Но он получил только пятнадцать совпадений.
Фостер запросил их. Все анкеты, кроме одной, сопровождались фотографиями. Фостер загружал каждое изображение, увеличивал, прикладывал к нему фото бродяги и внимательно сравнивал. Большинство людей были не похожи на него, но двое нуждались в более тщательном осмотре.
А потом он увидел его. Грэма Эллиса. Фотография с паспорта. Сходство между двумя мужчинами поражало. Тот же овал лица, те же тонкие губы…
В дверь постучали, это была сержант Дженкинс. Она молча кивнула.
— Как там Барнс? — спросил Фостер.
Она пожала плечами.
— Притворяется, будто у него все в порядке. Ему нужно время, чтобы прийти в себя. Я предложила ему проконсультироваться… — Она запнулась, заметив, что Фостер не слушает ее.
— Посмотрите, — произнес он, поворачивая к ней монитор.
Хизер приблизилась и склонилась над столом.
— А теперь посмотрите на это. — Фостер показал ей фотографию неопознанного трупа.
Хизер взглянула сначала на одну, а потом на другую фотографию и выпрямилась.
— Они совершенно одинаковые. Кто этот человек?
— Мертвец — тот самый бродяга, которого мы обнаружили повешенным на детской площадке в парке Эвондейл.
— Он хорошо побрился.
— Он не был бомжем. А если и был, то недолгое время.
Хизер снова взглянула на монитор.
— Если это тот самый человек, то два месяца назад он работал в адвокатской конторе в Алтринчеме.
Фостер продолжал смотреть на экран.
— Я только не могу понять, почему его повесили. Вскрытие показало, что он был мертв уже пятнадцать часов, прежде чем его нашли, значит, его убили за несколько часов до того, как вздернули. Но зачем?
— Чтобы смерть выглядела как самоубийство.
— Но как это соотносится с тем, что мы знаем о преступнике? Он вырезает послания на телах жертв, чтобы мы могли прочитать их. Почему же он пытается скрыть убийство?
— Это была его первая жертва. Вероятно, он хотел сбить нас со следа, и ему это удалось.
Хизер точно обрисовала ситуацию, даже не стараясь оправдывать себя и своих товарищей, хотя Фостер не стал бы ее винить, если бы она попыталась сделать это. И все же он с ней не согласился:
— Нет, он ничего не пытался скрыть. Напротив, в повешении тоже скрывался особый смысл.
— А от чего он умер?
— Сердечный приступ. Причина неизвестна. Возможно, отравление.
Фостер напомнил себе, что необходимо получить наконец данные токсикологической экспертизы по Дарбиширу. У них было достаточно времени, пора устроить им разнос и заставить работать.
— Нам удалось установить личность вчерашней убитой? — спросила Хизер.
Фостер покачал головой:
— Карлайл сейчас проводит вскрытие. Здесь очень много заявлений о пропавших людях. Начните с самых последних. Позвоните Хану, пусть возвращается и поможет вам.
Вскоре после того как Хизер ушла, зазвонил телефон. Это был Дринкуотер, он звонил из Актона. Как они и предполагали, от владельца гаража оказалось мало толка. И у него твердое алиби.
— Составьте список всех, кто брал гараж в аренду, — велел Фостер.
Они все еще пытались найти какую-то зацепку. Что-то должно выплыть, поэтому они не опускали рук.
Фостер опять обратился к информации о пропавшем юристе.
«Мы обеспокоены исчезновением Грэма Эллиса. Последний раз его видели 25 января, он сидел в пабе, неподалеку от своего дома в Алтринчеме, Чешир».
Фирма, где Грэм Эллис работал, называлась «Никлин Эллис и компания». Фостер позвонил в справочную, и его соединили с офисом. Был воскресный день, но он решил, что все равно стоит попробовать.
Сработал автоответчик. Как Фостер и предполагал, офис был закрыт. Впрочем, он надеялся, что у них имелся номер для экстренных звонков. Фостер набрал его.
— Тони Пенберти, — раздался энергичный молодой голос.
— Алло, извините, что беспокою вас в воскресенье.
— Не волнуйтесь, — ответил Пенберти с легким австралийским акцентом. — Чем могу помочь?
— Я бы хотел переговорить со своим поверенным Грэмом Эллисом.
— Его сейчас нет на работе, сэр. Но я уверен, что смогу вам помочь. В чем ваша проблема, мистер…
— Фостер. Дело деликатное. Боюсь вас обидеть, но мне необходимо побеседовать лично с Грэмом. Может, мне перезвонить завтра?
На другом конце провода повисла пауза.
— Послушайте, мистер Фостер, есть одна проблема. Видите ли, Грэм Эллис пропал без вести.
