Об этом Ирене думать не хотелось. Обман был так приятен, безумный бег столь пьяняще прекрасен, хорошо бы он никогда не кончился.
Отец Ирены был мелким служащим, всего лишь швейцаром в какой-то школе. Двенадцатилетняя Ирена обучалась акробатическим танцам и в четырнадцать лет уже выступала в цирке статисткой в большом номере. Спустя три года старик Зултнер умер, а Ирена бросила цирк, поскольку в крупных увеселительных заведениях танцовщицам платили лучше. Теперь она была уже не статистка, а солистка, и ее заработка почти хватало на обзаведение необходимым гардеробом. Однако сверкающие украшения на костюмах Ирены были все-таки стекляшками, а она мечтала о настоящих драгоценностях. В девятнадцать лет она познакомилась с жандармским капитаном Череповым, он сказал, что такой красивой женщине грех растрачивать свои способности на столь никчемные занятия. Он пообещал ей более перспективное дело. А она была так бедна! Разумеется, они пришли ко взаимопониманию. Ирена, хоть и продолжала танцевать в кабаре, но это перестало быть для нее главным. За другие услуги ей платили больше. Поначалу это были пустяковые и несложные делишки, но когда ей посчастливилось заманить в свои сети одного знаменитого террориста, Ирене стали поручать все более важные дела. Ее авансировали, ей платили все больше, день ото дня увлекательней становилось ее новое поле деятельности. И все благодаря лишь тому, что она была молода, красива и чисто говорила по-латышски.
Выдача Вийупа была последним и самым крупным достижением Ирены. Кстати, это был первый случай, когда она стала причиной чьей-то смерти. Но это оказалось просто. Вийуп абсолютно не умел расположить к себе женщину, напротив, своей грубой чувственностью вызывал у Ирены отвращение. Он был влюблен, как все эти слепые дуралеи, ослепленные ее близостью, но его чувствам не доставало красоты, в нем не было рыцарства, его эротика была слишком первобытна.
Покончив с Вийупом, Ирена отправилась в небольшое заграничное турне и между прочим провернула одно дельце в эмигрантских кругах. Зная, что в Риге ей ничто не грозит, она вернулась как следует отдохнувшая и преисполненная трудового рвения. Теперь хорошо бы получить дело покрупней. И это, более крупное, словно по воле Ирены, вскоре пришло. Ирене никогда не приходилось исполнять столь важное и увлекательное задание, как это, с Илмаром Крисоном. Но теперь она больше не радовалась, и все потому, что где-то в глубине души, к превеликому несчастью, обнаружилось сердце. Почему именно теперь, а не позже, когда она заработает достаточно денег и сможет отправиться на отдых? Если уж эти чувства так долго спали, то почему бы им не подремать еще пару лет — до старости было далеко…
О, как все это было тягостно и как усложняло жизнь!
А как прекрасно было бы жить вместе с ним где-нибудь далеко от этого кровавого кавардака… не мучаясь противоречиями, пожить тихой счастливой жизнью.
Она размечталась, мысли ее блуждали подобно птицам в густом тумане, и не было ветра, чтобы его разогнать.
К действительности ее возвратила служанка.
— Хозяйка, телефон звонит…
И туман рассеялся, но остался напитанный им тяжелый воздух. Ирена надела домашние туфли и пошла к аппарату.
Подполковник Черепов ожидал ее донесения — как можно скорей… мы не можем проворонить, этот редкий шанс.
Ирена стряхнула с себя грустное настроение, как собака стряхивает воду с шерсти после купания, и начала собираться. Ее ждала работа.
2
Подполковник Черепов официально не занимал высокого поста, и тем не менее располагал отдельным кабинетом в жандармском управлении, большой частной квартирой в центре города и целым штатом явных и тайных помощников. В свои тридцать шесть лет он уже представлял собой сильную и опасную личность, был довольно частым гостем во дворце губернатора и имел большие связи в среде власть предержащих мужей. Он не владел состоянием, но жил на широкую ногу, хотя на свое жалованье по сути должен бы только сводить концы с концами. В одних кругах его высоко ценили, в других боялись — этот человек крепко стоял на ногах. В связи с ожидавшимся приездом царя в Ригу работы у Черепова было по горло. Надо было обеспечить безопасность Его Величества, что было отнюдь не просто в этой мятежной провинции с ее упрямым народом. Многие еще прекрасно помнили 1905-й год — и администрация, и местное население. Его Величество поступил несколько рискованно, избрав для своего визита данное место и время. Памятник Петру Первому мог бы открыть и кто-нибудь из великих князей, хватило бы даже и генерал-губернатора. Но тут уж ничего нельзя было поделать — что будет, то будет. Близились знаменательные дни, и подполковник Черепов делал все, что было в его силах.
