доскам протащили скользкую рыбу. Громкий и неприятный. Он так резанул по ушам, что Дэй невольно сжал ходящие ходуном челюсти. В какой-то миг он осознал, что ветер больше не дует в спину, хотя гул его продолжал разноситься по плато. Словно некто загородил путника своим телом от холодных порывов. Но теплее от этого не стало. Дэй ощутил, как липкая волна страха начинает сдавливать нутро.
— К-к-кто з-з-здесь? — промычал он.
Ответом была тишина. Уже не такая умиротворяющая и убаюкивающая. Теперь в ней витало напряжение, способное раздавить. Напряжение и... угроза. Такая же холодная, как пронизывающие порывы.
Дэй громко сглотнул. Нельзя просто стоять. Иначе он быстро вмерзнет в каменистую почву. И в этом таинственном месте будет на одного истукана больше.
— Ш-ш-ша-анди, п-пом-м-моги, — прошептал он дрожащими губами и начал разворачиваться.
На миг ему почудилось, что ноги все-таки вмерзли в землю, ибо первые мгновения отказывались служить. Пальцы онемели, несмотря на утепленные сандалии. Но вот ступни подчинились. Дрожа, словно в лихорадке, Дэй стал оборачиваться. И чем больше он оборачивался, тем шире раскрывался его рот. Тем сильнее валил пар из недр, застывая на губах. Теперь вокруг них образовалось столько инея, что тот походил на белые усы. Глаза путника широко раскрылись, когда он увидел, что предстало перед ним...
Дэй медленно запрокинул голову вверх, будто намеревался посмотреть на звезды. Оттуда на него смотрели глаза. Большие и хладнокровные. Они источали лед. И то не было красивой фигурой речи. Взгляд замораживал буквально...
— О, Шанди, — беззвучно произнесли губы путника.
Вконец одеревеневшее тело уловило какое-то движение. Через секунду морозная волна окатила его целиком.
***
Черные глазки-бусинки осторожно выглянули из норы. Диао втянул холодный воздух и осмотрелся.
Впереди между деревьями лился солнечный свет. Тонкими пучками он расходился средь редких стволов, красиво переливаясь по утру. Лес стоял неподвижно. В воздухе витал легкий морозец. Но зверек знал — пройдет еще немного времени, и небесное светило растопит иней. На землю придет тепло. Однако пока воздух заставлял зябко подрагивать. Даже несмотря на то, что диао носил теплую рыжеватую шубку. Лапки ощущали под собой холодный камень.
«Пора на охоту».
Помявшись секунду у входа, он выскочил наружу и устремился вверх по склону. Мелкие коготки тихо шуршали по опавшей хвое и временами задевали камешки. Иногда зверек останавливался и озирался по сторонам. Пусть он знает тут каждую веточку и каждую расселину, осторожность никогда не повредит. К тому же вчера здесь проходил странный двуногий. Диао его раньше не видел. Чужак направился вверх по склону в сторону озера. Как раз туда, где зверек привык искать добычу. На берегу всегда можно полакомиться вкусными улитками. А если очень повезет, то и яйцами птиц. Поэтому диао и облюбовал нору неподалеку, брошенную предыдущим хозяином.
«С чужаками надо быть осторожнее, — думал он, продолжая стремительный бег по холму, —мало ли, что у них на уме?».
Довольно быстро зверек преодолел подъем и выбрался на знакомое плато. Здесь всегда гулял ветер, даже когда в других местах было тихо. Шубка диао пошла волнами. Зверек осмотрелся. Глазки-бусинки пристально оглядывали холодное озеро, окруженное скалами. Все, как обычно. Никаких чужаков. А на берегу наверняка его ждет очередная порция вкусных улиток.
Дольше он медлить не стал и стремглав понесся к кромке воды. Коготки сильнее зашуршали по каменистой земле, и тонкий слой травы не мог заглушить звук бега шустрого зверька. Когда до берега оставалось совсем немного, диао слегка притормозил, внимательно осматриваясь в поисках заветных улиток. Однако на этот раз вкусного лакомства нигде не было видно. Он почувствовал разочарование.
«Придется немного пройтись».
Зверек решил обогнуть озеро вдоль берега. Наверняка он сможет найти улиток в другом месте. Заодно испить чистой водицы. Холодная поверхность, отражающая синее небо, так и манила к себе, чтобы припасть язычком. Но диао сдержался. Сначала улитки, потом вода.
Продолжая шуршать камешками, он побежал вдоль кромки, не забывая временами вставать и осматриваться. Теперь глазки-бусинки уже не искали подозрительного чужака. Они сосредоточились на улитках... пока не завидели вдали знакомое изваяние. Каменный истукан стоял здесь еще до того, как диао облюбовал покинутую нору. Поначалу этот идол с пустыми глазницами пугал и отталкивал. Его немой взгляд будто пронзал насквозь, и зверек старался держаться подальше. Однако со временем привык. В конце концов, это всего лишь камень. Пусть и непривычной формы.
Вот и сейчас изваяние стояло на том же месте, молча окидывая окрестности взглядом пустых глазниц. Но на этот раз что-то было не так. Диао почувствовал это еще издалека и невольно напрягся. Когда же до идола оставалось совсем ничего, он увидел, что подле основания нечто виднеется. Какая-то непонятная и бесформенная груда. Зверек принюхался, однако никаких запахов не уловил. Любопытство обуяло его. Сохраняя осторожность и сбавив ход, он начал приближаться к истукану. Нос тихо сопел, втягивая воздух. Правда диао по-прежнему не мог уловить каких-либо запахов.
Подобравшись к груде, он оперся на нее лапками. Даже сквозь шерстку зверек ощутил, как от нее отдает колющим холодом. Диао быстро осмотрел останки. Взгляд скользнул по утепленным сандалиям... одежде из козьих шкур... остановился на лице, искаженном предсмертной гримасой... посиневшем от мороза... с застывшим инеем на губах. В черных волосах застряли мелкие льдинки. Они загадочно сверкали в лучах восходящего солнца.
Диао громко пыхнул и отпрянул. Быстро развернулся и продолжил бег вдоль берега. Что-то не понравилось ему в этих останках. Они
