на ребро правого. Цель была достигнута – тулуп был мастерски исполнен. Она бросила взгляд на Бена, все это время не отрывавшего от нее глаз. Ей хотелось кататься еще и еще, вспоминая все элементы, заученные в детстве. Но, взглянув еще раз на друга, трогательно укутанного в плед, передумала.
– Малыш, ты была великолепна! И как у тебя получается не падать? – Бен нежно держал ее руки в своих, согревая их после катания. От варившегося в баре глинтвейна воздух наполнился запахом корицы. – На Рождество я возвращаюсь в Лондон, а на Новый Год – в Гштаад. Буду по тебе сильно скучать. – Буду скучать по этим пальчикам… – Бен целовал ее руки. – И по этим рукам, и по этому телу. – Бен лукаво посмотрел на Таш. – А ты будешь по мне скучать?
– Ааа! Вот вы где! Воркующие голубки. – Джеймс в красном пледе был похож на мексиканского крестьянина. Ему не хватало только сомбреро. – Когда свадьба?
Таш издала кряхтящий звук, похожий на смешок и тут же покраснела. «Неужели все настолько хорошо, что его друг говорит о свадьбе?»
– Только после того, как погуляем на твоей свадьбе, – не сдавал позиции Бен.
– Зная, какой ты закоренелый холостяк, Джеймс, никогда! – Таш рассмеялась.
– Бен, давай поспорим, что ты женишься быстрее, чем я. – Джеймс присел рядом с Беном.
– Ок. На что спорим? – В раззадоренном глинтвейном Бене играл азарт.
Джеймс на минуту задумался.
– Если ты женишься быстрее, – он сделал паузу, – ты даришь мне бутылку «Петрус» года моего рождения.
– А если ты женишься быстрее? – разгоряченный, Бен снял с себя плед.
Таш смеялась, наблюдая за двумя самцами, вступившими в петушиный бой.
– Я сделаю то же самое.
– Договорились. Таш, ты – свидетель. – Бен посмотрел на нее, ища поддержку.
– Теперь вам придется дружить со мной, по крайней мере, до первой свадьбы. Никуда от меня вам не деться. – Таш была довольна, что сделала правильный выбор, вернувшись к Бену.
– А ты то куда собираешься деваться? От меня не так просто ускользнуть! – Он обнял ее и притянул к себе, – моя девочка…
Он поцеловал ее в губы. Джеймс наблюдал за разыгрывающейся у него на глазах сценой. Вдруг он вскочил со своего места:
– Я повышаю ставки. Я считаю, что ты женишься раньше, чем я. И женишься на Таш.
Джеймс хитро улыбался. Бен было опешил, но тут же пришел в себя:
– И что ты ставишь?
Джеймс подул на покрасневшие от мороза руки.
– Я оплачиваю вам медовый месяц по вашему выбору.
Подойдя к Бену ближе, он похлопал его по плечу, и Бен не смог удержаться от смеха.
– Таш, я предлагаю нам пожениться только ради того, чтобы этот идиот оплатил нам поездку.
*****
– Я так не хочу, чтобы ты уезжал …
По телевизору шел фильм «Роковое влечение» с Глен Клоуз.
– Если мы надолго расстанемся, я буду вести себя как Глен Клоуз. Буду тебя преследовать, – она подняла голову и посмотрела на него с улыбкой. – У тебя есть домашние животные?
– Да. У нас есть спаниель Роки в Котсуолдс.
– Ну, так вот, если соберешься меня бросить или, не дай Бог, мне изменить, вспоминай своего спаниеля. Хочешь ли ты, чтобы он оказался в кастрюле?
Они оба рассмеялись. Только что рассвирепевшая героиня Глен Клоуз, игравшая любовницу Майкла Дугласа, узнав, что он ее отверг, сварила заживо любимого кролика его семьи.
– Малыш, думаю, Роки не о чем беспокоиться. Зная твою любовь к животным, я скорее представлю в супе себя, чем его.
На следующее утро, забросив Бена в аэропорт, Таш сразу же направилась к Кате.
– Он должен скоро приземлиться. Теперь я увижу его только в новом году, – жалобно пролепетала она, присаживаясь на диван. Она следила за его полетом в приложении в режиме реального времени, словно боялась отпустить от себя.
– У меня через час встреча. Давайте отвлечемся от Бена. Пусть себе спокойно летит. – Фаина решила внести долю здравого смысла в беседу. – Вы приедете на Новый год ко мне в Куршевель? Дом пустой, родители будут в Лапландии.
Лев Розман построил дом в Куршевеле пятнадцать лет назад, проведя в нем пять рождественских каникул подряд, нашел это времяпрепровождение однообразным. А поскольку он любил разнообразие не только в женщинах, каждый Новый год они встречали в новом месте.
– Мы уже обещали остановиться в шале у Стоу, – начала было Катя, но ее прервал звонок телефона Таш, который та не выпускала из рук. По ее улыбке можно было догадаться, что звонил Бен. Таш пулей выскочила в коридор.
– Долетел? – Катя говорила, что при разговоре с Беном тембр голоса Таш менялся. Становился мягче и ниже.
– Да, малыш. Вот только приземлился. И знаешь, что я подумал? – Он выдержал паузу. – Почему бы тебе не прилететь ко мне на пару деньков? У нас замечательная погода, светит солнце. Прилетай прямо сегодня! Пойдем вечером в твой любимый ресторан.
Таш пришлось опереться о стенку, чтобы удержаться на ногах, которые вдруг обмякли от переполнявших ее чувств. По ее телу прокатилась легкая дрожь, на лице застыла глуповатая улыбка:
– Се–еейчас посмотрю билеты и перезвоню.
Вернувшись к подругам, она еле слышно вымолвила:
– Он пригласил меня в Лондон. Сейчас.
.
*****
И вот посадка в Хитроу. Таш вскочила с места, как только погасло табло «застегните ремни». Сообщение Бену не отправлялось – телефон не мог поймать сеть.
Часы показывали 20:45. Она сразу оделась для ужина. Если все пойдет по плану, в 22:15 она должна быть в ресторане.
На три дня она взяла с собой лишь ручную кладь. «Если не хватит вещей, куплю новые, – решила Таш. – Правда, не совсем понятно, на что», – тут же добавила она сама себе.
Миновав паспортный контроль, Таш поспешила к выходу. «Надеюсь, очереди на такси не будет». Она посмотрела на выстроившихся в линию водителей с табличками, из-за таксистов выглядывали головы встречающих. Бежевое шерстяное платье, бежевые сапоги на высоком каблуке и синяя жилетка из искусственного меха выделяли ее в толпе пассажиров. Водители переглядывались, в надежде, что именно она окажется их пассажиркой.
– Мадам… – Она повернула голову. – Мадам, вас подвезти?
На долю секунды у нее перехватило дыхание: Бен!
– Как долетела? – Бен бегло поцеловал в щеку и взял сумку.
– Ты меня встречаешь… – с восторгом протянула Таш, не найдя, что сказать.
– Я освободился раньше, и вот я тут.
– Правильно сделал. Это замечательная идея! – Таш готова была броситься ему на шею и расцеловать его с ног до головы, но решила не проявлять чувств больше, чем полагалось. Все-таки она
