учёных на погибель. С другой, он не хотел погубить корабль, если ситуация на самом деле окажется хуже, чем он думает. Для принятия верного решения у него было слишком мало фактов.
– Идём дальше, – отдал приказ Васнецов, надеясь получить дополнительные подсказки.
Капитан накинул пальто и спустился на уровень верхней палубы. Ему хотелось воочию разглядеть волны, о которых говорил учёный. Как назло, на выходе ему попался Джим Спанидис.
– Как там Хьюстон? – спросил он, надеясь на быстрый ответ.
– Не знаю, связи нет. С Америкой вообще нет никакой связи. Такое ощущение, что её больше нет.
– Не говорите ерунды, Джим. Америка там, где и была. Это всё повышенная ионизация воздуха, которая нарушает связь. Так мне сказал учёный, за которым мы направляемся. У него аппаратура регистрирует это.
– Капитан, мы же грамотные люди и знаем, что ионизация воздуха должна быть вызвана какой-то неординарной причиной, такой, как нарушение вращения жидкого металлического ядра планеты либо невероятной солнечной вспышкой, метко выбросившей в сторону земли пучок плазмы.
– Джим, я не по этой части, я капитан корабля и знаю как управлять им, чтобы не застрять во льду, и не промахнуться мимо пункта назначения.
– Мою страну накрыл ураган, и это совершенно очевидно. Неясно, откуда он взялся и почему обладает такой невероятной силой. Вы, кстати, наружу собрались?
– Да.
– Я с вами. Я слышал этот грохот и хочу посмотреть на лёд.
– Ничего интересного, это был торос, который мы взяли тараном, – Васнецову хотелось отвязаться от назойливого журналиста, потому что тот мог распространить слухи, увидев волны, несвойственные океану, покрытому панцирем льда.
– Мне интересно всё, поэтому я журналист научного издания, – не собирался отступать Спанидис.
– Ладно, только давайте договоримся по-мужски – вы не будете особо распространяться и строить теории среди гостей, – попросил Васнецов.
– Разумеется, я знаю, как рождаются и распространяются слухи. Буду нем, как рыба.
Капитан не особо рассчитывал на искренность слов журналиста, но всё же согласился взять его с собой.
Морозный воздух сразу же ударил в нос. Васнецов готов был поклясться, что он имел непривычный запах. То ли озон чувствовался в нём, то ли морская вода, пробившаяся наружу, добавила свои оттенки. Обширное поле льда выглядело иначе, чем несколько часов назад. Оно было неровным, подвижным, лишилось блеска, отчего казалось мрачным, затаившим угрозу.
Они вдвоём прошли к носу. Ледокол таранил куски льдин. Того лопающегося звука, с которым он проделывал эту операцию несколько часов назад больше не было. Лёд больше не был единым панцирем. Льдины налезали друг на друга.
– Такое бывало раньше? – глядя на непривычную картину, спросил Спанидис.
– Нет, не бывало, – признался капитан. – Сами понимаете, что волны гонит ветер, а когда вода накрыта льдом, то это сделать проблематично.
– Я это предполагал, хотя и не был уверен полностью.
– Я понятия не имею, что происходит.
– Вы связывались с полярниками, за которыми мы направляемся?
– Да.
– И что они сказали.
– Удивлены не меньше вашего. Волны у них ещё выше, чем здесь.
– Почему? Выходит, что источник их образования где-то рядом с ними? – глаза журналиста загорелись от предчувствия сенсации. – Землетрясение?
– Они сказали, что аппаратура не фиксирует землетрясений.
– Да? Тогда у меня нет предположений.
Капитан присмотрелся вдаль. Ему показалось, что приближается ещё одна волна. Небо и поверхность океана почти сливались в один цвет, и сложно было определить их границу.
– Посмотрите, Джим, вы видите волну, или мне кажется?
– Волну? – Спанидис пригляделся. – Вроде вижу, но не уверен.
Они вместе смотрели на горизонт, пока отчётливо не увидели вздымающийся ледяной вал.
– Невероятно, – с придыханием произнёс американский журналист.
Капитан посмотрел в окно мостика, увидев на светлом фоне несколько чёрных силуэтов. Сверху картина была видна ещё лучше.
– Может быть, пройдём внутрь, от греха подальше? – предложил Васнецов журналисту.
– Нет, что вы, я должен это засвидетельствовать, – Спанидис вынул планшет, расчехлил его, включил камеру и начал снимать.
Волна приближалась, грохоча всё сильнее. Чем ближе она была, тем сильнее замирало сердце капитана от осознания невероятности события. Не могло быть в этих широтах такой волны, даже при сильном ветре. А сейчас ветра почти не было, из-за чего приближающаяся волна выглядела мистически неправдоподобной.
На ледоколе включился прожектор. Команда решила проверить свои сомнения. Круг света упёрся во вздымающуюся стену из воды и льда. Никакой мистики, волна приближалась, и она была просто огромной. У Васнецова похолодело внутри, будто из тела вышла напуганная душа. Спанидис снимал на планшет, уверенный в своей безопасности, в которой капитан совсем не был уверен.
Грохот нарастал. Он закладывал уши и заставлял тело реагировать на него нервной дрожью. Когда до волны осталась сотня метров, Васнецов понял, что им грозит опасность. Он схватил журналиста за руку и потянул под защиту стен. Спанидис хотел было возмутиться:
– Я хочу снять момент удара волны о нос ледокола. Это же безопасно! – прокричал он, перекрикивая нарастающий грохот.
Они не успели добежать десяти шагов, когда могучая волна качнула судно, после чего масса льда врезалась в него. Большая глыба, перелетев через борт вместе с пенящимися брызгами воды, тяжко обрушилась на палубу. Вместе с потоками воды её понесло в сторону надстройки. Капитан едва успел закрыть за собой дверь, протолкнув перед собой журналиста, как огромная масса льда впечаталась в надстройку. Дверь выгнуло внутрь. Потоки ледяной воды брызнули в образовавшиеся щели.
Васнецов испытал приступ паники и минутного замешательства. Он понятия не имел, что делать дальше. Ни инструкций, ни тренировок по подобной ситуации у него не было. В голове стоял голос начальника полярной экспедиции, советующий ему разворачивать ледокол. Как ему казалось на тот момент, надуманная угроза мгновенно превратилась в самую настоящую.
– Я поднимусь в каюту, – сообщил капитану бледный Спанидис.
В глазах журналиста горел страх. Его руки мелко тряслись.
– А? – Капитан будто всплыл на поверхность и схватил глоток воздуха. – Конечно, Джим, идите. Там вы будете в безопасности.
А сам, перепрыгивая через ступени, побежал на капитанский мостик.
– Меняем курс! – резко
