прислушиваясь к шагам. Ника идёт на кухню, где после ремонта половина техники не подключена, затем улавливаю сигнал открытия дверцы холодильника и шелест пакетов. Я что-то покупал, но пригодно ли это к готовке, понятия не имею.
Раньше мама раз в неделю заполняла мой холодильник едой, которая оставалась нетронутой до её следующего визита. Привык обедать и ужинать и в ресторанах, не тратя время на готовку, или же обращаться в доставку. Но сейчас особенно важно, чтобы девушка увлеклась процессом, оставшись рядом. В идеале до утра.
Ника закрыта на сто замков. Не подпускает, не даёт узнать себя и открыться мне. Хотя обо мне её мнение сложилось в первый день знакомства, и прошедшую неделю я чувствовал негатив, исходящий в мою сторону. Кто ж знал, что брат подкинет мне такую несговорчивую проблему? Но я даже этому рад. Воскресенье потратил на анализ ситуации и осознал: Ника настоящая и искренняя. Её не волнует количество нолей на моём счёте, поездки за границу и марки одежды – другая. Значит, и подход должен быть другим.
С примитивными подкатываниями я прогорел по всем фронтам, и теперь нужно изменить тактику. Артур, конечно, помог, подкинув идею, но эта идея стоила мне крови и нескольких швов.
Прислушиваюсь, понимая, что Ника принялась за готовку: что-то кипит, шипит и уже варится, потому что до меня доносятся аппетитные запахи, на которые реагирует организм.
– Будет готово через полчаса, – объявляет, зайдя в комнату и внимательно меня осматривая.
Она заботливо сняла окровавленную футболку и джинсы, оставив меня в одних трусах. Но это её не смущает, скорее, позволяет контролировать состояние моей небольшой раны.
– Спасибо за помощь больному, – состряпав страдальческое лицо, ловлю тёплые эмоции.
– Может, кому-нибудь позвонить? Например, Кириллу или маме.
– Кирилл мне ничем не поможет, лишь отчитает, а мама сгонит все службы в мою квартиру. Даже те, кто не имеет отношения к медицинской сфере. – Посторонние мне не нужны, лишь она и время вдвоём по максимуму. – Можешь остаться?
– Остаться?.. – присаживается на край кровати смутившись. – Только до утра. В девять я должна быть в отеле. Уже поздно, договариваться о подмене нужно было заранее.
– Могу позвонить Киру и сказать, что завтра тебя не будет, – хватаю телефон, прикинув, какую причину назвать брату, кроме настоящей.
– Нет! – резко выкрикивает, а затем уже спокойнее добавляет: – Не нужно. Побуду до утра, а потом сразу от тебя поеду на работу. Может, кто-то сможет за тобой поухаживать?
– Сможет. Позвоню другу.
– А он точно справится? – смотрит с недоверием. – Мужчины, как правило, плохие сиделки.
– Точно. Не переживай.
Ника возвращается на кухню, а я набираю Артура. Пара гудков и он орёт в трубку:
– Твою мать, Мара, где ты? Почему не отвечаешь?! Я извёлся! От тебя нет новостей, от Серого тоже!
– Заткнись, – цежу сквозь сжатые челюсти, – всё в порядке. Жду тебя завтра в девять у себя.
– Она повелась? – шепчет, подстраиваясь под мои интонации.
– Да. Всё. Жду утром.
Скидываю звонок, радуясь, что Вероники не было рядом в момент разговора, иначе всё вскрылось бы и тогда на моём теле прибавилось пару-тройку ран. В травмпункте я заметил её испуганный взгляд и трясущиеся руки, а когда врач сделал укол местной анестезии и начал накладывать швы, и вовсе впала в оцепенение, едва не свалившись в обморок. Эффект оказался сногсшибательным: мало того, что я встал грудью на защиту девушки, отбившись от нападавшего, так ещё и стойко перенёс лечение, хотя сам был в полуобморочном состоянии от вида крови.
