слишком холодные... и запаха нет. Лучше поискать вкусных улиток.
[1] Нань — местный управитель.
[2] Ван — глава государства.
[3] Чжун — крестьянин.
[4] Диао («хитрец», норка, куница) солонгой (сусленник) — один из представителей семейства куньих.
Глава 7
Шанкар проснулся и открыл глаза. Устремил взор в потолок. Хижина была окутана мраком, потому он не мог видеть дыры в крыше размером с кулак. Однако знал — они там есть. Да, хибара оказалась далека от представления об идеальном жилище. Но выбирать не приходилось. Со стороны окна слегка поддувало. Охотник обернулся и увидел, что в стене есть щели, в которые свободно пролез бы указательный палец.
«Надо будет заделать их на зиму... если, конечно, мы останемся здесь».
Он повернул голову и посмотрел на Абхе. Девушка спала рядом на циновке, подложив руки под голову. Использовать сырой комок земли вместо подушки, как делали местные, она наотрез отказалась. Шанкар, впрочем, тоже. Многое из того, что они увидели здесь, выглядело странным и даже диким. Например, как люди могут спать на деревьях?
Охотник поежился. Ему внезапно стало холодно. Проведя руками по оголенным плечам, он вновь посмотрел на Абхе. Та продолжала крепко спать, вытянувшись на старой соломенной подстилке.
«Неужели она не чувствует?».
Осторожно, чтобы не разбудить, Шанкар дотронулся до ее плеча. Кожа девушки источала приятное тепло. Он нахмурился и опять покосился на стену.
«Пожалуй, не стоит откладывать заделку щелей. Сквозит, словно в расселине среди Обители снегов».
Он вздохнул.
Через окно лился тусклый свет от луны. Серебристого сияния с трудом хватало, дабы рассмотреть окружающую обстановку. Скромных размеров комнатка, лишенная какой-либо мебели. Только две старые циновки, да мешок риса в углу. Рядом еще стоял горшок меда, но тот был таким старым, что полностью засох, превратившись в подобие камня. Однако все они настолько проголодались, что с удовольствием проглотили добрую часть. Пришлось, правда, потрудиться, чтобы отодрать его от стенок.
«Интересно, кому принадлежал этот дом раньше? Надо спросить как-нибудь у цзы... а лучше у Кали. Говорить со старостой что-то нет желания».
Из комнаты было два выхода — слева на кухню и прямо в другую коморку, отделявшую основное помещение от улицы. Там расположился Каран. На такой же старой и истлевшей соломенной циновке. Однако мальчишка настолько устал, что готов был спать где угодно. Хоть на деревьях.
Вместо глиняных стен внутри использовались перегородки из тростника. Слишком тонкие. Шанкар опасался даже притрагиваться к ним, боясь ненароком разрушить.
Охотник снова вздохнул. В нос ударил запах потных и немытых тел. Он поморщился.
«Надо завтра сходить на реку... привести себя в порядок и начать обживаться, — Шанкар покосился на мешок, —и спросить, как готовить рис. Одним медом сыт не будешь».
Приняв решение, он уже вновь хотел закрыть глаза и провалиться в сон, как вдруг очередная волна неприятных «мурашек» окончательно разогнала остатки дремы.
— Да что ж так холодно? — невольно сорвался шепот с губ.
Охотник растер предплечья и нахмурился. Взгляд его упал на проход в сторону кухни.
«Развести очаг? А если дым повалит внутрь? Задохнемся же. Но холодно...».
Поколебавшись с минуту, Шанкар решился-таки развести огонь.
«Ненадолго. Только руки согрею и сразу потушу».
Осторожно, чтобы не разбудить Абхе, он поднялся и аккуратно перешагнул через циновку. Босые ноги ступили на холодный земляной пол. Шанкар поморщился.
«Неужели здесь никто не догадался залить его глиной?».
Зато по такому полу можно передвигаться почти бесшумно, не опасаясь разбудить спящих.
Тихо выдохнув, охотник отправился на кухню. Шел медленно, дабы ненароком не напороться в полутьме на перегородку из тростника. Если та среди ночи рухнет на голову Карану, приятного будет мало.
По мере приближения к выходу, холод усиливался. Когда Шанкар подошел почти вплотную к проему, его кожа уже напоминала гусиную.
— Да откуда так дует? — удивленно прошептал он.
Добравшись до проема, охотник оперся руками о косяк и заглянул внутрь.
В кухне стоял почти полный мрак. Слева от входа с трудом виднелся глиняный очаг. Холодный и опустевший, со следами сажи на стенках. Дальше проступали контуры низкого стола и разделочной доски. Охотник до сих пор помнил свое искреннее изумление, когда впервые увидел его. Он так и не понял, как можно сидеть за таким низким столом, да еще и с удобством поглощать пищу. Разве что усесться прямо на полу.
Однако сейчас его волновало не это. Озноб от мороза усилился. Шанкар невольно поежился. С губ сорвались маленькие клубы пара.
— Да что та...
Слова застряли в горле. Он не сразу сообразил, что в кухне слишком темно. Какой бы мрачной не была хижина, через окно должен пробиваться лунный свет. Медленно охотник перевел взгляд туда. Сердце екнуло в груди. Он перестал дышать. Вся кровь отхлынула от лица, делая его похожим на мел.
Оконный проем загораживала тень.
