Губы опустились на мою шею, обжигая жалящими поцелуями. Я откинула голову назад, уткнувшись в стену и ловя ртом воздух. Дышать, казалось, нечем, сердце сошло с ума, отчаянно стуча о ребра, мышцы ломило, как во время болезни, и чего-то не хватало. Хочу больше, полнее, сильнее… И обхватившая одну мою грудь мужская ладонь успокоения не принесла. А пальцы, не задерживаясь, поднялись к воротнику платья, но тратить время хотя бы на попытку расстегнуть ряд пуговиц Макс не стал. Новый рывок, посыпавшиеся градинами пуговицы, сдернутая с моего плеча вместе с бретелькой бюстгальтера форма и коснувшиеся обнажившегося участка кожи губы. Так уже лучше. Не отпуская меня, парень развернулся, шагнул к столу, резким движением смел на пол книги и конспекты и уложил меня на столешницу. Да-да-да! Я вцепилась в его плечи, привлекая ближе к себе, поцеловала сама с нетерпением замученного жаждой существа, с маниакальным восторгом купаясь в жаре желания партнера и сгорая в огне собственного первобытного инстинкта. Вторая ладонь, всё это время сжимавшая то моё бедро, то ягодицы, передвинулась под сбившейся юбкой на живот и скользнула ниже… Ещё лучше… Треск почившего белья вызвал вздох облегчения, а ощущение ладони там… м-м, волшебно…
— Дно океана!!
— Богиня!
— Ксан, убери отсюда Тима, немедленно! И позови магистра Лалит!
Шаги, шорохи, голоса. Что им всем нужно? Особенно сейчас, когда мне становится всё лучше и лучше?
Внезапно воздух вокруг закончился. Вообще. А вместо воздуха появилась вода. Нас по-прежнему окружали стены лаборатории, в окно заглядывало клонящееся к горизонту солнце, и спиной я ощущала ровную поверхность стола, но легкие словно наполнились водой. Хотя почему «словно»?
Я схватилась за горло в тщетной попытке сделать вдох, однако услышала только глухое бульканье. Макс надо мной замер, тоже пытаясь нормально вздохнуть.
— Быстро. Отошел. От Триш, — негромко и раздельно произнесла Феонна.
Парень с трудом выпрямился, отшатнулся от стола. Русалка приблизилась к нам, бросила на меня извиняющий взгляд.
— Прости, Триш, но потом ты меня поблагодаришь. — И повела вытянутой в мою сторону рукой.
В моей груди снова что-то булькнуло, и мир померк.
Глава 6
Утро я встречала в медчасти. Опять. В той же палате и на той же кровати, что и сутки назад. С одной лишь существенной разницей — сегодня мне хотелось умереть. Дождаться Феонну и попросить подругу добить меня, то есть дотопить. Или сброситься с крыши самой высокой башни академического комплекса. Или хотя бы долго и старательно биться головой о стену.
Я помнила ВСЁ! Абсолютно! Пока моё тело действовало само по себе в стремлении утолить пробужденный зельем голод, часть сознания фиксировала происходящее с равнодушием и дотошностью видеокамеры. Я помнила каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждое движение. Помнила, как разорвала на Максе рубашку. Я — и порвала рубашку?! Я, не способная оторвать даже одну пуговицу, если только она не совсем плохо пришита?! А потом ещё и облапила парня… хорошо хоть, только выше пояса. Зато его руки побывали… не только выше моего пояса.
Богиня, за что?!
Я сползла по подушке и натянула одеяло на лицо. Увы, воспоминания от этого нехитрого действия яркости не потеряли.
Очнулась я уже в медчасти, с вколотым в вену нейтрализатором. Залечивая синяк на бедре и засос на шее, госпожа Ванда долго качала головой и вздыхала, что когда она накануне напутствовала меня на покорение парней, то никак не ожидала, что я последую её совету настолько буквально. Я старалась не смотреть целительнице в глаза и по возможности не думать, что если синяков на разных частях тел адептов в её практике было полно, то с засосами вряд ли кто-то обращался.
