— Чем?
— Как говорила Рина, связь можно либо разорвать, либо сделать нерушимой. Но оставлять как есть нельзя. Иначе один из партнеров при каждом колдовстве будет выкачивать силу из другого. Но если выбрать второй вариант, то рано или поздно более слабый партнер неизбежно окажется во власти более сильного.
— И что это значит?
— Это значит более сильный поглотит слабого, сделает его своей марионеткой, без собственной воли и способности мыслить отдельно от другого.
— Кто же согласится на такую жизнь?
— Тот, кто безгранично любит, — ответила Арайя. — В конце концов, мы все, полюбив всем сердцем, начинаем жить мыслями и чувствами своего любимого.
— Тогда в чем разница?
— В том, что в заклинании «Вира», чувства и мысли можно навязать. Если ты не любишь своего партнера и он более силен…
— Он может заставить полюбить?
— Не полюбить, подчинить. Нельзя навязать любовь, можно навязать только желание. Именно поэтому заклинание «Вира» нельзя создать без обоюдного согласия.
Да уж. Есть над чем поразмыслить. Значит это все не то. Ведь я не помню, чтобы давала согласие на что-то подобное. Но тогда, что же это было? Я уже хотела спросить Арайю об этом, когда услышала:
— Однако, это правило не действует, если речь идет об универсале.
— Что?
Я не успела расспросить ее об этом. Едва первый гость покинул стол, как Милава извинилась и почти бегом бросилась к нам.
— Это какой-то кошмар. Если вы немедленно меня не спасете от этого типа, я… я… я не знаю что я сделаю.
Она схватила меня за руку и сказала:
«Не отходи от меня больше ни на шаг».
Пришлось подчиниться. Я упустила свой шанс узнать все сейчас, но надеялась, что до конца вечера мне все, же удастся еще раз поговорить с Арайей.
А Мила была права. Ладлен преследовал нас повсюду. И вел себя все развязнее и развязнее. Его шутки и заигрывания мы пропускали мимо ушей, когда он пытался пригласить Милаву на танец уходили в другой конец комнаты, но когда он сказал, что не прочь развлечься с нами обеими, Мила не сдержалась и выплеснула ему шампанское прямо в лицо. Это его ненадолго отрезвило. И он, наконец, перестал нас преследовать.
— Ужасный вечер. Это в сто раз хуже любого школьного экзамена.
— И не говори. Эти туфли меня просто убивают.
— Причем здесь туфли? — возмутилась подруга. — Ты только представь, что скажут родители, когда узнают, что я была на приеме у Цепешей.
— Ты только Тимке об этом не говори, — прошептала я.
— Я еще в своем уме. Ладно, присутствие наследника анваров меня может оправдать. Завтра же напишу папе, что познакомилась с ним на этом злосчастном приеме.
— Мне очень жаль. Я не думала, что это так отразится на тебе.
— Я тоже не думала. Будет уроком. Не могу даже представить, какие сплетни дойдут до «папа».
— Мне очень жаль, — снова повторила я. — Что я могу… что мы можем сделать?
— Поговорить с наследником.
— Что? Я… это… — у меня не было слов. Была б моя воля, я бы даже близко к ним не подошла. Но ради Милы… — Ладно, пойдем.
И я потащила подругу прямо в логово ко львам, ни больше, ни меньше. Они стояли в окружении семейства Цепешей. И похоже собирались уходить. Ну уж нет. Не сейчас.
— Вот вы где. А мы вас обыскались. Принцесса Эллиани хотела бы поговорить с вами, если это возможно, конечно.
Барон и баронесса аж онемели от моей наглости. Да и Анвары похоже тоже. Что ж, Аура, если начала, иди до конца, каким бы этот конец не был.
— Наедине.
— Какая бестактность, — оттаяла хозяйка дома. — Да как вы смеете? Вы даже не представлены.
— У вас неверные сведения, баронесса. Мы знакомы. Не так ли, господа?
Вот это я загнула. Правду говорят, с кем поведешься…
— Мы с удовольствием послушаем, что хочет предложить принцесса Эллиани, — проговорил наследник и улыбнулся, как хищник добыче. — Вы извините нас?
Семейство Цепешей поспешило удалиться, а мы остались один на один с анварами. И снова эта издевательская усмешка. Ненавижу его.
— Мы, то есть я… — начала Мила и замолчала.
— Принцесса Эллиани хотела бы, как представитель своей страны и королевской семьи пригласить вас посетить ее страну и королевский дом в этом году, — пришла на помощь я. И уставилась на наследника.
— Мы благодарны за приглашение и обещаем подумать, — ответил он, после недолгого молчания.
— Король будет рад любому вашему решению, — ответила я и только сейчас поняла как двусмысленно это прозвучало. Но извиняться было поздно. Мы с Милой сделали реверанс, как того требовал этикет, и поспешили уйти.
— Аура, — прошептала подруга, едва мы оказались за дверью какой-то пустой комнаты. — Что происходит?
— Ничего, — удивленно ответила я. — Ты хотела реабилитироваться перед отцом (тьфу, и где это я таких слов понабралась), или нет?
— Хотела. Но то, что я видела. Аура, что между вами происходит? — спросила подруга и развернулась так, чтобы смотреть мне в глаза.
— Мил. Нет никаких нас. Подумай, где я, а где наследник. Это бред, — уверенно ответила я.
— Тогда откуда столько внимания с их стороны не к кому-нибудь, а к тебе? Даже со стороны адеонки.
— Откуда мне знать, — отмахнулась я и открыла дверь, чтобы спрятаться от слишком подозрительного взгляда подруги. Я была не готова сейчас отвечать на странные вопросы, а тем более думать о них. У меня здесь другая цель. И пора бы о ней вспомнить.
Мы вернулись в зал. Анвар видно не было, вызвав у меня полный облегчения вздох. Зато адеонка просто купалась в восхищении всех присутствующих мужчин, что не мешало ей лениво обводить зал, выискивая кого-то. Впрочем, сейчас меня это не волновало. Я, наконец, увидела то, что искала.
— Арайя, подождите, — почти прокричала я, следуя через толпу за женщиной. Нагнать удалось лишь в коридоре. И даже заметив меня, Арайа не спешила останавливаться. Пришлось идти за ней куда-то в глубину дома. — Простите. Но мне нужно узнать у вас.
— О чем? — удивилась женщина.
— О Рине и Деве. Помните, вы говорили, что наложить заклинание «Вира» можно только с согласия обоих.
— Помню. Но почему это тебя так интересует?
— Это неважно. Просто ответьте. Вы говорили об исключениях, об универсалах.
— Верно. Если один из партнеров универсал, тогда никакого согласия не требуется.
— А если универсалы оба?
— Тогда достаточно лишь одного физического контакта и эта связь станет нерушимой.
— Физического контакта? — не поняла я.
— Не знаю, можно ли тебе уже говорить об этом, — засомневалась женщина. — Прости, сколько тебе лет?
