как говорится, глаза в глаза, то у меня мурашки бежали по коже от ощущения чего-то потустороннего. И русский князь-консорт – человек той же серии, только немного моложе. То ли посланец князя Тьмы, то ли во плоти Господень Ангел с пылающим мечом. А русская императрица каждый день ложится с ним в постель.
– Они там все такие, – согласилась София, – но на меня лично больше всего жути нагоняют господин Баев и оберст Элефант. Видно, что у этих людей руки по локоть в крови врагов русской императрицы, и жалости к своим жертвам они не ведают по определению.
– Сейчас они на нашей стороне, – сказал Франц Фердинанд, – и если бы это было не так, то сейчас бы мы с тобой не разговаривали. После того как на одном конце Европы кайзер Вильгельм испугался вступать в войну против стран Брестского альянса, а на другом конце была уничтожена Османская империя, самым простым решением для русской императрицы была бы война против нашей Империи с использованием в качестве плацдарма территории Сербского королевства. В этом случае поражение нашей армии было бы предопределено самой конфигурацией враждующих сторон. А если бы нам на помощь пришла Германия, то это только оттянуло бы неизбежную катастрофу. Но императрица Ольга выбрала совершенно иной политический ход. И не думай, моя радость, что ее супруг, брат, оберст Элефант или господин Баев были в оппозиции к этому решению. Совсем нет. Эти люди воевали и знают цену своей и чужой крови, в силу этого никогда не пойдут на войну, если дело можно решить миром.
– А как же Турция? – удивилась София. – На войну с ней русская императрица решилась с необычайной легкостью, и, более того, для этой войны у нее все заранее было готово. В Европе никто ничего не успел понять, а русские армии уже с неистовой яростью штурмовали Константинополь.
– Турция – это совсем другое дело, – вздохну Франц Фердинанд. – Турецкий Стамбул нужно было воспринимать как замок старого людоеда или логово дракона, похищавшего детей и девиц из окрестных селений. Мой дядя так не считал, но, по счастью, его время ушло, а я думаю совсем по-другому. Предстоит еще немало постараться для того, чтобы вверенное мне государство дожило до моей естественной кончины, а потом разделилось на составные части без войны и скандалов. А теперь, моя дорогая, давай ложиться спать. Завтрашний и последующие дни будут у нас очень трудными, и к этому надо как следует подготовиться, укрепив тело и дух.
15 октября 1907 года, Австро-Венгерская империя, заголовки некоторых местных газет.
Венская социал-демократическая «Арбайтер Цайтунг»: «Наш новый император – человек прогрессивных взглядов. Короновавшись в Аграме (Загребе) он упразднил венгерское министерство по делам Хорватии и тем самым уравнял в правах всех подданных нашей империи».
Венская клерикально-националистическая «Дойче Цайтунг»: «Вчера на торжественной церемонии в Аграмском соборе Вознесения Девы Марии император Франц Фердинанд был торжественно провозглашен королем Хорватии. Император Австрийский, король Богемский, король Хорватский – для полного овладения наследием предков Его Императорскому Величеству осталось только надеть венгерскую корону».
Пражская консервативная «Глас Народа»: «Графиня Софья фон Хотек, супруга австрийского императора Франца Фердинанда, теперь стала королевой Богемии и Хорватии. Какая ирония судьбы – император Франц-Иосиф лишил ее императорских прав, признав брак со своим племянником морганатическим, но именно поэтому теперь ее восторженно встречают и в Праге и в Аграме. Она их и только их королева, королева славян».
Пражская националистическая «Час»[17]: «Еще одно славянское королевство в составе Империи обрело реальный статус. Под давлением неумолимых обстоятельств в Вене были вынуждены признать неизбежность распада монархии Габсбургов. Старик Прогулкин[18] своим безудержным консерватизмом довел державу Габсбургов до маразма, и теперь его преемнику приходится думать не об ее укреплении, а о перспективе неизбежного распада. Пройдет еще немного времени, и Богемия станет полностью независимым европейским государством».
Хорватская официальная «Народная Газета»: «Архиеписком Загребский Посилович в соборе Вознесения Девы Марии в присутствии депутатов сабора (парламента) и выборных представителей дворянства возложил королевские короны на головы австрийского императора Франца Фердинанда и его супруги Софии. Почти девятьсот лет Хорватия находилась в тени Венгерского королевства, и вот теперь первым указом нашего нового короля было упразднено венгерское министерство по хорватским делам. Теперь у нас будет собственное правительство, решающее хорватские дела без оглядки на Будапешт».
Хорватская лево-либеральная «Нови Лист»: «Огромные толпы народа запрудили площадь перед собором Вознесения Девы Марии и окрестные улицы. Всем этим людям хотелось хоть одним глазом увидеть ключевой момент хорватской истории. Из придатка Венгерского королевства с неопределенным статусом Хорватия становится полноправным субъектом единой Австро-Богемско-Хорватско-Венгерской империи и слово „Венгрия“ тут последнее».
Венгерская социал-демократическая «Непшава»: «Готовьтесь, товарищи, грядут тяжелые времена! Буржуазное правительство Шандора Векерле ведет страну к катастрофе. В то время, когда даже в дикой России власти повернулись лицом к нуждам трудящихся классов, в Венгрии продолжается самое беспардонное угнетение крестьян и рабочих со стороны правящих кругов. Разрыв унии с Хорватией – только первый предвестник грядущей катастрофы, в ходе которой Венгрия будет ограблена и унижена. Но в этом наш шанс на победу».
Венгерский либеральный еженедельник «Пестер Ллойд»: «Новый австрийский император Франц Фердинанд разорвал союз венгров и немцев, вступив в богопротивный альянс со славянскими народами Богемии и Хорватии. Да и чему тут удивляться, ведь в жены этот человек взял распутную славянку, а в друзья – сербского наследного принца Георгия, про которого ходят слухи, что он всегда и всем говорит только правду».
17 октября 1907 года, полдень. Австро-Венгерская империя, королевство Венгрия, Будапешт, Будайская крепость, заседание правительства.
Известие о том, что случилось в Аграме, в этом глубоко провинциальном с точки зрения венгерских политиков городе, у многих посрывало крыши и заставило яростно бурлить скудное содержимое их голов. Бунт монарха против части своих подданных – явление в истории не то чтобы невозможное, но чрезвычайно редкое. И тут новый король, даже не успев короноваться в Будапеште, учиняет такое, что не умещается у этих почтенных господ в сознании.
– Это возмутительно, господа! – с чувством произнес министр по делам Хорватии Геза Есипович. – Меня выставили из Аграма, как нежелательного иностранца. Надев хорватскую корону, Франц Фердинанд провозгласил Хорватию равновеликой частью империи – наравне с Австрией, Богемией и Венгрией…
– Мы все это знаем, – ответил премьер-министр Шандор Векерле, – читали в газетах…
– Особенно неприемлемо сербо-хорватское территориальное размежевание, затеянное новым монархом без нашего согласия! – выкрикнул министр внутренних дел Дьюла Андраши-младший. – Как этот Франц Фердинанд смеет менять или дарить венгерские земли, в то время как он даже не коронован