— Господи! Когда? — Фостер поморщился, у него были плохие актерские способности.
— Чуть больше двух месяцев назад. Для нас это стало настоящим шоком.
— Я вас понимаю. Он просто исчез?
— Грэм Эллис выпивал в пабе, через дорогу от нашей работы с кем-то из сотрудников. Потом он ушел домой. И больше мы его не видели.
— В прошлом мы были друзьями. Но затем потеряли связь. Никто ничего не слышал?
— Ничего.
— Надеюсь, все будет хорошо, — добавил Фостер, вспомнив, что должен изображать обеспокоенного приятеля, а не детектива.
— Да, — произнес австралиец.
— У вас не слишком уверенный голос.
Его собеседник замолчал. Фостер раздумывал над тем, сколько времени ему ждать. Австралиец показался ему разговорчивым человеком, и, насколько он знал юристов, у них не возникало аллергии на собственный голос.
— Понимаете, ходят слухи, будто он свел счеты с жизнью.
— Он не производил впечатления человека, способного на самоубийство, — заметил Фостер, пытаясь вообразить себе, как вообще должен выглядеть «человек, способный на самоубийство». Впрочем, не важно. Беседа продолжилась. Это гораздо лучше, чем ждать, пока какой-нибудь полицейский принесет ему рапорт, чтобы потом убрать его в нижний ящик стола.
— Да.
Фостер уловил напряжение в голосе юриста и решил сменить тактику:
— Я хотел бы послать открытку его жене со словами поддержки. У вас есть ее адрес?
— Он развелся.
— Неужели?
— В прошлом году. Очень неприятная история.
Фостер сделал пометку в блокноте.
— Бедняга, — пробормотал он.
— Грэм Эллис переживал не лучшие времена, — заметил австралиец.
— Да, он всегда любил выпить.
— И по-прежнему налегал на спиртное. Особенно в последний год. Мы думаем, после того как он ушел от нас, он отправился в какой-нибудь местный бар, догнался там, а потом решил, что с него хватит, и двинулся к метро.
Фостер знал, что если человек, который сейчас лежит внизу, был Грэмом Эллисом, то какие бы проблемы он ни нашел на дне бутылки тем вечером, уйдя из паба, он собирался все-таки вернуться домой, в свою постель. Но так и не добрался туда. Важно как можно скорее установить личность убитого.
Он закончил разговор и решил позвонить в полицию Уэст-Мидленда. Но едва он начал набирать номер, как телефон зазвонил. Это был дежурный сержант из полицейского участка Ноттинг-Хилл. К ним пришел человек и заявил, что знает кое-что об убийстве. Он хотел поговорить с самым главным из них. «Этот парень принес с собой какой-то сверток, сэр», — тихо сказал сержант.
Когда Фостер и сержант Дженкинс прибыли в Ноттинг-Хилл, мужчина сидел в комнате для допросов, обхватив ладонями чашку с чаем. Он был в простой, но стильной одежде: темно-синем джемпере, надетом поверх рубашки с расстегнутым воротом; густые черные волосы небрежно спадали на лоб прядями. Лицо грубое, но кожа на удивление чистая, и это затрудняло определение возраста. Светло-голубые глаза мужчины показались Фостеру знакомыми.
На столе стояла коробка из-под обуви.
— Простите, что задерживаю вас, — произнес Фостер.
Мужчина кивнул и слегка улыбнулся. У него был отсутствующий взгляд и бледное лицо. Похоже, он не в себе.
— Саймон Перри, — медленно проговорил он.
Имя тоже показалось Фостеру смутно знакомым, но он не сводил глаз с коробки на столе.
— Что там, сэр? — спросил Фостер.
Понадобилось время, прежде чем сказанные им слова преодолели стену шока и недоумения, которая, видимо, окружала Саймона Перри. Наконец он бесстрастно ответил:
— Глаза моей сестры.
— Вы — единственный, кто держал их в руках?
— Насколько мне известно, да.
— Нам нужны отпечатки ваших пальцев. Чтобы определить, которые из них принадлежат вам.
— Конечно.
Фостер надел латексные перчатки и поднял крышку.
Дно коробки было выложено ватой. Там лежали два глаза. Фостер удивился, какими они оказались большими: белки размером с мячик для гольфа, из-под них торчали обрывки глазного нерва. Он сообразил, какая значительная часть глаза остается скрытой. Глаза выглядели совершенно нетронутыми, значит, их вынимали осторожно. Они были почти лишены цвета — лишь светло-голубой оттенок радужной оболочки. Вероятно, пигмент исчез после извлечения.
Фостер закрыл коробку.
— С чего вы взяли, что это глаза вашей сестры?
