Забыть боль прошлого и шагнуть в будущее...
Однажды она уже отдала все Джеку, но тот разорвал ее жизнь в клочья... Холодными серебристыми змейками по ее телу пробежал страх.
Таллула поежилась, терзаемая страхами и желанием оказаться в объятиях Уайета. Тот стоял рядом с ней, угрюмый и неумолимый.
Он оставлял выбор за ней.
Таллула чувствовала, что идет ко дну. В голове крутились вопросы без ответов, ей хотелось сказать Уайету, как он ей нужен, объяснить, что жизнь ее только начинается...
Его лицо исказила боль, сделавшая морщины резче, а глаза темнее, но он тут же стер с лица всякое выражение.
- Запомни, Таллула Джейн. - Вытащив ее из-за стойки, Уайет положил ладонь ей на живот. - Это мой ребенок, и я предъявляю на него права. Я буду любить его, заботиться о нем, делать для него все необходимое. Но от тебя мне нужно не только это.
После чего, склонившись к ней, он жарким поцелуем лишил ее возможности дышать. Таллула обхватила его плечи и, забыв о толпящихся вокруг посетителях, отдала ему сердце.
Придя в себя, Таллула заморгала, увидев хмурое лицо Норма. Зубочистка в его рту прыгала из стороны в сторону.
- Девочка, тебе нужно многому учиться, - покачал головой повар, наблюдая за тем, как Уайет помогает Лерою забраться в кабину пикапа.
Таллула провела языком по губам, все еще ощущая ошеломляющий поцелуй Уайета, и посмотрела на Текса, печально покачивавшего головой.
Из окошечка раздаточной высунулся Норм:
- Пойди-ка сюда.
На ватных ногах Таллула прошла на кухню. Норм взглянул на нее так, словно она совершила нехороший поступок.
- Я хочу этого ребенка, - заявила она. - Во мне растет ребенок Уайета - по крайней мере так я считаю, - и ни о чем другом говорить со мной не надо.
- Нельзя подавать мужчине такое известие на подносе на глазах у всех. Норм закрыл окошко раздаточной, давая понять посетителям, что им придется подождать какое-то время. Он скрестил руки на груди. - Слушай, малышка. У Уайета очень ранимая душа. В последнее время он побледнел и осунулся. Он постоянно в напряжении...
Переступив с ноги на ногу, Норм смущенно отвернулся.
- И вообще, если парень плохо спит.., если он не получает необходимые восемь часов сна...
- Я люблю его, - тихо произнесла Таллула. - Вот и все.
Норм закрыл глаза, затем открыл их, посмотрел вверх, словно спрашивая совета у самого Господа Бога.
- Когда девчонка сообщает парню такую новость, ему необходимы поцелуи.., романтика.., но больше всего ему хочется остаться с ней наедине. А ты, Таллула, жутко неуклюжа. Тебе надо учиться. - Он распахнул окошко. - Надевай время от времени что-нибудь женственное, с кружевами, обтягивающее... И прекрати жарить лук. Парень иногда должен чувствовать запах своей девчонки.
Фоллен, войдя на кухню, обняла Таллулу за плечи.
- Отец так счастлив, что у вас будет ребенок. И я тоже... И все же, пожалуй, ты должна была сказать ему об этом наедине...
Появившийся в дверях Текс, скрестив руки на груди, хмуро взглянул на Таллулу.
- Подружка, нельзя вываливать такие известия прилюдно. Туг необходимы свечи, тишина.
Таллула поняла, что ее репутация свахи и наставницы в вопросах ухаживания и любви летит к черту.
Она также поняла, что следующий шаг должна сделать сама.
- Все будет хорошо, - мягко заметил Текс. Мудрый Норм кивнул.
- Непременно.
- На время тебе придется забыть о волейболе и софтболе. Так что займись-ка вплотную искусством любви.
Вечером Таллула сидела на полу, обвив рукой Лероя; ее отец устроился в своем любимом мягком кресле. Придвинув к себе подушку, Таллула обняла ее свободной рукой. Откуда она могла знать, что беременность иногда усиливает сексуальные позывы женщины?
Откуда она могла знать, что Уайет - единственный мужчина, с которым она чувствует себя необыкновенной, желанной и любимой?
- Папа, я наломала кучу дров, - пробормотала Таллула.
- Да слышал уже. Сказала Уайету о моем будущем внуке так, словно объявила о новом меню. Он тебя любит, Талли. Но тебе придется потрудиться, чтобы исправить свою оплошность. Думаю, лучше всего - милый романтический ужин; дай парню привыкнуть к ситуации, затем подсекай и тащи его.
- Как мою крупную рыбину, - рассеянно пробормотала Таллула, жалея, что не дождалась более подходящего момента.
Отец громко рассмеялся.
- Дорогая, Уайет и есть твой самый ценный улов. Я понял это сразу же, как только увидел вас, пожирающих друг друга взглядами. У тебя из ушей повалил дым, и ты бросилась к нему, точно гоночный автомобиль. Уайет - борец, решительный и твердый. Но сейчас он стал нежным.., боится крючка. Тебе нужно попробовать сменить приманку, - широко улыбнулся он.
