— Послушайте, — я устало прикрыла глаза. — Я здесь и очень стараюсь стать вам достойной супругой, если Вы, конечно, это заметили. К чему все эти вопросы? Так лишь важна причина моего нахождения здесь, если я изо всех сил пытаюсь соответствовать чести что мне выпала?
— Вы считаете замужество за Тёмным высокой честью? — насмешливо спросил Дарион.
— Я считаю большой честью замужество за сильным, достойным мужчиной, обладающим огромным даром, использующим его во благо окружающих и ставящим интересы государства превыше своих собственных, несмотря на то, что порой это бывает довольно нелегко, — ответил я.
Дарион замолчал. Потом резко встал, обошел стол и подошел вплотную ко мне.
— Повтори, что ты сказала, — потребовал он.
— В какой именно части? — не поняла я.
— В той, где ты говоришь обо мне много хороших слов, — а темных глазах отчаянно билось какое-то непонятное мне чувство, большее похожее на мольбу, чем на благодарность.
— О том, что Вы достойный и сильный?
— Да, пожалуй, сейчас хватит и этого, — Темный резко наклонился и жадно поцеловал меня в губы.
Я так растерялась, что на несколько секунд замерла каменным изваянием. Не почувствовав моего ответа, Дарион резко и зло отстранился.
— Красиво говорите, даэрисса. Я почти поверил.
Я вздрогнула от ярости, сочившейся из его голоса.
— Я просто растерялась…
— Тебе забыли рассказать, для чего мужчине нужна женщина?
О, вот и вернулся Дарион грубый, я даже соскучиться не успела.
— Полагаю, я достаточно осведомлена в этом вопросе.
Даже не представляете, насколько, Темнейший.
— В таком случае, не откажетесь продемонстрировать на практике?
— Сейчас?!
— Какая разница, когда? Ты же очень стараешься стать мне достойной женой, если я правильно понял, — неприятно ухмыльнулся Темный. — Значит, ты должна с радостью угождать мне во всем, а не задавать лишние вопросы.
— Я приехала в качестве невесты, а не рабыни! — возмутилась я. — Кстати, нормальные мужья требуют исполнения супружеского долга ночью, а не шляются по подозрительным ритуалам в неизвестной компании, бросив будущую жену в одиночестве в большом пустом доме! — я еще и носом демонстративно зашмыгала и попыталась выдавить из глаз пару слезинок. А что? Лучшая защита- нападение, против женских истерик оружия еще не изобрели. Пусть привыкает к настоящей семейной жизни
— С чего он пустой? — опешил не ожидавший подобного отпора Темный. — Здесь уйма слуг.
— Разумеется, а еще страшных тварей со светящимися глазами! — вспомнила я. — Я чуть с ума не сошла, когда случайно их встретила!
— Потому что была там, где не следует, с тем, с кем не следует! — снова разозлился Дарион, да так, что на лбу отчетливо взбухли вены, а руки Темный неосознанно сжал в кулаки — не иначе, вспомнил мое внеплановое рандеву с Дрогхаром. — Неужели выделенных комнат было недостаточно?
— Я искала там Вас!
— Меня не было, и тебе было это хорошо известно!
— У меня память короткая, — нахально заявила я. Не знаю, почему, но мне отчего-то понравилось дразнить Темного, хоть разум настойчиво намекал, что это определенно не самая лучшая затея.
— Как мне повезло! — процедил сквозь зубы взбешенный Темный. — Значит, это ты тоже не запомнишь!
А потом я поняла, что до этого меня ни разу никто не целовал по-настоящему.
Дарион напоминал ураган — сильный, опасный, сметающий все на пути и безоговорочно забирающий все, что ему захочется. Его поцелуй был яростным, будто он боролся сам с собой и то, что побеждает та часть, что хочет получить меня прямо сейчас, ему совершенно не нравится. Я попыталась было оттолкнуть мужчину, но мои руки лишь соскользнули по мускулистой груди. Темный недовольно рыкнул и одним движением развернул меня спиной к себе, до боли сжал запястья, отвел их в сторону, практически впечатав меня в стол — еще немного и питательная маска из оставшихся на моей тарелке овощей была бы мне обеспечена. При других обстоятельствах поза меня бы вдохновила, но лишаться невинности повторно я бы предпочла с более нежным и ласковым мужчиной. Я попыталась извернуться, но Темный держал крепко, почти наваливаясь всем телом. Я недвусмысленно ощущала его возбуждение сквозь одежду, слышала прерывистое дыхание, а когда он рванул платье так, что ткань, жалобно затрещав, оголила спину и часть груди, поняла, что надо было договариваться по-хорошему.
