И только спецназовец отошел за столб и передернул затворную раму своего автомата, выставил скобу на автоматический режим огня. Прапорщик Дунин привык исполнять инструкции.
Карасенко ощерился, увидев сигнал инспектора:
— Ну, сука, будет тебе сейчас проверка на дороге! Надо валить и второго, это два автомата, их в любом кафе возьмут, деньги и героин привезут.
План у него созрел, но голова соображала плохо, да и восприятие действительности осложнялось рассеянностью, оттого спецназовца Карасенко не заметил.
Он начал притормаживать, вывернув на площадку, и, когда до старшего лейтенанта осталось несколько метров, резко нажал на педаль газа. Игнатьев не успел увернуться. «Тойота» сбила его, колесо прошло по голове, выдавливая на асфальт кровь и серо-бурое вещество. Бросив машину, Карасенко вывалился из машины и схватил автомат старшего лейтенанта. Он действовал машинально и умел обращаться с оружием, все же на коротких сборах кое-чему научили. Передернул затворную раму, догнав патрон в патронник, снял автомат с предохранителя. Планка встала на автоматическую стрельбу.
Хомин в считаные секунды успел отпрыгнуть в сторону. «Тойота» ударила в здание, обрушая столб, от которого отпрыгнул прапорщик. Сержант ничего не успел сделать. Очередь Карасенко прошила его грудь, заливаясь кровью, он упал на асфальт. А возбужденный до предела Карасенко сближался с ним, продолжая стрелять в живот, в ноги, в голову. Бойню прекратила короткая очередь прапорщика Дунина. Получив три пули в левую сторону груди, Карасенко замер с изумленным взглядом. Он не чувствовал боли, просто все вокруг потемнело, руки повисли, уронив автомат; глаза начала затягивать алая пелена. Еще две пули в шею отбросили его тело на площадку.
Отстрелявшись, прапорщик метнулся к нему. Убедился — мертв, кинулся к старшему лейтенанту, с сержантом все было понятно. Увидев размозженную голову старшего наряда ДПС, он чертыхнулся, выдернул из чехла радиостанцию, укрывшись за бетонным столбом. Кто знает, один ли бандит решил атаковать пост или у него есть подельники. Мимо проплывали машины. Водители и пассажиры видели трупы, разбитую «Тойоту», но предпочитали не останавливаться, а, наоборот, как можно быстрее уйти от места трагедии.
— Береза! Я — Ольха-06, прием!
Немного искаженный помехами голос ответил:
— Береза на связи!
— Нападение на двадцать четвертый пост ДПС!
— Что? Подробней!
— Нападение произвел молодой человек на «Тойоте», шедшей со стороны области. На сигнал старшего лейтенанта остановиться вроде как подчинился, но уже перед офицером дал газу, сбил его, раздавил голову, машина врезалась в здание. Водитель выпрыгнул, схватил автомат старшего лейтенанта Игнатьева, из него расстрелял сержанта Хомина. Мне пришлось отскакивать в сторону, так как внедорожник бросило от здания на меня. Это секунды. Я не смог открыть огонь раньше того, как бандит расстрелял сержанта.
— Ты хочешь сказать, он ушел?
— Нет. Водитель мертв, ответным огнем я расстрелял его. Сейчас на посту трупы, мимо идет интенсивный поток, нахожусь в укрытии, готов к отражению повторной атаки.
— Находись там, где находишься, я — к тебе, до связи!
— До связи!
Группа спецназа ГУВД по Москве прибыла к расстрелянному посту через пятнадцать минут, подъехали и мобильные патрули, которые перекрыли полосы движения к Москве, организуя движение по встречке в обоих направлениях. Сверкая проблесковыми маячками и непрерывно воя сиренами, подъехали две «Скорые» и пожарная машина. Прибыла оперативно-следственная группа. Подъехали и две иномарки, в одной из которых находился заместитель начальника ГУВД полковник Вешин, во второй начальник ГИБДД области, полковник Дронин. Они знали друг друга, вместе подошли к площадке, осмотрели трупы, все место преступления, подошли к спецназовцу, стоявшему в окружении своих сослуживцев.
— Майор Мазаров! — окликнул полковник Вешин командира группы спецназа.
— Я, товарищ полковник!
— С прапорщиком Дуниным ко мне!
— Есть!
Командир группы и боец, прикрывавший пост, подошли к начальству.
— Объясните мне, прапорщик, за каким чертом спецназ выставляют на посты ДПС? — обратился Вешин к Дунину.
Тот посмотрел на майора, и Мазаров ответил:
— Товарищ полковник, я понимаю, произошло серьезное ЧП, трагедия, но в чем вина моего подчиненного? Или это не он остановил преступника?
