Я стояла, красная как вареный рак, и наблюдала, что творит на сцене Зуйко. Ей мало было орать в микрофон, попутно она пыталась устроить стриптиз и уже стащила с себя жакет. Под ним оказалась несвежая блузка с желтыми подмышками.
– Ваша родительница? – подлетела ко мне химичка. – Так уймите ее! Позорище!
Мы с Анжелой побежали на сцену. Но унять Зуйко оказалось не так просто. Она в упор не видела меня, прорываясь с микрофоном к самому краю сцены. Наконец химичка сообразила и отключила магнитофон. Наталья этого не заметила.
– Частушки! – объявила она, лихо мотнула челкой и заорала в зал:
Я, бывало, всем давала по четыре разика,А теперь мое давало стало шире тазика…
Когда физрук унес ее со сцены, мне хотелось провалиться сквозь пол. Ко мне подошла завуч, она едва сдерживала эмоции.
– Ну, спасибо, Светлана Николаевна! – с едким сарказмом в голосе произнесла она. – Ну вы подобрали нам кадр… Веселые праздники нам обеспечены… Главное, от нее теперь не просто будет избавиться.
Я вышла в коридор. Зуйко рыдала на плече у физрука. До меня донеслось ее надрывное:
– Ты понимаешь душу простой женщины… Потому что ты – пе-да-гог…
Я хотела сразу же уйти, но оказалось, что мы с Анжелой дежурные по посуде. И пока мы убирали со столов, я узнала много интересного о своей подопечной.
Зуйко показала себя во всей красе. Оказалось, что за сценой ее вырвало, она успела разбить банку с тюльпанами и все же раздеться до белья в нижнем холле.
Все сочувственно взирали на меня, будто Зуйко была моей родственницей.
– Плюнь и разотри, – посоветовала Анжелка. – Еще не хватало из-за такой ерунды париться. Своих проблем хватает.
И она, как всегда, оказалась права.
Едва я переступила порог своей квартиры, затрезвонил телефон.
– Я возьму! – опередил меня Игорь.
Я отдала Иришке тюльпаны и, раздеваясь, совершенно не прислушивалась к разговору, пока не поймала странные нотки в голосе мужа.
– И что? – тихо спросил он. – Насмерть?
– Что случилось? – испугалась я.
Но Игорь только рассеянно скользнул по мне взглядом и махнул рукой. Молчи, мол.
– Мы сейчас приедем, – пообещал он и повернулся ко мне: – Чернова убили.
– Вадика? – глупо переспросила я.
– Одевайся. Я за соседкой.
– Как – убили? Кто убил? – как попугай, повторяла я. Еще можно представить, что Вадик кого-нибудь замочил, но чтобы наоборот?
Когда мы подъехали к Полю Чудес, там уже стояло несколько машин, среди которых были милицейская и «скорая».
В дом нас не пустили, и мы сразу пошли к Гориным, где в гостиной уже сидели Кира и Ксюшкина мать, тетя Таня. Сильно пахло сердечными каплями.
– Это все из-за денег! – твердила тетя Таня. – Конкуренты позавидовали его процветанию. У Вадима полно завистников. Такой молодой – и такой богатый! Я всегда Ксюше говорила: поставьте дома охрану, поставьте охрану! А они как эти…
– Успокойся, Таня, – наставляла Кира, – выпей воды.
– Как все случилось-то? – недоумевала я. – Расскажите кто-нибудь!
– Кошмар какой-то, – вздохнула Элла. – Ксюшка приехала со своих танцев, а там труп! Звонит нам. Зубы стучат, голос чужой.
Рома Горин сидел в столовой перед бутылкой водки.
– Я прибежал, он еще теплый был! – подал он голос, не поворачивая головы. – Ковер весь кровью пропитан. Рядом с Вадиком нож кухонный валяется. Ксюха в полном ауте. Ну, я ментам позвонил и в «Скорую».
– Почему меня не пускают к дочери? – подскочила тетя Таня. – Я мать, в конце концов! Какое они имеют право держать ее там, взаперти?
– Показания снимают, – предположил Игорь.
– Какие показания? – вскинулась тетя Таня. – Она же ничего не видела!
– Таня, уймись! – увещевала Кира. – Ксюша – жена. Она знала Вадика лучше, чем другие. Такой порядок.
– Успокойтесь, Татьяна Викторовна, – сказал Рома Горин. – С нас со всех показания снимать будут. Выпить хотите?
Тетя Таня как-то обиженно взглянула на него, помолчала, словно раздумывая, и… залилась слезами.
Мы все виновато молчали. Больше никто из нашей большой компании по Вадику не заплакал. Наверное, мы были в шоке.
Когда в квартире Черновых закончила работать милиция, стояла уже глубокая ночь.
Мы по очереди просочились в холл, осторожно проходя по периметру вокруг предполагаемого ковра, хотя ни ковра, ни тела в квартире уже не было. Ксюшка, опухшая от слез, сидела, как в норе, в одном из глубоких кресел. Я подошла, обняла ее за плечи. Моя подруга вздрогнула, как от удара.
Тетя Таня только теперь увидела следы крови на полу посреди гостиной и в голос запричитала.
– Вымыть можно? – неуверенно поинтересовалась Элла.
Все посмотрели друг на друга. Никто не знал.
– Наверное, можно, – предположил Игорь. – Тело увезли, ковер свернули, значит, можно.
Принесли воду, Элла принялась замывать пол. Увидев эти ее действия, Ксюха подскочила, скукожилась, полетела на кухню.
– Кухонным ножом, как в бытовой драке, – глядя вслед убегающей Ксюшке, произнес Горин.
– Ограбление? – предположил Игорь.
– Да вроде на первый взгляд ничего не взяли.
– Я сейчас посмотрю, – живо отозвалась тетя Таня. – Ксюша могла и не заметить пропажи вещей.
Я нашла подругу в кухне, над раковиной.
– Понимаешь, это я виновата! – расширив от ужаса глаза, объявила она. – Я ему такого конца пожелала!
– Не говори глупостей.
– Да, да, я! Мы ругались в субботу, он ударил меня, и я крикнула… Я крикнула: «Чтоб ты сдох!»
– Перестань! Любая бы на твоем месте…
Ксюха зарыдала. Прибежали тетя Таня и Кира.
– Светочка, вы поезжайте домой, – распорядилась Кира. – Мы с Таней останемся здесь ночевать. А завтра приезжай, как сможешь, решим насчет похорон.
Кира, как всегда, была уверена, что будет все так, как она скажет. Но вышло все иначе.
Похоронами занималась фирма Вадика, а нас всех поджидал следователь. Сидел в столовой и приглашал для беседы. Как-то незаметно для меня самой следователь выудил даже тот факт, что я в последнее время не ходила к Черновым домой.
– Ведь вы, Светлана Николаевна, близкая подруга Ксении Черновой?
– Да, мы дружим с детства.
– Даже так… Отчего же муж запретил вам ходить в дом лучшей подруги?
– Чернов нагрубил мне. Мы повздорили…
– Он оскорбил вас?
– Можно и так сказать.
– А из-за чего произошел конфликт?
– Я уже не помню, – попыталась я выкрутиться. Хотелось бы знать, как охарактеризовала своего мужа Ксюха. Может, она им ангела с крылышками нарисовала.
– И все же попытайтесь вспомнить, – не отставал он. – Это важно.
– Чернов побил жену. Я вступилась за нее.
– Вот как? Это произошло впервые?
