ты предпочитаешь мужчин или руку для снятия стресса? Никогда бы такое не подумал о нашем "чемпионе", — смеясь, бросил тот, удаляясь.
Все больше и больше в Рууне отмирала любая человечность, хотя ему казалось с каждым разом, что потерять ещё что-то просто невозможно.
Таким образом прошел первый месяц с начала его службы. После двух удачных вылазок и чемпионства среди новобранцев его повысили, а точнее ему пришлось идти за повышением к высокомерному блондину из штаба.
Теперь на его тыльной стороне ладони красовалась надпись: "Руун, пехотинец, королевство Долор", а вместе с тем ему вручили первую месячную зарплату: 50 медных монет за службу новобранцем.
Повышение отметили отрядом, вдали от других, с одной чаркой Эля каждому, которую Крон, член их отряда, мужчина средних лет с какой-то хитрецой в своих черных глазах, где-то достал, пока Рас, их десятник, как и всегда пропадал.
Теперь в его отряде он стоял наравне с пятью солдатами, будучи шестым пехотинцем.
Так же Руун получил новую экипировку, которая на самом деле оказалась слегка более лучшего качества меч(старый ему, конечно же, пришлось отдать обратно), кожаные штаны и простой круглый щит из дерева.
На тренировках он так же делал успехи, не уступая многим своего же звания, но даже не дотягивал до среднячка, но точно заметил, что стал намного более жестоким, за что часто, после боя, получал взгляды с затаенной обидой.
В целом, сам в себе он даже не отрицал своей жестокости и то, что тренировки — были его любимым времяпровождением, ведь только здесь он мог хоть немного перестать сдерживать ненависть в самом себе, которая росла день от дня все больше.
В концу месяца начались шевеления на границах врага, — они явно не простили Долорцев.
Гарнизон встал в повышенную боеготовность, утроив патрули и постоянно следя за всеми солдатами, чтобы не напивались, но вместе с тем рацион стал более скудным, поскольку охотников на дичь поубавилось, ситуация не спасало даже повышение Рууна по иерархии армии.
Так продолжали идти день за днём, герой продолжал развиваться в технике на тренировках, так же он заметил, что его кожаная куртка теперь ему жмет, хотя до этого слегка болталась на нем, ведь телосложение из тощего бродяги немного обросло мускулатурой, став напоминать уже не хлипкого, но уверенно стоящего на ногах доходягу.
В течение ещё одного месяца было много стычек: постоянно возвращали раненных, а полевые врачи кое-как пытались их латать.
Герой все это время со своим отрядом ниразу так и не покидал крепости, что давало ему время продолжать свое развитие, которое ощущалось с каждым новым днём, но из минусов было то, что жажда крови вырывалась все чаще и чаще, и ему казалось, что теперь видит мир через призму красной пелены в глазах.
Но к счастью или нет, по истечению двух месяцев с начала его службы, враг сделал свой ход и атаковал: сейчас их гарнизон собиралась осаждать армия врага.
Теперь он мог утолить эту жажду, пусть и не теми, к кому испытывал, но этот мир научил его, что любой человек покрытый красной дымкой заслуживает смерти, а среди врагов таких так же было в достатке.
Как герой недавно узнал, их лагерь состоит из двух тысяч человек, в то время, как силу врага так и не вышло сосчитать, лишь сотни человек постоянно мелькали в их поле зрения, но вне радиуса луков.
Единственное, что заметили командиры Долорцев, тот факт, что враг особо не спешил и медленно, будто пытаясь дразнить их, прямо почти на виду у них рубил лес и строил укрепления, тараны и лестницы.
Очевидно, путь провизии перерезан, а они заперты теперь здесь.
Время играло против них, и командиры надеялись на подкрепление, с просьбу о которой передал штабной офицер, обладающего праной, на что получили ответ, что не только их лагерь был атакован и подкрепления не будет.
Разведка не получала никаких данных, поскольку никто из посланных не вернулся. Им приходилось ждать, не зная даже точного количества противника.
Так со времени осады прошли еще две недели, с каждым днём рационы каждого становились все меньше, а злых солдат становилось все больше.
Но как известно, солдата без дела всегда посещают глупые и странные мысли, поэтому, чтобы они не забивали головы ненужными мыслями, начальство старалось как можно сильнее загрузить их делами и тренировками, чтобы не расслаблялись, — как они говорили.
К концу этого времени от пленных женщин почти не осталось никого, — тратить на них еду никто не решался, а плохие условия содержания лишь усугубляли ситуацию, что в сочетании друг со другом подкосило их очень быстро.
Солдаты, не чураясь ничем, прямо на глазах у врага скидывали тела их женщин за деревянный частокол, при этом всячески провоцируя их словами и насмешками.
Впрочем, на душе героя был какой-то холодный покой от их смертей, ведь их муки наконец закончились и они ушли в землю, оставив здесь гнить этих недолюдей.
Они больше не скованы узами насилия и зла, вот только кровь их вопиет и он это чувствовал.
Враги смотрели на них с ненавистью, но ниразу не ответили на это.
Командиры, ощущая нотки бунта, решил пойти на крайнюю меру: они контратакуют! Пришло время совершить ночную вылазку на врага.
Идея рисковая, но лучше призрачный шанс выжить на поле боя, чем почти наверняка быть зарезанными собственными солдатами за последнюю миску каши.
Таким образом все были оповещены и начали готовиться к битве.
Глава 8 — Война
С наступлением сумерек они разделились на несколько групп, решив атаковать все четыре направления, надеюсь хоть где-то пробить брешь и зайти врагу в тыл, поддержав другие отряды.
В гарнизоне остались повара, каким-то чудом еще живые, пленные женщины, интендант, штабной офицер и подобные им, а так же несколько сотен солдат для обороны.
Атака должна была быть стремительной, что у них и получилось, но врага, ожидавшего этого, застать врасплох не получилось, поскольку они ответили всеми своими силами на их натиск.
Руун был в одном из отрядов и прямо сейчас стоял в строе, посреди сотен таких же солдат, как и он.
Мысленно герой был благодарен, что не оказался где-то впереди, но туда поставили лучших воинов, что его удивило по-своему, ведь это казалось слишком правильным решением, не свойственным нежелающим умирать людям.
С течением времени область битвы расширялась и строй все сильнее распадался, где-то пропуская врагов, а где-то пробиваясь сам.
У отряда не было командира, который командовал бы им,
