— Так и умрешь глупцом, вечно упускающим свои возможности, — фыркнула сестрица моего жениха, резво устремляясь прочь.
Попрощаться со мной никто из них нужным не посчитал. Впрочем, я уже привыкла к этой милой особенности Анадрионов вспоминать о манерах только тогда, когда им этого захочется, так что даже не удивилась.
— А что здесь происходит? — рискнула спросить я через несколько минут, когда не слишком желанные гости покинули комнату, а Дарион устало опустился на своё место, и из затянувшегося молчания следовал закономерный вывод, что делиться информацией о случившемся он не собирается.
— Ничего нового, — криво усмехнулся Темнейший, наливая себе вина, в отличие от Сирила и Амелии кажется, впервые за день, — обычное милое семейное сборище, привыкайте — это еще прошло на удивление удачно, на помолвке Сирила, помнится, мы сломали друг другу по несколько костей.
— Сирил женат? — удивилась я.
— Нет, и как раз в связи с этим на прошлом семейном обеде я сломал ему пару ребер, — поморщился Дарион. — Не самая красивая история получилось с ее невестой.
— Полагаю, Вы не расскажете о причинах ссор, произошедших как тогда, так и сейчас, — констатировала я.
— Полагаю, незачем забивать Вашу хорошенькую головку подобной ерундой. Кстати, хорошо держитесь, Диана, — он отсалютовал мне бокалом.
— Мы же планируем стать семьей, Дарион, — я мягко подошла к его стулу, присела рядом. — Не хотите разделить со мной свои горести?
— О, мне вполне хватает моей существующей семьи, боюсь вторую не выдержу, — Темнейший выпил вино залпом и налил ещё бокал. А затем задал вопрос, от которого я внутренне похолодела:
— Как пообщались с Эльвином? Правда, он — милашка, в отличии от меня?
? Он производит приятное впечатление, — нейтрально ответила я, судорожно пытаясь просчитать, что и о чем может знать Дарион.
? И это все, что ты мне скажешь? — взгляд Темного сверкнул едва сдерживаемой злостью. — А как же «мы скоро станем одной семьей»? Не расскажешь, о чем вы с Дрогхаром так мило беседуете наедине?
О, блин! Кажется, ужин с его семьей — не самое худшее, что могло произойти за сегодняшний вечер.
— Вы ревнуете, Дарион? — кокетливо захлопала глазками я, решив, что изображать недалекую барышню сейчас наменее опасно для жизни.
— Безумно, — Дарион как-то нехорошо усмехнулся и поднялся из-за стола, что сейчас выглядело гораздо более угрожающе, чем когда он делала это перед объявлением о нашей помолвке.
Подойдя ко мне, он приподнял меня за подборок и потянул на себя, вынуждая встать.
— Тебе лучше рассказать, о чем вам с Дрогхаром было так необходимо поговорить, что он практически выбежал вслед за тобой, нарушив приличия и презрев столь характерную для него осторожность. Врать не советую — ты ведь представляешь, что я могу сделать с тобой за ложь? Или Эльвин и впрямь так много значит, что стоит подобных жертв?
Ещё один запугиватель нашёлся! Смотрю, это у них семейное.
— Ваши обвинения ни на чем не основаны, — я старалась говорить уверенно, глядя снизу вверх прямо в его чёрные, как самая темная ночь, глаза. — Я знакома с господином Дрогхаром меньше суток. И у нас оказалось не так много общего, как всеми ожидалось.
Дарион, не отрывая взгляда, держал меня за подбородок еще около минуты, затем хмыкнул и отпустил. Я мысленно выдохнула.
— Что же, я Вами доволен, Диана — обед в самом деле удался, — сказал он спокойным тоном как ни в чем не бывало. — Благодарю за удачный выбор блюд и проявленное уважение к моим предкам и традициям моей страны. А теперь я вынужден покинуть Ваше приятное общество, даэрисса, — Дарион чинно наклонил голову и вышел из комнаты.
Я выдохнула уже вслух, бездумно взяла с тарелки оставшееся пирожное и запихнула его в рот целиком.
Пожалуй, мне повезло, что Дарион хотя бы временно разругался с родственниками — ежедневно подобные обеды я бы просто не пережила.
