— Я поначалу так тоже думал. Мол, будет с нас и нечисти, что в доме мертвого мага поселилась. Да только с начала весны скотина пропадать начала. А недавно вон у Черноухого Свена жена пропала.
— Слыхал об этом. Решила подснежников собрать, да так и не вернулась. Даже тела не нашли. Да упокоят боги её душу, — вздохнул отец Дормий. — Думаешь, та тварь утащила? Это мог быть оголодавший волк. По ночам часто вой слышно.
— Тоже сначала думал так. Хотел было мужиков на охоту отрядить, как с промысла вернутся, да вот только третьего дня у Рольфа Косого овца пропала прямо с пастбища. Погнал он скотину домой на закате, глядь — одной не хватает. Всюду искал, сперва тоже на волка подумал, а потом следы увидел, вроде как человеческие. Пошёл по ним и увидел, как чудище тушу в логово тащит! Рожа бледная, шкура чёрная, а глаза светятся, что твои лампы! Ну, Рольф припустил, что было духу, а кто бы не припустил? Еще болтают, будто бы корова из соседней деревни от этой твари понесла и молоко черное давать стала… Но это уже, скорее всего, брешут. Но не человек это — точно тебе говорю! Где это видано, чтоб у человека глаза светились? И не зверь, раз на двух ногах ходит. В любом случае пускай этот твой наёмник, попытает удачу. Уж не впервой ему. Как знать, быть может, эта тварь Мирениуса и порешила… Так что, Дормий, ты его, как проснётся, сразу ко мне отправь, а я уж ему растолкую, что да как.
Священник укоризненно поглядел на старосту, махнул рукой и со вздохом покинул дом.
Глава 8
— Демон? Умертвие? Вы, надо полагать, нечисть специально разводите? Да и странные у тебя здесь порядки, староста — за прошлое дело не расплатился, уже на другое посылаешь. Жену Свена вашего, конечно, жалко. А не могла она к любовнику в соседнюю деревню сбежать?
— Да какое там! В соседней деревне не мужики, а так, одно название…
— Ох, сдаётся мне, Бедобор, что тебе просто платить нечем, а я бесплатно не работаю. — Таринор развернулся и направился к выходу.
— Стой! — староста побледнел. — Там это… Клад зарыт, в пещере той! Точно говорю!
— Ну да, — ответил наёмник, не оборачиваясь, — а в кладе том рубин с кулак размером и три мешка золота, так? Тебе б не старостой работать, а на ярмарке байки рассказывать, людей развлекать небылицами. Нынче, кстати, такое в цене. Может быть, у вас тут так принято, искать дураков, которые за честное слово ради вас из кожи вон полезут, но я предпочту найти местечко посолиднее, где, по крайней мере, платят серебром, а не красивыми обещаниями. И поверь, староста, узнает народ о твоей порядочности, за это могу поручиться. Руки не подадут — это точно. Или лучше, чтобы об этом узнал лорд этих земель? Здесь, кажется, заправляют Майвены. Отправлюсь-ка я в Майвгард, слышал, там готовят отличное жаркое…
Бедобор изменился в лице. Он покраснел, запыхтел, нервно почесал лысину и, наконец, выпалил уже открывающему дверь наёмнику:
— Ладно, скажу всё как есть! — услышав это, Таринор остановился и обернулся. — Денег и вправду нет. Точнее, хватает их ровно на то, чтобы деревня концы с концами сводила. В общем, мало. Очень.
Голос старосты звучал неровно, то и дело прерывался пыхтением.
— А больше их станет только когда прибудет обоз. Ждём со дня на день, а его всё нет. Видать, дороги дождями совсем размыло, не проехать. Ну да кому я рассказываю, ты и сам с тракта… Так что прямо сейчас могу дать десяток серебром, — сказал Бедобор, но увидев недовольное лицо наёмника, прибавил: — Нет, даже двадцать монет! По глазам вижу, ты человек добрый, войди в положение. А как обоз подойдёт, ещё получишь, клянусь.
Таринор усмехнулся про себя и вздохнул.
— Не успел выполнить одно обещание, как спешишь дать другое. И сколько же я получу?
