Генри достает телефон, очевидно, желая быстрее записать номер, пока предложение в силе. Ксандер диктует номер.
– Где все? – Я слышу, как Мэйсон кричит одновременно со звоном колокольчика.
Глава 19
Мой изумленный взгляд обращается к Скай, и она кусает губу.
– В подсобке, Тик, – кричит Генри.
В растерянности я встаю. Может, мне стоит его перехватить, прежде чем он войдет? Но уже слишком поздно. Мэйсон во всей красе заходит в комнату. Он широко мне улыбается.
– Я думал, ты сказала, что придешь на той неделе. Но вместо этого исчезла. – Он пересекает комнату в три шага и заключает меня в крепкие объятия. От него пахнет сигаретами и ментоловой жвачкой. – Не думал, что ты из тех девушек, которые целуются, а потом сбегают, – шепчет он мне на ухо, но достаточно громко, чтобы услышали все, и целует меня в щеку.
Более неловкий момент и представить сложно. Я слегка хлопаю Мэйсона по плечу и вырываюсь из объятий. Тишина зависает в комнате. Исподтишка смотрю на Ксандера, чтобы понять, как он все это воспринял, но его лицо не выдает никаких эмоций.
– Чувак, – говорит Генри. – Ксандер сказал, что мы можем использовать его студию для записи нескольких треков.
Мэйсон кажется сбитым с толку, поэтому я отступаю и говорю:
– Мэйсон, это Ксандер. Ксандер, это Мэйсон.
Ксандер протягивает руку.
– Привет, чувак. – Мэйсон дает ему пять, а потом внимательно его изучает. – Я раньше тебя где-то видел.
– Он был на одном из наших концертов, – говорит Генри.
– Нет, не там. Ты типа продюсер?
Из Ксандера вырывается смешок.
– Нет, я друг Кайман. – Он действительно сделал акцент на слове «друг» или же мне показалось?
Мэйсон переводит взгляд на меня – на его лбу выступили морщинки, будто он пытается что-то вспомнить, – затем моргает и говорит:
– Не-а, без понятия. Спасибо за студию.
– Не за что.
Мэйсон плюхается на пол рядом со Скай и откидывается назад, опираясь на локоть. Пока он на полу с одной стороны, а Ксандер на диване с другой, у меня появляется возможность сравнить их вживую. Два человека не могут отличаться сильнее, чем Ксандер и Мэйсон. И странно, что снова взглянув на Мэйсона, я понимаю, что он больше мне подходит. Гораздо больше, чем богатый парень, который общается со мной по определенным причинам. Печально, что я даже не знаю, какие парни мне нравятся. Разве я не должна это знать? Я медленно опускаюсь на диван.
Не знаю, что сказать, чтобы развеять неловкое молчание. Думает ли Ксандер, что я его бросила, чтобы потусоваться с другим парнем? Я хочу сказать, что понятия не имела о приходе Мэйсона, но это, вероятно, заставит его чувствовать себя глупо. Поэтому я решаю молчать и начинаю есть курицу.
– О, – восклицает Скай. – Смотрите, что я купила на неделе. – Она вытягивает руку, и браслет на запястье раскачивается в такт движению. – Десять долларов.
Все наклоняются к ней.
Мэйсон проводит пальцем по голубому камню.
– Ты выкинула на это десять баксов? Пустая трата денег. На эти деньги мы могли бы заполнить наш холодильник. Верно, Генри?
– Воистину, брат, – отвечает Генри. – Кстати, сейчас у нас в холодильнике только упаковка горчицы.
– Нет, я съел ее вчера, – говорит Мэйсон, и мы смеемся.
– Ты съел упаковку горчицы? – спрашивает Ксандер. – Без ничего?
– Я был голоден. – Мы снова смеемся.
– Как-то с голодухи я слопал целую банку майонеза, – говорит Генри.
– Однажды мой папа не покупал продукты целых три недели, – рассказывает Скай, – и я съела старые сморщенные морковки со дна ящика для овощей.
Мэйсон пинает меня по ноге.
– У тебя грязь на лбу.
Ксандер смеется, и я вытираю лицо.
– Да, мы сегодня ходили на кладбище копать могилу.
– Ой, совсем забыла, что вы сегодня этим занимались, – выкрикивает Скай. – Как все прошло?
Ксандер сжимает и разжимает поврежденную руку.
– Это было интересно.
Скай понимающе мне улыбается.
Мэйсон выглядит немного смущенным.
– Как твоя мама? – спрашивает он.
– Хорошо.
Комната погружается в тишину, которую нарушает звонок телефона Ксандера. Я подпрыгиваю. Он встает и отходит в сторонку, а потом отвечает жестким тоном, который явно бережет только для отца.
– Откуда ты знаешь этого парня? – интересуется Мэйсон.
– Он внук одной нашей клиентки.
– Богатой клиентки, – добавляет Скай.
Мэйсон садится на колени.
– Что едим? Дурацкое дерьмо?
– Это вкусно, – отвечает Скай. – Еда для богатых. Попробуй.
Ксандер возвращается, кладя трубку.
– Кайман, мне пора.
– Хорошо.
– Был рад со всеми познакомиться. – Когда он почти доходит до двери, его взгляд задерживается на мне, и я понимаю, что веду себя грубо, поэтому вскакиваю и следую за ним. На улице я останавливаюсь перед его машиной.
– У тебя очень интересные друзья, – говорит он. На его лице та отработанная улыбка, что была в ресторане, и мне это не нравится.
– Да, они веселые. – Я указываю на его карман. – Кто звонил?
– Отец. ЧП в отеле.
– Что за ЧП?
– На этот раз какой-то идиот во время глажки прожег дырку в рубашке. И мне надо найти рубашку на замену. Надеюсь, в городе. – Он говорит так серьезно, будто разговаривает с коллегой, а не со мной.
– В городе?
– Ну, это зависит от бренда. Если у нас во всем округе нет фирменного магазина, мне приходится ехать в Сан-Франциско или еще куда-нибудь. Сначала нужно узнать куда.
– А почему вы ответственны за идиота, который испортил рубашку?
Его рука играет ключами в кармане. Это намек, что он хочет уйти?
– Потому что этот идиот наш сотрудник. Точнее, был им. Уверен, он уже уволен.
– Уволен?
Ксандеру требуется несколько секунд, чтобы понять, почему я удивлена.
– Он стоил компании важного клиента.
Дует ветерок, и прядь волос падает мне на лицо. Ксандер протягивает руку, чтобы убрать ее, но я быстро смахиваю ее сама и отхожу назад.
– Повеселись со своим ЧП.
Он смотрит вниз, на дистанцию, которую я создала между нами, и качает головой.
– Он видел твою маму? – твердо спрашивает он.
– Что? Кто?
– Парень с пирсингом.
– Мэйсон. Да, видел. – Всего один раз, мельком. Но сейчас меня не волнует, о чем подумает Ксандер. Я зла. Я считала, что он другой, но сегодняшний день доказал обратное. Мне просто хотелось, чтобы он был другим.
– Твоя мама одобряет его, а ты беспокоишься, что ей не понравлюсь я?