На ночь меня оставили в медчасти и на двенадцать часов запретили любые контакты с противоположным полом. Даже из службы безопасности академии пришла женщина. Краснея и запинаясь, я рассказала ей всё, что запомнила, кроме, разумеется, самого интимного и жуткого. Жуткого, естественно, для меня, сотрудницу же больше интересовали предшествовавшие детали. Не заметила ли я, кто подбросил нам склянку с зельем, кто, по моему мнению, мог это сделать, есть ли у меня недоброжелатели. Со слов сотрудницы я поняла, что происшествие будет расследоваться, всех присутствовавших и возможных свидетелей допросят, однако по понятным причинам предавать дело огласке не собираются, равно как и упоминать имена пострадавших. Что ж, новость неплохая. Госпожа Ванда дала мне того же успокоительного со снотворным, что и в прошлый раз, и ночь я мирно проспала, зато утром, едва открылись глаза и мысли начали вяло бродить по закоулкам просыпающегося мозга, воспоминания нахлынули жаркой волной, вызывая стойкое желание завыть в голос и покончить жизнь самоубийством. Я немного полежала, беспокойно ворочаясь с боку на бок и мечтая задохнуться под одеялом. А может, уткнуться лицом в подушку? Нет, не пройдет, инстинкт самосохранения такого надругательства не допустит. Кого бы тогда попросить подушечку подержать, а?
Дверь палаты тихо стукнула.
— Триш, это всего лишь я, так что вылезай, — раздался голос Феонны.
Я высунула из-под одеяла голову.
— Фео, убей меня, ну пожа-алуйста! — взмолилась я.
Подруга подошла к моей кровати, положила в изножье стопку одежды.
— Ещё чего! Триш, прекращай убиваться из-за такой малости.
— Но я же… — чуть не попрощалась со своей столь тщательно оберегаемой девственностью на столе в лаборатории. — Мы же… — чуть не занялись там сексом и, не подоспей подруги, ни я, ни Макс и не подумали бы остановиться. Я не сомневаюсь, что мне всё понравилось бы, в таком состоянии даже боль притупляется, но потом… — Моя инициация… Я могла вылететь из академии…
— Ничего страшного не произошло, — возразила русалка. — А если бы и произошло, мы что-нибудь придумали бы. Неужели не нашлось бы обходных путей? Да и малёк вряд ли в академию девственником поступил. Пару дней назад я в это ещё поверила бы, а теперь подозреваю, что на родине, откуда бы он ни заявился, у него от девок отбоя не было.
Я всё-таки завыла и нырнула обратно под одеяло.
Как, во имя богини, я Максу теперь в глаза смотреть буду?! Ему-то что, он парень, а я?! Как смогу спокойно общаться с человеком и не вспоминать, с каким маниакальным восторгом щупала его бицепсы?! А пощупать там было что…
— Ты зелье классифицировала?
— Что? — Выть я перестала и выглянула из-под своего укрытия.
— Что это было за зелье? — лекторским тоном повторила Феонна.
Я перебралась повыше на подушку и попыталась выудить из воспоминаний более полезные детали.
— Приворот страсти, тип — эфирный. Подействовало практически сразу, значит, уровень красный, но у эфирных зелий срок действия, как правило, короткий, не дольше одной ночи, то есть в среднем десять-двенадцать часов. Пахло розой и клубникой. — Что-то знакомое. Проходили не так давно.
— И не забудь о маленьком, но крайне любопытном нюансе, — добавила подруга и испытующе посмотрела на меня. — Память.
И где бы теперь достать зелье с эффектом выборочной амнезии? Самой изобрести разве что.
По крайней мере, приворотных, сохраняющих воспоминания, не слишком много. Плюсуем вышеперечисленное и…
— «Кристальный соблазн»? — предположила я.
— Зачет, — похвалила русалка. — У нас с Ксанти ушло немного больше времени, потому как не было информации о ясности памяти, зато у нас был образец. Магистр Лалит сказала, что если мы быстро определим нужный нейтрализатор, то практику по ликвидации можем пропустить.
— Надеюсь, мне нейтрализатор вкололи не на основе ваших предположений? — насторожилась я. Не хотелось бы для полноты картины оказаться ещё и лабораторной крыской.
— Нет, конечно. Просто магистр Лалит попутно проверила наши познания в полевых условиях. И да, сегодня мы на практику не пойдем, а тебя освободили по понятным причинам.
