воспалённом мозгу перепуталось всё: Аннушка, Полина, профессор медицинский….
Фёдор напугал Василия, когда утром громко застучал в его дверь.
– Федька, ты чего?!– испуганно, едва успев одеться, спросил он друга.
– Вася, в город, срочно!
Они ехали по ещё пустующему шоссе, и Фёдор рассказывал свою удивительную историю. Для наглядности вынимал из карманов давно не стиранного пиджака ровные пачки «пятитысячных» и судорожного вталкивал их обратно. Василий угрюмо молчал, явно уличая друга в неадекватном поведении. Столько лет полного равнодушия, отстранённости, а тут….
– А Сашка мой уехал! – как бы мимоходом вдруг прервал он Фёдора.
– Как это? – не понял тот.
– Неделю, как уехал. Ты не спрашивал, я не говорил….
– Куда?
– В город. Обещал потом написать.
– А….
Появилась пустота, заполняющая салон автомобиля. «Уазик» подпрыгивал на неглубоких ухабах, и Фёдора почему-то начал раздражать и мелькающий за окнами лес, и светившее прямо в глаза солнце.
– Мне главное, чтоб Полина домой вернулась… – чуть слышно проговорил он.
Золочёная рыбка
Антоха Кириков – лентяй и пьяница. Но пьяница тихий, неприметный. Никто и никогда не видел его в группирующейся кучке местных алкашей или, скажем, лежащим возле какого-нибудь магазинчика. Хотя, в один магазинчик Антоха заходил регулярно.
В нём работала Верка Алёшина, дородная и некрасивая местная бабёнка. Замуж по молодости выскочить не удалось, а теперь, когда перевалило за тридцать, махнула Верка рукой на свою несостоявшуюся жизнь и как-то незаметно стала прикладываться к рюмке. Но профессия продавца не предполагает присутствия на работе в алкогольном опьянении и, не дай бог, с покореженным от глубокого похмелья лицом!
Поэтому употребляла Верка понемногу, рюмку-две…. А здесь как-то и Антоха Кириков подвернулся! То ли дрова поколоть, то ли забор подправить…. Забыла уже. Ну, естественно, угостила «маленькой». Он потом ещё раз пришёл, потом ещё… Незаметно сдружились. Поскольку Кириков не работал давным-давно, Верка выкладывала свои честно заработанные. Вернее, не выкладывала, а просто брала у себя же в магазине «под запись».
Вместе жить не стали, чтоб добрые отношения не портить. Антоха никогда женат не был и скромно жил в своей развалюхе, доставшейся от родителей. Верка страшилась «семейной» жизни, и приходящий по вечерам Антоха её вполне устраивал. Подпив, они жаловались друг другу на горькую судьбу, а потом,«хлопнув» ещё по рюмочке, тихо тянули в два голоса заунывные грустные песни. В полночь Верка открывала дверной засов и выпроваживала Антоху домой.
Кое как накопав червей, Антоха Кириков собирается на рыбалку. Он с гордостью осматривает найденную однажды на берегу удочку. С тех пор ни разу на речку не ходил, а сегодня собрался.
«К Верке в магазин зайти надо!– с упоением думает Антоха,– Авось, выделит кое-чего!».Он хитро улыбается сам себе, оглядывает в зеркало свою несуразную фигуру, но всё-равно остаётся доволен. Вот бы с уловом к Верке прийти вечерком, а там… От представленной в воображении картины начинают закатываться глаза, но Антоха взмахом руки обрывает все видения. Пора!
Благо, в магазине нет покупателей и удаётся поговорить с Веркой с глазу на глаз.
– Вер!– начинает Антоха, максимально стараясь использовать свою привлекательность.– Я вот тут… на рыбалку… собрался.
– Правильно!– Верка сразу втягивается в разговор,– Правильно! Дома-то много не насидишься! Хотя… чего это ты в магазин пришёл?– она настороженно смотрит на Антоху.
– Знаешь, на речке долго сидеть придётся, а там скучно… Да и комары опять же…
– А… – Верка, догадавшись о ходе его мыслей, самодовольно начинает улыбаться.
– Вер! А я рыбы принесу! Много рыбы! Нажарим с тобой, оттянемся по полной, а?
