стихию.
Затаившись, он принялся медленно пробираться туда, прячась максимально за деревьями.
Он надеялся хоть чем-то там поживиться, ибо больше не может терпеть и все равно зайдет в ближайшую деревню так скоро, как только сможет, — голод был слишком невыносим! Терять больше особо нечего.
Подобравшись, он увидел группа разбойников, что добивали остатки каравана, состоящий из торговца и четырех наемников.
Доставая добычу, они резвились и хохотали, прыгая вокруг и всячески издеваясь над трупами незадачливых наемником.
Один из них начал каждому по очереди отрезать по уху, складывая в свой поясной кошель, а другой зачем-то помочился на торговца, пока остальное весело их поддерживали.
«Проклятье! Будет ли конец моей глупости!», — выругался про себя Руун, забыв в голоде о своей самой большом проблеме, которая сейчас напомнила о себе.
«Он! Это все он! Ты не можешь пройти мимо! Он не должен жить! Я отдаю все, только отправь его вслед за мной!», — звучал какой-то надменный и уверенный в себе голос, силы в котором совершенно не ощущалось.
Да, именно, проклятье отмщения вновь пробудилось, когда он наткнулся на того, кто отрезал уши наемникам.
«Что ж ты будешь делать то! Да пошло оно все!»
Руун сперва продумал план, как тихо пойдет по их шагам, а ночью перережет им глотки. Таким образом он как минимум сделает первый шаг и удар, — это был наилучший исход.
Но в тот же миг живот напомнил о себе, скрутив его судорогой, из-за чего герой утратил все терпение и со злостью выхватив меч, вышел на дорогу к разбойникам.
Впрочем, его разум где-то на задворках сознания ему говорил, что это не его решение, а ослабленная воля от голода поддалась зову отмщения и ещё не поздно остановиться, но ему уже было не до этих мыслей.
— Эй, уродцы, пожрать что-то есть? — бросив он им с усмешкой на лице.
— О-опа, вот те на. Смотри-ка, братва, у нас гость. Будем гостеприимными и накормим-ка его! Эй, служивый, тебе как, мясо торговца или наемника? Аль может свое предпочтешь пожевать, а я тебя, так уж и быть, накормлю? — среди толпы вышел один из них, явно главарь, поскольку даже оружие поленился достать, пока другие уже направили его на Рууна и принялись обхожить его, окружая.
— Последний. Мать его. Раз. Прошу нормально. Жрать есть? — ощущал герой все более наступающую ненависть.
— Не, ну вы слышали? Вот умора, он просит, видите ли нормально! Режь его! — насмеявшись, отдал приказ их главарь.
Тут же в него из кустов вылетела стрела.
Заметив ее в последний миг, он слегка сместился, дав ей попасть в плечо, вместо сердца, после чего все вокруг накинулись на Рууна.
Сейчас он испытывал огромное счастье, что они были совершенно не организованы и полезли не всем скопом: первую голову он отсек одним ударом, переключившись на второго, прорезая ему уже глотку.
Тут же послышался звук ещё одной стрелы, от которой герой пытался увернуться перекатом назад, поскольку даже не видел направления стрелы, но и тут прогадал: она пробила его бедро, застряв в нем.
Отступив на пару шагов и вжавшись спиной в дерево, ещё одному он отсек руку и проткнул его сердце, после чего следующий удар уже достиг его, создав на груди глубокий порез.
Следом прилетела ещё одна стрела, от которой он уже не мог увернуться и она проткнула его живот, пригвоздил к дереву, после чего разбойники вокруг него не подходили и наблюдали за ним.
— Ну ты, парень, ответишь за Брона, он мне медяк должен был! — сказал кто-то из них и тут же бросился добивать героя.
Это был, пожалуй, глупые поступок, ведь он сделал это один.
Мгновение спустя и его голова покатилась по каменной дороге, орошая ее свежей кровью.
Тут же повисла гробовая тишина.
Разбойники ждали, пока он умрет, но он не умирал, а наоборот, его раны заживали прямо на глазах.
У всех во мгновением растянулись лица от удивления, стоило им только увидеть эту картину исцеляющихся ран.
Эта пауза дала продых Рууну, за краткие мгновение он изучил, кто же они такие.
Деревенские, которых не устроил быт их жизни. Только их лидер был бывшим солдатом и имел опыт боевых действий.
Впрочем, именно он и подговорил этих оболтусов стать разбойниками, суля прекрасную и богатую жизнь.
«Хорошо же жилось, неужели нельзя никого не трогать и не убивать? Чего вам, ублюдкам, нехватает то вечно?»
Хотя сейчас это было ему на руку, ведь с ними то он разобраться сможет… или смог бы, не будь так голоден и без сил.
Заметив, что разбойники в шоке от происходящего, он воспользовался этим: обломал оперение стрелы, что прижала его к дереву и прошел через нее насквозь, стиснув зубы от боли и с ненавистью уставившись на них, после чего вырвал из себя две другие и бросил на земля.
Раны медленно затягивались, но поглощённые силы заканчивались и он ощущал это.
— Ты… одарованный? Я о вас слышал! Проклятье, что ты здесь забыл?! — произнес их вожак и отошёл на пару шагов назад, после чего бросился бежать, бросив своих напарников. После чего он услышал, как из кустов доносится шелест: видимо лучник тоже решил драпануть.
Это была хорошая новость, но помимо того парня и стрелка, тут стояло ещё девять дылд, которых нужно ещё осилить, а силы были на исходе.
— Эй, ублюдки, теперь я заправляю вашей шайкой! А ну, сметались мне жрать принесли! — отталкиваясь на память последних жертв он рявкнул на них.
Некоторые из них тут же бросились к фургону и примчались к герою, протягивая ему еду, слегка склонив головы.
«Сыр и вяленое мясо… Очень даже неплохо. Но… Регенерация заканчивается, а раны незакрылись… Они сейчас всё поймут… Думай… Думай…»
— Ты, сюда подошёл! — тыкнул он пальцам в самого дальнего, который до сих пор стоял на месте.
Он испугавшись на негнущихся ногах исполнил указание, за что тут же лишился головы, заляпав кровью ближайших товарищей.
Другие тут же отскочили от него и схватились за оружие, но Руун протянул ладонь в примирительном жесте.
— Но-но, это урок за нерасторопность. Слушайте меня и обещаю, что вас не трону. Вы же тоже хотите золотишка заработать, не так ли? С тем трусом вы много не заработаете, сами видели, как улепетывает. Будьте со мной и увидите, как ваши карманы наполнятся золотом, а постели женщинами.
«Теперь должна хватить для закрытия ран… Но до полного заживления ещё бы двоих… Ладно уж, спасибо на том, что есть», — сейчас он надеялся, что его трюк сработает.