- Я подумала, он должен все знать, - попыталась оправдаться Таллула. - Я не хочу, чтобы Уайет женился на мне только из-за ребенка.
- Готов поспорить, он не из тех, кто боится обручального кольца, - мягко возразил ей отец. - Подумай об этом, Талли.
- С тех пор как Уайет здесь, он не наловил и десятка форелей, - отметила Таллула, поправляя подушку и жалея, что не может в настоящий момент прижать к своей ноющей груди его широкую волосатую грудь.
- О, зато он поймал кое-что другое. Таллула прижалась к Лерою, рассеянно гадая, когда она научилась обниматься и откровенничать с поросенком.
- "Присмотри за моей свиньей". Только это и сказал Уайет, после чего, прицепив домик к машине, уехал... "Присмотри за моей свиньей". Пап, это ведь не "я тебя люблю", правда?
- Талли, ты же знаешь, что в Абстиненсе, в семидесяти пяти милях отсюда, большая выставка спортивных товаров. Уайет должен быть там рано утром, так как начинается все с рыболовного состязания и он главный герой.
Сочувственно хрюкнув, Лерой крепче прижался к Таллуле, подняв на нее грустный взгляд.
- "Присмотри за моей свиньей", - задумчиво повторила Таллула, поглаживая жесткую щетину Лероя. - Он стоял на крыльце в потертой кожаной куртке и джинсах, дождь хлестал его по спине, а вспышки молний озаряли капли дождя в волосах. Он просто стоял передо мною, словно ожидая чего-то. Затем, передав мне поводок Лероя, сказал: "Присмотри за моей свиньей". Пап, в этом нет никакой романтики, особенно если женщина только что призналась мужчине, что ждет от него ребенка.
- Знаешь, по-моему, это почти то же самое, что просьба позаботиться о ребенке и обещание вернуться. Почему бы тебе завтра не устроить себе выходной и не съездить в Абстиненс?
- Гмм. Ни в коем случае. Тебя здесь не было сегодня утром, папа. Уайет сказал: "Не будем отвлекаться!" - Таллула посмотрела на отца. - Каково, а?
- На его долю выпали нелегкие испытания, а ты задела его гордость. Насколько я понимаю, здесь есть за что бороться. Никогда прежде тебе не приходилось бороться за то, чтобы получить мужчину или удержать его при себе. Ты собираешься открыть Уайету свои чувства?
Таллула почесала затылок Лерою, и он с надеждой посмотрел на нее.
- Пап, Уайета вокруг пальца не обведешь, да? - улыбнулась она.
- Кого? Уайета?
Отец непонимающе уставился на нее, но затем громко расхохотался.
Уайет закрыл коробку с блеснами и покачал головой. Когда он предложил Таллуле уйти из кафе вместе, та уцепилась за стойку обеими руками так, что костяшки пальцев побелели.
Он потер глаза: резь в них напоминала о недосыпе. Два часа ночи; до открытия рыболовного состязания можно поспать часов пять. Взглянув в небольшое зеркальце, он провел рукой по подбородку. Жесткая щетина, соприкоснувшаяся с его ладонью, как нельзя лучше подходила к его мрачному настроению. Под глазами мешки, волосы взъерошены, Уайет действительно смахивал на средневекового варвара.
Тусклое освещение домика на колесах высветило седину в его волосах, и Уайет, нахмурившись, стиснул зубы.
- Старый хрен из средневековья, - пробормотал он, и вдруг раздался стук в дверь.
- Уайет, ты здесь? - послышался тихий голос Таллулы.
Он стремительно распахнул дверь и увидел отшатнувшуюся Таллулу.
- Что ты тут делаешь? - спросил он, удивленно глядя на узкое черное платье, открывающее длинные ноги.
Таллула откинула голову назад. В свете тусклого фонаря на стоянке блеснули капли дождя в ее волосах. Поправив ремень на плече, она прижала к себе большую черную сумку. В глубоком вырезе платья заискрилась влажная от дождя кожа.
- Что ты здесь делаешь, да еще так разодетая? Где твой плащ? - воскликнул Уайет, затаскивая Таллулу в домик.
Схватив полотенце, он стал вытирать ей лицо и плечи. Затем, наклонившись, поставил ногу Таллулы себе на колено и тоже стал вытирать.
- Ты простудишься!
- Уайет, ты рад или не рад видеть меня? - спросила Таллула, роняя сумку на пол.
Сумка больно ударила его по босым ногам, но Уайет был слишком погружен в свои мысли, чтобы обращать на это внимание.
- Я передумал, - заявил он, отодвигая сумку ногой. - Обещания недостаточно. Мне нужно гораздо больше.
Посмотрев на него, Таллула убрала волосы с его щеки. Уайет успел поймать и поцеловать ее руку.