Антоха долго уговаривает Верку. Та то сердится, то язвительно смеётся. Но на то и существует мужская твёрдость, чтобы выполнять однажды задуманное до конца!
– Утонешь ведь, когда глаза свои зальёшь, дурак!
– Не, я ж на берегу буду. И в воду лезть не надо закинул удочку и сиди!
Верка всё-таки сдаётся. Выкладывает на прилавок целую пол литру и грозит Антохе пальцем:
– Смотри!
– Вер, да я…. Да я тебе целый мешок принесу! Да мы с тобой….
Антоха выскакивает на магазинное крыльцо, аккуратно пряча за пазуху с трудом отвоёванное питьё.
На берегу водоёма он бережно раскладывает на газету свой скромный паёк, состоявший из отломанной хлебной горбушки, одного огурца и головки нечищеного лука.
Насадив червяка, забрасывает удочку и, воткнув её в землю, привычным жестом зубами открывает бутылку. Плеснув немного в стакан, мотает головой и выплёскивает содержимое в рот. «Поехали!»– проскакивает в голове.
Только когда последние капли упали на дно стакана, Антоха затуманенным взглядом замечает движения поплавка. «Поехали!»– ещё раз тревожит своевременный возглас, и Антоха начинает тянуть удочку.
– Кто там прицепился?!– грозно вопрошает Антоха, отходя от берега вместе с натянувшейся леской.
Увидев показавшуюся над водой рыбью морду, он начинает замечать, что и морда эта вроде не морда, а как лицо человеческое с оттопыренной губой, да глазами из камней каких-то драгоценных. И будто шипит эта рыба-человек, машет плавниками где-то под водой, сопротивляется.
«И что за рыбина такая, какой породы?»– задумчиво гадает Антоха, выдернув крючок из рыбьей пасти.
–Может, отпустишь?– вдруг спрашивает чудо-рыба.
– Чего?!– Антоха старается протереть глаза от таинственных видений.
– Чего, чего!– рыбина вздыхает по-человечески,– Губу вон поранил!
Антоха начинает понимать, что всё это по-настоящему и присаживается на корточки. Точно, наместо глаз – камни драгоценные, да чешуя какая-то жёлтая и блестящая.
– А ты чего на крючок лезешь?– оправдываясь ворчит Антоха,– И вообще, ты золотая рыбка что ли?!
– Нет, не золотая!– шевелит ртом чудо-рыба,– Я золочёная…
– Это как так?
– Золотые в морях да океанах живут, а я только в пруду.
– Во как!– Антоха задумчиво чешет затылок,– А желания ты можешь исполнять?
– Могу. Только одно, извини…
– Это кстати!– яснеет Антохина голова.
– Быстрее проси!– шепчет рыба,– да отпускай меня в воду. Дышать нечем!
– Э, нет, погоди! Дай придумаю!– Антоха опускается на землю и поднимает лицо к небу.
Дом у неё попросить, дворец?! «Дурак ты, ей бо, дурак!– начинает ругать себя Антоха,– Накой тебе дворец? Там уборки одной на неделю хватит! Не-е, дворец не надо! А, может, лимузин какой-нибудь? Совсем спятил! У меня и прав-то никогда не было… Ну, что же, что тогда?»
Как-то незаметно приходит невесть откуда взявшаяся мысль:
– А много рыбы можешь? Что б как не закинул удочку- есть улов! Второй раз закинул- снова есть! И что б всегда только!
– Это могу!– облегчённо вздыхает рыба-узница,– Давай, отпускай!
– Не обманешь?– недоверчиво косится Антоха.
– Сказала же…. И подарок ещё дам!
Рыбина негромко плюхается в воду и, вильнув хвостом, исчезает в глубине.
«Прогорел!»– удручённо думает Антоха, но потом вдруг замечает на газете целую бутылку коньяка, да холщовый мешок неподалёку. «Вот подарок, так подарок!»– от радости начинают трястись руки, да чувствуется во рту сладостный привкус коньяка…
Сколько времени провёл на берегу Антоха- уже не вспомнить. Он тягал рыбу из пруда и тягал! Глотнув очередную порцию драгоценного напитка, забрасывал и забрасывал удочку. И каждый раз блестела в воздухе рыбья
