class="p1">– Встанешь ты или нет, он все равно придет, – сказала женщина, раздавая хлеб по камерам. Пленники кричали, беснуясь от каждой крошки. – На твоем месте я бы постаралась привести себя в порядок, но решать тебе.
В этот раз я даже смогла усмехнуться, хотя от этого заболели легкие. Выглядеть лучше для фейри – последнее, чего бы я хотела. Особенно для членов королевской семьи. Всю свою жизнь я страдала от внимания фейри, и в итоге, как и предполагала, оно меня и уничтожило. Я еще не мертва, но это убивает меня – просто медленно.
Женщина бросила в меня куском хлеба, и я набросилась на него не более элегантно, чем визжащие соседи.
– Эй! – окликнула я. – Сколько времени прошло?
– Будь поконкретнее, девочка.
Последний визит Калибана был будто месяцы назад, но, может быть, прошла лишь пара дней. Это место медленно и незаметно сводило с ума из-за незнания. Из-за отсутствия солнечного света и однообразия.
– У меня есть имя, – язвительно сказала я.
– У всех нас есть имена, – ответила она. – Никто не хочет знать твое, и ты не должна его называть.
– Ладно. Сколько я уже здесь?
Она поморщилась, оглядывая крошечную сырую камеру.
– Может быть, месяц, а может быть, год. Тебе в любом случае покажется, что прошло намного больше – это и есть чары замка. Они искажают время и сводят с ума.
Я уставилась на женщину, одновременно найдя утешение и новый повод для слез в ее словах. Быть может, я сходила с ума из-за обмана собственного мозга.
Возможно, действительно прошло всего несколько дней с последнего визита Калибана. И почти год с тех пор, как я убила короля Пэнвилля. В этом причина визита принца? Возможно, меня заставят предстать перед судом, чтобы я ответила за это преступление.
Я приподнялась на дрожащих руках и поползла к куче соломы в углу. Мне остается только ждать. Если мне суждено умереть, то я гордо посмотрю в глаза своему убийце.
– Что ты сделала? – раздался мягкий музыкальный голос справа.
Я посмотрела на стену, отделявшую меня от другого заключенного, и нахмурилась, ничего не говоря. Нет смысла разговаривать с фейри, тем более с преступником.
– Я так понимаю, ты человек, – продолжил он. – И к тебе придет Вечный. Это любопытно. Что побудило его спуститься сюда?
– Ничего такого, чем я могла бы гордиться, – огрызнулась я и тут же пожалела об этом.
Фейри рассмеялся. Он пробыл здесь по крайней мере несколько месяцев, но на нем это как будто совсем не отразилось. И это очень раздражало.
– Знаешь, о чем болтают снаружи? – спросил он. – Все говорят о слюа, которая убила безумного короля. Не имею ли я честь говорить с пропавшей королевой?
Я фыркнула.
– Я не королева. Они об этом позаботились.
Он снова рассмеялся, и от этого звука по спине пробежали мурашки.
– Да, ты не королева. По крайней мере, пока.
Прошли минуты – или часы, – прежде чем в конце коридора наконец раздались шаги. Вероятно, это тюремные чары обманывали меня. Тени казались годами, а голоса – шепотом давно умерших родных.
Я попыталась посчитать, сколько времени прошло до того, как в коридоре раздались шаги. Если женщина права и время здесь тянется дольше, то сколько прошло до прибытия принца? Несколько дней? Я пыталась не заснуть в ожидании, но каким-то образом все равно задремала.
– Слюа!
Я вздрогнула. Решетка камеры задребезжала, и я приоткрыла один глаз. Каждая мышца тела напряглась. Дверь открывали очень редко, и это никогда не приводило ни к чему хорошему.
Фигура в дверном проеме оказалась не принцем, а уже знакомым стражником. Он возвышался надо мной, лежащей на полу, и оттого его фигура в броне с гербом дома Вечных казалась еще огромнее. Из-за темноты я не могла понять, человек он или фейри, хотя это и не играло никакой роли. Даже слабый цветочный дух из Низших фейри сейчас мог сбить меня с ног одуванчиком.
Он шагнул внутрь и протянул руку, собираясь схватить меня. Я вжалась в стену, ненавидя себя за страх, но была слишком слаба, чтобы что-то предпринять.
Тюремщик ухмыльнулся.
– Я с нетерпением ждал этого дня.
Его рука стиснула мое запястье и дернула вверх с такой силой, что я вскрикнула – жалкий всхлип, совсем не похожий на мой прежний голос. Он встряхнул меня, будто я весила не больше тряпичной куклы, и моя голова ударилась о стену с болезненным треском, который я одновременно и услышала, и почувствовала.
Из глаз посыпались искры, а боль с такой силой пронзила позвоночник, что пальцы ног онемели.
Затем искры одна за другой погасли, перед глазами потемнело.
– Что, черт возьми, ты делаешь? – Гневный мужской крик эхом отразился от стен каменного коридора. – Почему она в таком состоянии?
Я почувствовала, что падаю, когда стражник отпустил мою руку, но удар об пол даже рядом не стоял с пронзительной болью в голове.
– Э-э-э… – Стражник приосанился. – Просто выполнял приказ, милорд. Мы обращались с ней пожестче, как вы и хотели.
– Что вы с ней делали? – Голос был низким и холодным.
Тюремщик хохотнул.
– Просто изредка ее избивали. Не давали еды. Мы могли бы и еще кое-что…
Он резко замолчал, и наступившая тишина оглушила. Любопытство заставило меня приоткрыть дрожащие веки и всмотреться в темноту вокруг.
Воздух в камере будто сгустился. Как перед грозой.
Затем резкий треск заставил меня насторожиться, и после характерного стука упавшего на камень тела я различила приближающиеся шаги.
Мягкой поступью кто-то пересек крошечное пространство камеры и подошел ко мне, лежащей на боку и дрожащей. Я почувствовала движение воздуха и задержала дыхание.
– Ну здравствуй, маленькое чудовище. Наконец-то я выследил тебя.
Глава 22. Лонни
Настоящее время. Бельтайн (май). Один год со смерти короля Пэнвилля
Я чувствовала кожей, что желтые глаза наблюдают за мной. Одна часть меня хотела отключиться от раскалывающейся боли, другая понимала, что теперь я в еще большей опасности. Рядом со мной стоял хищник, и я просто не могла позволить себе потерять сознание.
Я посмотрела на мертвого стражника на полу. Лужа крови под его головой становилась больше с каждой секундой. Мой взгляд метнулся к правой стене, за которой сидел пленный фейри. Я вдруг вспомнила, как он предсказал, что этот охранник умрет здесь, в подземелье.
Я повернулась к принцу и откашлялась.
– Зачем ты это сделал?
Баэл склонил голову набок и улыбнулся. Он был точно таким же, каким я его запомнила, – вечно ухмыляющийся хулиган. Рыжеватые кудри падали на кошачьи глаза, а подбородок и
