глаза графа. Он был в бешенстве.
— Виктор, прошу прощения, — Крис встал с дивана и склонил голову перед графом. Но Виктор даже не посмотрел на него.
— Виктор, мне не стоило… Извини, — мямлила Рина.
Повисла тишина. Виктор смотрел на Рину, а та, не выдержав его взгляд, опустила глаза и тоже склонила голову. Граф тяжело вздохнул и вышел, так ничего и не сказав. Рина вздрогнула, услышав, с какой силой захлопнулась дверь его кабинета. Крис выдохнул.
— Да уж, крошка. Засиделись мы. Иди, я всё уберу.
Рина молча встала и прошла к выходу. Обернувшись вдруг, она сказала Крису:
— Как странно, что нам нужно извиняться за простые человеческие вещи.
Крис посмотрел на неё рассеянно и ответил:
— Дартер не знает, что такое простые человеческие вещи.
Рина нахмурилась и ушла в свою комнату. Она подавила в себе желание зайти в кабинет графа и снова извиниться, попытавшись как-то объясниться перед Виктором. Нет, решила она, ей не в чем себя винить.
Он пришёл во сне. Тёрся об Рину щетинистой щекой, колол шею, щёки и губы, спускаясь к груди и поднимаясь обратно. Рина вновь не могла пошевелиться. Ей казалось, что он говорит ей: «Ты моя, только моя, моя Рина», но слова доносились едва слышимым шёпотом. А за плечами графа то и дело возникали изумрудные глаза Ингвара, и его полный злобы взгляд повис над Риной.
Весь следующий день Крис выгребал навоз из денников в конюшне. Так Виктор наказал его за то, что тот осмелился приблизиться к девушке, несмотря на прямой запрет. Крис махал граблями, разбрасывая навоз в сторону и пугая коней. Его переполнял гнев, и злился он и на себя, и на графа, и даже на Рину, которая поневоле стала пешкой в чужих руках.
— Скорее бы это всё закончилось, — цедил сквозь зубы Крис. — Скорее бы.
Анор вошёл в конюшню вместе со Стивом, другим стюартом. Они закончили готовить ужин. Мужчины посмеивались над своими новыми ролями, но каждый в этом доме играл в одном большом спектакле, что затеял граф. И каждый ждал финала пьесы.
Времени оставалось всё меньше, а Крис с ужасом замечал за собой, что стал слишком часто думать о голубоглазой красавице с пышной копной волос, что звонко смеялась, остроумно шутила и стойко переносила всё, что случилось за последние несколько недель. И это пугало его.
— Ну что, коневод, за всеми убрал дерьмо? — хмыкнул Анор, чуть толкнув друга в плечо.
— А ты, кухарка, всех накормил?
— Заканчивай. Сегодня праздник, если ты забыл. Мы сможем хорошенько повеселиться.
— Первый день волчьего адвента, — Крис замер с граблями в руках. — Надо же, я и забыл…
— Конечно забыл, ты только и делаешь, что думаешь о зубрилке, — хмыкнул Анор. — Но я тебя понимаю. Скорее бы Волчья Луна…
Две недели. Осталось две недели — подумал Крис и вновь удивился той непонятной волне страха, что появилась в его душе. Кажется, он боялся за девушку, что появилась в их доме и нарушила его покой.
10
Машина Виктора приземлилась у огромной чёрной решётки, что перегораживала подъезд к Резиденции Президента. Президент был консерваторам, и это отражалось во всём — даже в его доме не было парковки на крыше для авто, а во двор нужно было въезжать по старинке, останавливаться у входа, отдавать ключи слуге, чтобы тот припарковал машину на подземной парковке. А слуги президента носили форму с фартуками и белыми перчатками.
«Какая пошлость», — думал Виктор, глядя на девушек в передниках и с собранными в пучки волосами. Он специально приказал своим стюартам носить чёрный кэжуал, мартинсы и рэй бэны.
Дверь перед графом услужливо открыли, машину припарковали, а стюартов предусмотрительно оставили за территорией особняка. Президент предпочитал индивидуальные аудиенции.
Граф прошёл по пустынному холлу, поднялся на второй этаж по широкой мраморной лестнице, по бокам которой свисали нити чёрных кристаллов — магнитов для силы. Они концентрировали магию за счёт воздействия электрически заряженных частиц, содержащихся внутри камней. Нити заметно раскачивались при шагах графа — носителя большой силы, каким он был. Воздух вокруг электризовался, графу становилось тяжелее дышать, однако он отличался выдержкой и прошагал наверх, не дрогнув.
Дверь в кабинет была открыта. Президент восседал в центре длинного белого стола. По углам его кабинета затаились телохранители и молча, сквозь чёрные очки, следили за движениями Виктора. Тот слегка склонил голову, глядя на правителя Сведённых Королевств.
Годы и власть тьмы изменили некогда статного блондина Президента до неузнаваемости. Его лицо покрывала сетка чёрных морщин и разливалась по всему телу, которое он скрывал за строгим костюмом и чёрными кожаными перчатками. Лысую голову испещряли чёрные борозды, а белки глаз были залиты — две маслины. Президент совладал с тьмой, но она пробиралась наружу, из самого его нутра, являя всем вокруг его суть. Виктор нервно сглотнул. Давно он не видел Президента таким. Давно он боялся, что сам станет таким.
— Виктор, рад видеть, — хрипло протянул президент. — Девушка у тебя?
— Да, сэр.
— Отлично. Первый день Адвента. Осталось две недели до Волчьей Луны. Я, как видишь, теряю форму. Да и ты бледен. Нам всем нужны силы.
— Так точно, сэр. Всё готово к ритуалу. Девушке некуда бежать. Я задобрил её семью.
— Прекрасно. Но надо ещё. Они ведь из Провинции под Лангрией? Нищенка, без рода и связей. Нищенское существование, никчёмная семья. Ни одного мужчины, некому заступиться. Да, судьба благоволит нам. Ты должен засыпать их деньгами по горло, чтобы заткнуть им рты. Как правило, таким людям подай горбушку хлеба, и они за неё уже рады будут избавиться от родных. Но я должен быть уверен в том, что они не заговорят, когда всё произойдёт.
— Они не заговорят, — повторил Виктор, и его кулаки безотчётливо сжались. Граф даже и не заметил этого, но это движение увидел президент.
— Виктор-Виктор… — медленно протянул президент. — Не разочаровывай меня, Виктор. Неужели ты привязался к девушке? Мы ведь не хотим, чтобы всё было, как в прошлый раз?
— Прошлого раза не повторится, сэр, — сказал Виктор, удивлённо разжимая руки.
— Это замечательно, Виктор, — Президент захрипел и закашлялся, один из телохранителей подал ему бокал с красной тягучей жидкостью. Президент отпил.
— Ты нашёл записи ритуала?
— Да, я нашёл. Всё сделаю в точности, как описывал Циммер.
— Прекрасно. Ты несказанно порадовал меня, мой друг. Я вышлю тебе вознаграждение, когда всё закончится. А теперь возвращайся. Завези по пути в дом деньги семье девушки, а затем хорошенько приглядывай за ней.
— Да, сэр.
Виктор поклонился на прощание и вышел.