— Ровно тридцать новеньких маренов! Прямо из казны его светлости лорда Джойберта Майвена! Всего выйдет пять десятков. Целое состояние! Двух свиней купить можно! И ещё пару овец в придачу. А пока — вот, чтобы никто не смел меня пустословом назвать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Бедобор пошарил под столом и со звоном положил на стол увесистый с виду холщовый мешочек. Глаза старосты были полны надежды и мольбы, а со лба медленно сползали крупные капли пота. От прежней напыщенной деловитости не осталось и следа: теперь Бедобор глядел на Таринора умоляющим взглядом нищего. Всё в его теперешнем образе заставляло если и не поверить, то хотя бы сжалиться над ним.
— Ох, староста… Учти, если не получу оставшееся, об этом не только окрестные деревни узнают, уж я об этом позабочусь. Да и тебя односельчане могут не признать, без зубов-то.
— Всё будет. Всё уплачу. В долгу не останусь. Слово… Слово старосты! — просветлел Бедобор. — И в «Кабане» пусть денег с тебя больше не берут — скажи, что я велел!
— Ладно, чёрт с тобой. Согласен, — махнул рукой Таринор. — Где хоть эта твоя пещера?
***
«Весёлый кабан» пребывал в том же невесёлом состоянии, что и в прошлый визит наёмника. Вот только на этот раз, стоило Таринору войти, дремавший у очага кот пронзительно зашипел и выскочил за дверь.
— Чего шумишь, оглоед?! — лысеющий хозяин заведения вынырнул из-под барной стойки. — А, снова ты. Ну как? Прогнал нечистых?
— Прогнал. Да только староста с оплатой задерживается. Зато повелел кормить и поить меня за счёт заведения. Видать, возместит.
— Эх, с него потом не допросишься… — вздохнул тавернщик. — Ладно уж, чего изволите?
— Ну, шиковать за чужой счёт не стану. Я б чего-нибудь выпил, вот только, помнится, ты в прошлый раз харчами не баловал. Тащи похлёбку луковую, помнится, она недурна была. А как принесёшь, расскажи, чем молва людская нынче живёт. Наверняка в деревню путники захаживают. Может, говорят, что в округе происходит. Глядишь, и для меня работёнка подвернётся.
На этот раз кроме миски похлёбки, которая была побольше прежней, да и её содержимое выглядело погуще, тавернщик поставил на стол деревянную кружку с рубиновой жидкостью.
— Вот те раз! — усмехнулся Таринор. — А говорил, выпить нечего.
— Э, нет, господин, — хитро погрозил пальцем хозяин таверны, — вы в прошлый раз про пиво спрашивали. А тут бражка свекольная, из собственных запасов.
— Сам сбраживал?
— Известное дело, сам. По рецепту дядьки покойного, уж кто в напитках понимал, так это он! большой знаток был, покуда богам душу не отдал… Не, вы не подумайте, его волки по зиме загрызли. Знали б, сволочи, какого человека загубили, эх! Вот и подумал, раз уж нечисть из деревни прогнали, то и угостить вас — дело богоугодное. А то как можно-то, жить бок о бок с такой пакостью? К слову, кто там был-то хоть?
— Двое чертей, — ответил Таринор, но, увидев, как тавернщик охает и качает головой, добавил: — Здоровые были, сволочи, что твой боров.
— Эх, что ни день, то новая напасть! Ну, хоть с этими справились. А вот я вам сейчас ещё кой-чего поведаю. Чудище в здешних краях завелось. Скотину таскает, людей…
— Да, староста уже рассказал. И даже уговорил меня изловить его.
— Ишь как, — присвистнул тавернщик. — Ну, добро, тогда скажу о том, чего сам староста не знает. Тебе, добрый господин, в Драконьей долине бывать доводилось?
— Не доводилось, но, полагаю, после твоих слов доведётся?
— Верно думаете. Давеча купец заезжал из тех мест. Бородатый, рожа красная, пыхтит, как кузнечные меха! Похвалялся, будто бы тамошний лорд наёмников ищет.
— А по какому делу ищет, не сказал?
— Видать и сам не знал. Но вы посудите, то ж лорд! А где лорды, там и серебро, и золото, и всё, что душе угодно. Будь у меня таверна не в Вороньем холме, а в Дракентале, я б вам не браги налил, а лучшего пшеничного пива! В общем, поезжайте туда, точно что-нибудь да подвернётся. Да и лорд Алистер Рейнар всё ж таки не деревенский староста, жадничать не станет.
— В самом деле любопытно, — задумчиво проговорил Таринор и осторожно отхлебнул из кружки. На вкус брага оказалась куда лучше, чем он ожидал.
