Мальчики спускались по лестнице, мы с Леной молча шли следом.
– А поехали с нами! – вдруг решил Кирюша внизу. – Мам, давай Лешечку заберем с собой! Он – мой любимый дружочек!
– Лешу врачи не отпустят, – встряла я.
Тут появился наш отец, и Кирюша потащил его знакомиться с Лешечкой.
Леша мялся под нашими взглядами. Чувствовалось, что он только и ждет, когда мы уйдем. Как только папе удалось отвлечь Кирюшу, Лена спросила:
– Леша, ты ничего не хочешь мне сказать?
– Простите меня, – быстро проговорил парень и заторопился.
Что он чувствовал? Кто его знает… Может, облегчение от того, что все наконец закончилось. А может, раздражение на того своего приятеля, что остался как бы и ни при чем, хотя куролесили вместе. А может быть, Кирюшина безграничная наивная любовь все же проделала малюсенькую дырочку в панцире его жестокого сердца?
– Лен, – попросила я в машине, – подбери мне самые лучшие цитаты о матери. Высказывания известных людей. И стихи подбери, ладно? Я готовлю праздник мам.
– Сделаю, – пообещала Лена. – Сделаю и уеду.
– Куда? – повернулся Кирюша.
– Поедем с тобой, сынок, к морю.
– В феврале? – спросили мы с отцом в один голос.
– Ну и что? – задумчиво ответила моя тетя. – Хочу солнца!
А на другой день мой муж улетал в Турцию за товаром для Горина. Мы с Ксюшкой и Иришкой поехали его провожать.
Все-таки впервые мой муж отправлялся в служебную командировку так далеко. Для нас это было событие.
Я увидела его сразу, как мы вошли в здание аэровокзала. Игорь стоял рядом с Гориным и девушкой-брюнеткой.
– О! Я эту фифу в «Мехах» видела! – воскликнула моя подруга, нимало не заботясь о том, что ее могла услышать эта самая «фифа».
– Ну да, это, наверное, продавец…
– Ничего себе! – присвистнула Ксюха. – Я на твоем месте хорошенько подумала бы – отпускать ли мужа с такой…
– Еще чего, – неуверенно возразила я, – пусть деньги зарабатывает.
– Тоже правильно…
Иришка, увидев отца, подбежала к нему, обняла за ноги.
– Это еще что за явление? – недовольно воззрился на нас Горин. – Что за проводы новобранца?
– Мы что, не можем мужа проводить? – встряла Ксюшка.
– Дамы! Это рядовая командировка! – кипятился Горин. – Я должен успеть проинструктировать нового сотрудника, а вы тут проводы устроили, как на войну!
– Не расстраивайся, Рома, – улыбнулась брюнетка, – я сама нового сотрудника проинструктирую.
Рома развел руками.
– Марина, – представилась девушка и присела на корточки перед Иришкой: – А тебя как зовут?
– Она не разговаривает, – извинилась я. Это был неприятный момент, который неизбежно возникал время от времени. Мне приходилось всем объяснять. Игорь подхватил дочь на руки, закружил, унес. Я почему-то представила, как он в самолете будет объяснять этой Марине, отчего наша дочь не разговаривает. А та, в свою очередь, сочувственно дотронется до его руки…
У меня слезы выступили на глаза.
– Ну вот! – ахнула Ксюха. – Прощание славянки!
– Да что ты, Свет? – испугался Игорь. – Я же через три дня прилечу!
Я кивала, а говорить не могла.
– Ну все, пора, пора, – заторопил Горин. – Кончайте свои нюни.
И они отправились на паспортный контроль. А мы стояли и смотрели, как они идут. На Игоре были куртка и джинсы. На Марине – тоже. И линии ее тела были четко прорисованы. Она была выполнена в графике, а не размыта, как акварель.
Они скрылись в накопителе, а мы с Ксюшкой и Гориным отправились по машинам.
– Не дрейфь, – сказал мне Горин. – Скоро заживете как люди. Я развернусь, сеть магазинов открою по области. Игорька зав филиалом поставлю, тебя в продавцы перетащу.
Мне почему-то захотелось побыстрее оторваться от него, укрыться в Ксюшкиной машине. Что-то царапало внутри.
Дома без Игоря было тихо и пусто. Я позвонила родителям. Трубку взяла Кира.
– Проводила? Ну и правильно. Мужчина должен зарабатывать. Может, вы у нас пока поживете?
– Нет, Кирочка, спасибо. Нам в сад и школу от вас далеко.
– «От вас», – ревниво заметила Кира. – Давно ли наш дом перестал для тебя быть своим?
– Не придирайся. Мне так вас всех не хватает…
– Так в чем же дело? Вас никто не выгонял, кажется. Убеди своего мужа, что жить у нас будет лучше для вас же! Но конечно, он тебя не послушает. Он себе на уме, с таким каши не сваришь…
Кира оседлала своего конька. Сейчас я выслушаю все нелестные отзывы о своем муже и почувствую себя еще более несчастной.
– Мама близко? Я хотела бы с ней поболтать.
– Лидуся! – донесся до меня отдалившийся Кирин зов.
Услышав голос мамы, я с облегчением вздохнула. Уж она не станет читать мне нотаций.
– Как дела в лицее? – первым делом спросила я. – Какие новости?
Мама с удовольствием высыпала на меня ворох школьных новостей – от интриг между учителями до мероприятий недели русского языка. Именно в этом порядке. Мои бывшие ученики в лицее теперь уже пятиклассники. Я спросила о них, но мама задала встречный вопрос:
– Ну а как твой теперешний класс?
– О! Они закаляют меня, как сталь… – призналась я. – После них мне уже ничего не страшно. Скоро начну ругаться матом и орать, как старшина в армии.
– Не опускайся, – одернула меня мама.
– Мам, они другого языка не понимают! За последнюю неделю я ни разу не успела выполнить план урока. Ни разу! Мы по программе отстаем.
– Не бери в голову, – посоветовала мама. – Береги нервы.
– У меня уже их нет, – буркнула я. – Грошева и Ширяев расшатали мне их до предела. Как только Игорь начнет прилично зарабатывать, я смогу уволиться и заниматься только Иришкой.
– Ты ведь не собираешься увольняться посреди учебного года?
Строгий и тревожный тон мамы развеселил меня.
– Мама, спустись с небес! Я не у тебя в школе работаю!
– Ну и что? – одернула меня она. – Ты подведешь коллектив. Кого они найдут посреди учебного года на твое место?
Я вздохнула. Вероятно, в нашей профессии имеется нечто, сильнее нас самих. Это нечто становится частью нас. Я и сама знала, что не брошу класс посреди четверти. Мама права. Никуда мне от моей работы не деться, по крайней мере в ближайшие месяцы.
Теперь, когда я переступала порог школы, первым делом видела Юлину мать. Она терла тряпкой подоконники первого этажа. Зуйко словно поджидала, когда я появлюсь. Проходя по коридору, я натыкалась на ее заискивающую улыбку. Похоже, она была просто счастлива, что директор по моей просьбе устроил ее на работу.
Юлина бабушка придерживалась другого мнения.
– Зря вы, Светлана Николаевна, связались с ней, – нашептывала мне Тамара Павловна. – Она еще себя покажет. А обвинять будут вас…