— Я к тебе обращаюсь, Мазаров, или к Дунину? — повысил голос полковник.
— Виноват.
— Не слышу ответа, — уставился Вешин на прапорщика.
— Вам видней, товарищ полковник, для чего выставляется спецназ на постах ДПС.
— Что? Борзеешь? А это, — обвел он место трагедии, — как объяснить? Как какой-то пацан, невооруженный пацан, что стреляет из захваченного автомата инспектора, мог не только вооружиться, но и расстрелять наряд? Где в это время был ты?
— Объясню, — спокойно ответил прапорщик. — Я находился у здания, там, где и должен был находиться во время происшествия. Старший лейтенант решил остановить внедорожник «Тойота», который шел по крайней правой полосе. Он начал притормаживать на сигнал инспектора, но неожиданно перед площадкой резко дал по газам. Старший лейтенант не успел отскочить и попал под колеса. Водитель выпрыгнул на ходу и схватил автомат старшего наряда, тут же привел его в готовность…
— Вы хотите сказать, оружие у инспекторов не было готово к бою? — перебил его полковник Дронин.
— По инструкции, оно и не должно быть готово. Ведь внешняя угроза не проявлялась.
— Продолжайте.
— Сержант смог упасть на асфальт, и это поначалу спасло ему жизнь, так как внедорожник летел прямо на него.
— Что делал ты? Почему не стрелял? — спросил Вешин. — Или у тебя тоже автомат был не готов к бою?
— Никак нет, у меня все было готово, но внедорожник летел и на меня. Я отпрыгнул за столб и подготовился к открытию огня, однако машину от удара бросило на столб, пришлось прыгать на асфальт. А когда я был вновь готов отразить нападение, убийца уже расстреливал сержанта.
— Что значит, расстреливал?
— Он шел, оскаливаясь и всаживая очереди в тело сержанта. Этот парень был явно не в себе. Я открыл огонь. Результат — преступник уничтожен.
— Замечательно! Просто замечательно! Подъезжает «Тойота», сбивает одного инспектора, водитель-пацан овладевает оружием, расстреливает второго, спецназ в это время убегает от внедорожника, в результате наряд погиб, пацан уничтожен.
Вперед вышел командир группы, майор Мазаров:
— А вы бы, товарищ полковник, что сделали на месте прапорщика? Остались бы у столба, когда на вас наваливаются две тонны металла? Или все же попытались бы укрыться?
— Каждый делает свое дело, майор. Ваши подчиненные делают его плохо. По данному случаю будет проведено расследование.
— Да ради бога, — огрызнулся Мазаров.
— Рот закрой, майор!
— Это ты, чинуша, рот свой прикрой! — побледнев, процедил боевой офицер.
— Что ты сказал?!
Полковник ГИБДД взял Вешина под локоть:
— Успокойся, Александр Дмитриевич, не заводись.
— Но ты слышал, как хамил этот вояка?
— Успокойся. Его человек действовал по инструкции.
— А хамить начальнику тоже позволяет инструкция?
— Мы закончили, товарищ полковник, — вышел к офицерам криминалист.
— Что скажете? — спросил Дронин.
— А что я могу сказать? — пожал тот плечами. — Вскрытие и анализ покажут, в каком состоянии находился этот парень при нападении на инспекторов. Но уже сейчас очевидно, он не был пьян, скорее наркотики, возможно применение психотропных препаратов. Не исключено, что он действовал неосознанно либо под воздействием внешнего управления.
— Ну, накрутил. Скажи еще, что это был зомби.
— Зомби, не зомби, не знаю, но то, что он был в неестественном состоянии, сомнению не подлежит.
Полковник Дронин:
— Тела — в «Скорую», в морг при Главном управлении, на вскрытие, — распорядился Дронин. — Да, майор, — позвал он старшего офицера дорожной инспекции, — это были ваши подчиненные?
— Так точно, товарищ полковник, — кивнул майор.
— Сообщите родным и близким о гибели сотрудников. В подробности не вдавайтесь, скажете, что руководство с ними еще свяжется. В морге им делать пока нечего.
— Не вдаваться в подробности? — возмутился майор. — Это вряд ли получится, посмотрите назад.
Дронин обернулся, за спиной уже работали три съемочные бригады разных телеканалов, рядом журналисты печатных СМИ.
— Гнать их отсюда! — рявкнул Вешин и повернулся к Мазарову: — Ты не понял приказ, майор?
— Вы предлагаете разогнать представителей СМИ?
— У тебя плохо со слухом?
— У меня хорошо со слухом. Письменный приказ, пожалуйста.