Дежурный помощник доложил об Ирене. Черепов тотчас прервал все прочие дела и наказал помощнику не беспокоить его до окончания разговора. Затем Ирена вошла в кабинет, и они остались вдвоем.
Разговор носил вполне фамильярный характер. Они называли друг друга на «ты», отчего мрачное по характеру, излишне серьезное донесение приобретало легкую, игривую окраску.
— Ну, расскажи о твоих успехах, — начал Черепов. — Поздравлять с новой удачей?
— Тебе, очевидно, очень хочется меня поздравить, — улыбнулась Ирена. — Пожалуй, повод для этого есть.
— Ого! Это уже интересно! Ты ведь знаешь, я не завистлив. Скорее горд тем, что мне удалось открыть такой незаурядный талант.
— Вчера он был у меня.
— Так-с. Что они говорят по поводу несостоявшегося собрания?
— У них возникли подозрения. На сей раз попали впросак мы. Их наблюдатели видели жандармов.
— Хм, н-да, мы немного погорячились. Впредь будем осторожней. Каково положение сейчас?
— Очень хорошее. Через неделю у них состоится большое собрание. В нем примут участие заграничные главари. Вся компания будет в сборе. Но место и время пока неизвестны, это выяснится за день до собрания.
— Здорово, здорово… — у Черепова задергались ноздри, и он чихнул. — А каковы твои шансы добыть эти сведения: на прежнем уровне или же требуется наша помощь?
— Избави бог, ни в коем случае! Они не должны почувствовать, что вы что-то пронюхали. Судите сами: у них перед большим совещанием будет предварительное, поменьше. На нем решат, где и когда устроить большое, и один из тех, кто будет знать об этом, — мой новый знакомый. Мне он пока что доверяет. От него я обо всем разузнаю. Они рассчитывают на мою помощь и собираются принять меня в свое общество.
— Тебе надо постараться это все уладить в ближайшие дни. И добиться, чтобы тебя позвали на большое собрание.
— Я это сделаю, но тогда ты мне должен помочь.
— Каким образом?
— Ты должен помочь мне оказать им какую-нибудь существенную услугу. Например, предупредить о чьем-нибудь аресте или обыске и потом провести этот обыск.
— Хорошо. Давай глянем, кто для этого подойдет.
Черепов порылся в бумагах и наконец остановился на одном из донесений.
— Вот одно подходящее дело. Какой-то студент, Леон Руйга. Скопилось довольно много материалов, подтверждающих, что он замешан в латышском национальном движении. Но он не из особо опасных, и если улизнет, невелика потеря. Ладно, пожертвуем этим Руйгой и заполучим вместо него рыбку покрупней. Завтра вечером на квартиру Руйги явятся жандармы, и я тебе разрешаю… — Черепов усмехнулся, — сделать так, чтобы они не нашли там ни Руйги, ни вообще чего-либо стоящего.
— Я запишу данные, — сказала Ирена. — Так, теперь я не забуду. А тебе еще раз напоминаю: действовать надо исключительно осторожно — во всяком случае, до их большой сходки. Крисона пока оставь в покое, чтобы никто не путался у него под ногами — он очень осторожничает и как только заметит слежку, мы его потеряем.
— Само собой. Малое совещание пройдет безо всякого нашего вмешательства. Пускай они обсуждают на здоровье что угодно.
— Я надеюсь принять в нем участие, — напомнила Ирена.
— Да, да, необходимо туда проникнуть, это будет сногсшибательной удачей. Кстати, тебе денег не надо? — спохватился Черепов.
— Разве бывает, чтобы они были не нужны… — улыбнулась Ирена.
— Хорошо, я тебе выплачу аванс. Остальное получишь после ареста.
— И не забудь, что потом я намерена отправиться в небольшое путешествие, отдохнуть.
— Понимаю, понимаю. Покуда шумиха утихнет, ты сможешь пожить в Париже. Там у меня тоже есть одна работенка для тебя. А теперь на неделю театр военных действий в твоем распоряжении. Мы ничего не видим, ничего не знаем и тихохонько ждем. Ты, наверно, из него веревки вьешь?
— Из Крисона-то? О, он влюблен, как гимназист! Это была для меня легкая победа.
— У тебя все победы легкие. Ну, желаю удачи!
— Прощай.
Ирена ушла. В ее сумочке было несколько крупных ассигнаций. Черепов хорошо платил своим людям.