— Не надо! — вырвалось у меня. — Не делай мне больно!
Теперь на несколько секунд окаменел Темный. Потом медленно отпустил мои руки, обнял за талию и прижал спиной к себе. Переплел свои пальцы с моими и поцеловал запястье, раз, другой, будто извиняясь. Тронул языком. Осторожно запрокинул мне голову, отвел волосы в сторону, прикусил мочку уха. Горячие губы прошлись по моей шее, целуя и легонько прихватывая нежную кожу, ладонь мужчины легла на мою обнаженную грудь, сжала. Я слегка выгнулась, инстинктивно реагируя на ласку. Дарион оторвался от моей шеи, заглянул в глаза и поцеловал снова, на этот раз нежно, чувственно, словно желая почувствовать вкус моих губ до мельчайших оттенков. Моему телу будто передался жар, исходивший от Темного, и оно откликнулось, наполняясь тяжелой сладкой истомой. Я наконец-то ответила на поцелуй, ощутив, как от прикосновений мужчины начинает кружиться голова, а одежда на нас обоих кажется лишней. Я хочу больше, хочу провести ладонью по гладкой горячей коже мускулистой груди, прочертить языком линию по плоскому животу, почувствовать тяжесть его сильного рельефного тела, стать с ним одним целым. Поворачиваюсь к Темному лицом, привстаю на цыпочки и теперь жадно целую сама, наслаждаясь вкусом нашего поцелуя, одновременно сладким, как мое желание, и горьким, как моя ложь. Дарион глухо стонет, когда я запускаю одну руку ему в волосы, другой одновременно пытаясь расстегнуть рубашку, и, кажется, решает избавить меня от остатков платья, когда раздается возмущенный голос даэры Амелии:
— О Тьма, и что здесь происходит?
Я ведь уже говорила, что сразу почувствовала в даэре Амелии истинную свекровь? Я только начала получать удовольствие от общества Темного, как ей непременно понадобилось все испортить.
Дарион тоже был не в восторге, я ощутила, как он сжимает мою талию сильнее, не торопясь поворачиваться навстречу гостье.
— Не припомню, чтобы планировал новый семейный сбор, — голос Темного звучал все ещё хрипло и прерывисто.
— Мальчик мой, разве мать нуждается в приглашении, чтобы навестить сына? Мы так ужасно расстались, я пришла поговорить, — даэра Амелия картинно всхлипнула, не удивлюсь, если и накрахмаленный кружевной платочек достала. Интересно, только я слышу фальшь в ее словах?
— Сейчас не самый подходящий момент, — процедил сквозь зубы Дарион для особо непонятливых.
— Я заметила, что эта… даэрисса заставила тебя потерять всякое представление о воспитании, не ожидала такого от Светлой леди, — сухо заметила Амелия, передумав рыдать. — Я бы ещё поняла, застав такое в спальне, но здесь, за столом!
— Светлых леди здесь нет, есть покорная моей воли даэрисса. И я искренне верю, что входить в нашу спальню твоё воспитание тебе бы точно не позволило, мама, — едко ответил Темный.
Я представила, как Амелия врывается в комнату в разгар… скажем, продолжения того, что мы начали, с воплем «Диана, ты все делаешь неправильно! Это мой сын, мне лучше знать, что должно ему нравиться!»-и содрогнулась. Дарион расценил это по-своему и набросил мне на плечи свою рубашку, которую мне в порыве страсти все же удалось с него снять.
— Иди в свои покои, я приду позже, — теперь мужчина совершенно успокоился и вернул в голос привычные ледяные нотки.
Амелия смотрела на меня как призывающий к раскаянию и умеренности монах-отшельник на гордящуюся своим образом жизни блудницу и даже не соизволила подвинуться, пока я боком протискивалась в дверной проем мимо неё. Ее реакция меня порядком злила: Дарион — взрослый мужчина, я практически жена, мы же явно не будем только за ручки держаться.
