кофе и съедаешь два-три пирожных, на завтрак закусываешь тортом, и хорошо, если на обед у тебя из сладкого только желе или пудинг, потому что ужинать ты будешь в гостях, где радушный хозяин выставит все деликатесы, какие успел приготовить его повар. При этом весь день ты сидишь – пока пьешь чай с семьей, потом пока едешь в карете и после – когда болтаешь с подругами. Хорошо, если выдастся солнечный денек и ты решишь прокатиться верхом, – хоть какая-то разминка. Даже бал не даст необходимой нагрузки: придворные танцы несложны и не требуют выносливости. Однако не раз и не два я видел, как дамы и их кавалеры выдыхаются после третьего, а иногда и второго тура. Хотя, казалось бы, что проще медленных поворотов и плавных шагов под музыку? Но – образ жизни сказывается.
Даже тоненькие красавицы годам к сорока расплываются и обзаводятся несварением – как наша королева, например.
Шериада была стройной, если не сказать тощей, и в пять вечера умудрялась оставаться свежей, будто только проснулась. И, конечно, я понятия не имел, сколько ей лет. Она вела себя со спокойной уверенностью зрелого человека, а выглядела не старше своей кузины Элизабет. И просто жить без эпатажа не могла.
В столовой, когда я вошел, она… жонглировала яблоками – кажется, пятью. Я удивился настолько, что замер в дверях, и лакей чуть не опрокинул на меня поднос.
– Элвин, наконец-то!
Когда принцесса обернулась, яблоки не разлетелись по комнате, а аккуратно улеглись на блюдо. Шериада с сияющей улыбкой указала на кресло слева от себя:
– Присаживайся.
Я выдохнул и заставил себя улыбнуться:
– Благодарю, госпожа.
Этикет требовал от спутника ухаживать за госпожой, то есть отодвинуть для принцессы кресло, потом положить в ее тарелку те закуски, которые она больше всего любит, и наполнить ее бокал. Прошла уже неделя, а я понятия не имел, какие у нее предпочтения, так что пришлось угадывать по взгляду.
Откинувшись на спинку кресла, Шериада смотрела, как я это делаю, с таким видом, с каким учитель в школе отсчитывает время до конца экзамена.
– Ты закончил? – поинтересовалась она минуту спустя. – Может быть, сядешь?
Я улыбнулся, ставя перед ней полную тарелку по меньшей мере с десятью видами салатов. Может, взгляд принцессы метался по столу от раздражения, и я снова оплошал?
– Да, госпожа.
Пришлось забрать у удивленного дворецкого графин с лимонадом, чтобы налить его принцессе. Я только сейчас понял, что пустых бокалов на столе нет – только хрустальные стаканы с водой.
Они завибрировали – тонкий, пугающий звук. Лимонад булькнул и вскипел, и я чуть не выронил графин, но дворецкий вовремя забрал его у меня. Я испуганно посмотрел на принцессу.
– Сядь! – Голос Шериады заставил нас обоих подскочить. – Немедленно!
Она умела голосом не только очаровывать, но и пугать до смерти. В буквальном смысле – позже я увидел, как от одного ее звука люди умирали. Не помню, как я оказался в кресле, но в то же мгновение посуда перестала дрожать.
Принцесса выдохнула.
– Не стой между мной и ужином! – отчеканила она. – Никогда.
И принялась за еду. Клянусь, Лавиния уплетала свою любимую сырную запеканку с меньшим аппетитом!
Я старательно улыбнулся и осторожно взял стакан с водой. Пришлось сосредоточиться, чтобы руки не дрожали, и напомнить себе, что нужно оставаться спокойным. Это было странно: раньше со мной такого не случалось. Я ненавидел многое в жизни спутника, но чтобы бояться – нет, никогда. Не было в капризах очередной госпожи ничего, о чем я еще не знал или хотя бы мысленно не примерил на себя. Вдобавок даже у аристократов существовали рамки дозволенного.
От принцессы веяло безумием. «Ты не хочешь меня злить», – снова вспомнилось мне. Что же она сделает, когда разозлится? Слуги ее боятся…
Тем временем Шериада положила вилку на край тарелки. Я немедленно поставил стакан на стол и приготовился встать. Сейчас ей надоест эта игра, и она захочет, чтобы не слуги, а спутник ухаживал за ней: подавал ей блюда и подливал напитки. Вообще-то, это было в порядке вещей.
Принцесса поймала мой взгляд и улыбнулась. Теперь ее голос звучал нежно и без малейшего намека на недавнее раздражение.
– Элвин, прости. Я не должна была повышать на тебя голос. Прости, пожалуйста.
Улыбка дрожала у меня на губах. Чего она хочет? Зачем извиняется?
Все это напоминало незнакомый танец, в котором вел не я.
Не дожидаясь ответа, Шериада перевела взгляд на слуг.
– Алекс, пожалуйста, унесите вино. И оставьте нас.
Лакеи с поклоном развернулись к дверям. Ори бросил на меня взволнованный взгляд, и мне даже показалось, он попросит позволения остаться. Но, конечно, он ушел следом за остальными.
Только дворецкий, замешкавшись, спросил:
– Миледи, что прикажете подавать на десерт? Сейчас или позже?
– Подадите через полчаса, я вас позову. – Шериада нахмурилась: – Мой шоколад ведь уже привезли?
– Конечно, миледи.
– Вот и прекрасно. Подайте еще ягоды и… Ах да, дыни! На кухне должен появиться демон из низших… Этот, как его… – Она помолчала, потом вздохнула: – Не помню. От лорда Витрэ. Принесет пять дынь. Пять! Ровно. Если этот… нехороший… нечеловек снова скажет, что умеет считать только до четырех, потому что когтей у него всего четыре, передай, что я лично пришью ему по два пальца за каждую недостающую дыню.
Дворецкий выслушал все это не моргнув и глазом.
– Да, миледи.
«Дыни, – думал я. – Это что-то знакомое. Это фрукт? Или ягода? Кажется, она росла еще до Потопа… Я точно о ней читал».
Стоило Алексу закрыть за собой двери, Шериада встала. Я, конечно, поднялся следом.
– Сядь, – бросила принцесса, забирая мою пустую тарелку. Потом пристально взглянула – и пошла вокруг стола, наполняя ее салатами. Больше всего она положила ветчинных рулетиков с сыром – и я действительно их хотел. Но есть с госпожой – это… это как сидеть, пока она за тобой ухаживает.
И все же я сидел – ведь она приказала.
Шериада поставила передо мной тарелку:
– Ешь.
Я проголодался, это правда, но на тарелке одних закусок было больше, чем я обычно съедаю на ужин.
– Да, госпожа.
Это ее блажь, не иначе. Она все забудет к следующей перемене блюд. Интересно, она прогнала слуг все-таки для того, чтобы я служил ей? Супница и блюдо с жарким стояли на сервировочном столике у стены. Не сама же она будет их раскладывать?
– Ты, должно быть, безумно голоден, – снова сев в кресло, заметила принцесса.
Я улыбнулся. Все-таки на еде у нее пунктик. Я должен был это понять еще