Настя
Остаток дня я провела в оранжерее — к задней части дома оказалась пристроен балкон, в котором пытались расти цветы. Некоторым даже удавалось. Критически осмотрев композицию из полусухих веточек когда-то зеленого деревца, полуживых голубых и красных лепестков, частично сморщившихся от солнца, и парочки вполне комфортно себя чувствующих огромных желтых цветов, будто покрытых по краям чешуей, я позвала Сади и поинтересовалась происхождением и выживанием цветника. Как выяснилось, матери Дариона когда- то понравились увиденные на цветочной ярмарке привезенные из-за моря растения. О том, что легкой адаптации к климату Атроса никто не обещал, Амелия осознала гораздо позже. Потом она и вовсе покинула дом Дариона, тому цветник не мешал, но и энтузиазма не вызывал, так что выжили самые стойкие. Аспрон, отличавшийся от собратьев по кадкам желтыми чешуйчатыми лепестками, прижился на «ура». Пара растений погибла, оставшиеся решили еще немного помучиться. Прислуга поливала их, но сильно это не помогало.
— А позвать какого-то специалиста по растениям не пробовали? — спросила я.
— Господин не давал такого распоряжения, — ответила Сади. — Это ведь не наш дом, без его желания никто сюда не придет.
Понятно, на садик всем было наплевать. Дарион, понятное дело, о таких вещах не думал, но могли же как-то намекнуть….
— Позовите завтра кого-то, кто разбирается в цветах, — со вздохом сказала я. — Я ведь могу отдавать подобные распоряжения? — и, получив от девушки утвердительный кивок и тихое «Да, госпожа», велела:
— Неси сюда воду, чистые горшки и инструменты для работы в саду, какие найдешь — будем оживлять эту цветочную братскую могилу.
Посмотрела на сверкнувшее энтузиазмом лицо Сади, подумала и на всякий случай уточнила:
— Небольшие инструменты. Лопату и грабли не бери!
Мне всегда нравилось возиться с растениями. В последние несколько лет уделять этому время не получалось — дачи у меня не было, а если я выбиралась за город с друзьями, то это были, как правило, шашлыки. Копаться в палисаднике явно не входило в число общепринятых развлечений, да и сами палисадники, в отличие от картошки и яблонь, мало у кого остались.
Я даже не заметила заход солнца. Просто внезапно волной накатила прохлада, на улице словно по мановению руки зажглись огромные фонари, а я обнаружила, что внимательная Сади давно принесла и поставила неподалеку от меня два больших светильника. Почувствовав, что с удовольствием бы что-нибудь съела, я вернулась в комнату и попросила Сади набрать прохладную ванну.
— Господин уже вернулся или мне ужинать без него? — спросила я, пока девушка помогала мне надевать новое нежно-голубое платье, прохладным шелком скользящее по коже.
— Господин вернулся, но его внезапно вызвали для ритуала, и он вновь ушел, такое случается, — со вздохом ответила Сади. — В какой столовой накрыть для Вас, даэрисса?
— В любой, — пробормотала я, прикидывая, чем полезным для себя могу заняться в отсутствие мужа.
— Господин приказал, чтобы Вы вновь были в его спальне ночью, — сообщила девушка, расчесывая мои волосы.
— А дорогой подарок он мне уже купил? — вспомнив о бестактном замечании блондина, с досадой пробормотала я себе под нос, но Сади услышала и даже хихикнула:
— Не волнуйтесь, даэрисса, господин бывает рассеян, но это вовсе не значит, что Вы ему не понравились. Он бы не стал звать Вас в спальню вновь. Зато потом он подарит Вам такие роскошные украшения, что блеск их камней будут видеть на другом берегу моря!
Ага, когда вспомнит. К совершеннолетию наших внуков, например.
После легкого ужина я выпроводила Сади, заявив, что сама приду в спальню господина через час, воспользовалась данным инквизитором артефактом и погрузилась в дальнейшее изучение повседневных обычаев и ритуалов Темных. Новая глава о свадебных обрядах оказалась на редкость занимательной, особенно та часть, в которой говорилось, что каждый из молодоженов должен приготовить для другого подарок, отражающий суть другого, причем непременно своими руками. Я задумчиво перебирала в голове все возможные варианты, с грустью отмечая, что ни рукоделие, ни рисование в число моих талантов не входят, а готовка повторно вряд ли подойдет. А еще я не так хорошо знаю будущего мужа, чтобы понять его сущность. Отвлекли меня внезапно раздавшийся шум и последовавший за ним раздраженный голос Дариона. Вспомнив, что мне полагается уже быть в его спальне, я живенько вскочила и почти бегом направилась туда.
