Глаза Пиппы широко раскрылись. Она стала свидетельницей ссоры любовников! Вопрос в том, кто они.
– Мне следовало остановить это, – прошептал он.
– Но ты не остановил, – отрезала она.
Пиппа прижалась к толстой каменной колонне, обеспечивавшей прекрасную тень, в которой можно было спрятаться, и склонила голову набок. Затаив дыхание, не в силах противиться желанию обнаружить, кто они.
Балкон был пуст.
Она высунула голову из-за колонны.
Совершенно пуст.
– Я могу все исправить. Но ты должна держаться от него подальше. Как можно дальше. Он не должен добраться до тебя.
«В саду под балконом».
Пиппа осторожно подобралась к каменной балюстраде. Любопытство просто пожирало ее.
– О, теперь я должна тебе верить? Ты вдруг готов спасти меня?
Пиппа сжалась от уничтожающего тона. Джентльмен, который вовсе не был джентльменом, определенно причинил даме много зла в прошлом. Она ускорила шаг, подошла почти к краю. Теперь она сможет перегнуться через перила и узнать, кто эти любовники.
– Лавиния, – взмолился он, и возбуждение пронзило Пиппу. Имя!
И тут она задела ногой цветочный горшок.
Они, возможно, и не услышали тихого стука, от столкновения ее туфельки с огромным цветочным горшком… Но тут Пиппа вскрикнула от боли. И неважно, что сразу же зажала рот рукой, что превратило очень громкое «ой» в едва слышное «уффф».
Внезапное молчание, воцарившееся внизу, достаточно ясно показало, что любовники все расслышали.
– Мне не стоило приходить сюда, – прошептала леди, и Пиппа услышала удаляющийся шорох юбок.
Последовала долгая минута тишины, в течение которой она оставалась неподвижнее камня, кусая губы от пульсирующей боли в ноге. Наконец мужчина выругался в темноте.
– Будь все проклято!
Пиппа присела на корточки, пощупала пальцы ноги и пробормотала:
– Ты, вне всякого сомнения, это заслужил. – И тут же она поняла, что дразнить неизвестного в темном саду дома ее предков вряд ли может считаться хорошей идеей.
– Прошу прощения? – тихо осведомился мужчина, передумав шептать.
Ей следовало бы вернуться на бал. Но вместо этого она сказала:
– Похоже, что вы были не слишком добры к леди.
Молчание.
– Не был, – согласился он наконец.
– В таком случае она правильно сделала, что сбежала. Вы это заслужили.
Пиппа сжала мизинец и зашипела от боли:
– Гораздо больше, чем я.
– Вы ударились?
Боль затуманила рассудок, иначе она бы не ответила:
– Ушибла палец ноги.
– Наказание за привычку подслушивать?
– Вне всякого сомнения.
– Это вам урок.
– Я так не думаю, – улыбнулась она.
Пиппа не могла знать наверняка, но была почти уверена, что он хмыкнул:
– Вам лучше постараться, чтобы партнеры в танцах не наступали вам на пальцы, когда вернетесь на бал.
Пиппа словно наяву увидела Каслтона.
– Боюсь, что по крайней мере один из них сделает именно это. – Она помолчала. – Похоже, вы очень обидели леди. Чем?
Незнакомец не отвечал так долго, что она уже подумала, он ушел.
– Меня не было рядом, когда она во мне нуждалась.
– Вот как!
– Вот как? – переспросил он.
– Не нужно читать любовные романы так часто, как моя сестра, чтобы понять, что случилось.
– Вы, конечно, не читаете любовные романы.
– Редко.
– Полагаю, вы читаете книги по важным вопросам.
– Собственно говоря, да, – с гордостью выпалила Пиппа.
– Толстые тома по физике и цветоводству.
Пиппа широко раскрыла глаза.
– Таковы интересы леди Филиппы Марбери.
Она вскочила и перегнулась через перила, вглядываясь во тьму. И ничего не увидела. Только услышала шорох шерсти, когда он шевелил руками и, возможно, ногами. Он стоял тут. Прямо под ней.
Не задумываясь, она протянула к нему руки:
– Кто вы?
Даже сквозь шелк перчаток Пиппа чувствовала, как мягки его волосы. Словно густой соболий мех. И позволила пальцам потонуть в прядях, пока не добралась до кожи, жар которой являл собой странный контраст с холодным мартовским воздухом.
И тут ее запястье перехватила большая сильная рука, казавшаяся не более чем тенью в непроглядном мраке. Теперь уже обе ее руки оказались в плену.
Пиппа ахнула и попыталась вырваться.
Но он не отпускал.
«О чем я только думала?»
Очки заскользили вниз, и она замерла, боясь, что от резкого движения они упадут и разобьются.
– Вам бы следовало знать, что не стоит тянуться в темноту, Пиппа, – мягко сказал он, так, словно знал ее всю жизнь. – Никогда не знаешь, кого тут найдешь.
– Отпустите меня, – взмолилась она, рискнув оглянуться на открытую дверь. – Кто-нибудь увидит.
– Разве не этого вы хотите?
Их пальцы сплелись. Жар, исходивший от его ладони, был почти непереносим. Как ему может быть тепло в такой холод?
Пиппа покачала головой и почувствовала, как очки скользнули еще ниже.
– Нет.
– Уверены?
Хватка вдруг ослабла, и теперь она держала его, а не наоборот.
Она вынудила себя отпустить его.
– Да.
Наконец-то Пиппа благополучно оперлась ладонями о перила, выпрямившись, но не раньше чем очки стали падать. Она потянулась за ними и задела кончиками пальцев. Очки полетели вниз.
– Мои очки!
Незнакомец исчез, и единственным звуком оставался шорох ткани, когда он отошел. И сама не зная почему, Пиппа остро ощутила потерю.
Наконец она увидела макушку – несколько дюймов ярко-оранжевого цвета, засиявших в луче света, падавшего из бального зала.
Она узнала его! Мистер Кросс!
– Не двигайтесь, – ткнула Пиппа в него пальцем и поспешила на дальний конец балкона, где длинная лестница вела в сад.
Кросс встретил ее у подножия каменных ступенек. Тусклый свет, сочившийся из дома, отбрасывал на его лицо зловещие тени.
– Возвращайтесь в бальный зал, – велел он, протягивая ей очки.
Она схватила их и надела. Наконец-то его лицо стало отчетливо видно.
– Нет.
– Мы договорились, что вы прекратите искать собственной погибели.
Пиппа глубоко вздохнула:
– В таком случае вам не следовало меня поощрять.
– Поощрять вас подслушивать и ушибаться?
Она перенесла вес на другую ногу, поморщившись от боли в мизинце.
– Думаю, в худшем случае это трещина в суставе пальца. Заживет. У меня уже было такое раньше.
– Сломанный палец.
Она кивнула.
– Это всего лишь мизинец. Лошадь однажды наступила на него, только на другой ноге. Нечего и объяснять, что дамская обувь совершенно не представляет никакой защиты от тех, кто лучше подкован.
– Полагаю, вы разбираетесь и в анатомии?
– Совершенно верно.
– Как впечатляюще!
Пиппа не была уверена, что он говорит правду.
– По моему опыту, «впечатляюще» – это не совсем обычная реакция на мои знания анатомии человека.
