you my wonderwall10». Из–за тяжелых гобеленовых штор пробивалась тоненькая полоска света.
Она подошла к окну и раздвинула шторы. Декабрьское солнце ворвалось в комнату и осветило серебристые шелковые обои с вензелями.
Таш пришлось подняться на цыпочки, чтобы открыть задвижку на французском окне. Задвижка не поддавалась, но после недолгой борьбы с треском скользнула вниз. Таш распахнула окно и вышла на балкон. Перед ее взглядом предстал сказочный сад. Легкий иней покрыл ровно подстриженную траву, на лепестках роз собрались крупные капли. Если на земле и есть рай, то вот он. Она перегнулась через поручень, чтобы лучше рассмотреть цветы.
– Что там интересного? – Бен подошел сзади, все еще мокрый после душа.
– Какой красивый сад! Хочу спуститься и посмотреть цветы.
А его руки уже теребили ее соски. Мокрое тело обжигало холодом. Но внутри все горело. Ягодицы напряглись. Она вцепилась руками в поручень, прогнув спину. Он положил ей руку на талию, а другой слегка надавил на шею, как бы призывая к полному подчинению. Она повиновалась, наслаждаясь его напором, и застонала от удовольствия. Бен поцеловал ее спину, поднял на руки и отнес в спальню.
Все утро они провели в постели, слушая музыку и играя в плейстейшн.
– Пойдем обедать в «Ледбури». Я проголодался.
Легкий ветерок ворвался в комнату через распахнутую балконную дверь. Бен лениво поднялся с кровати и неторопливо облачился в шелковый халат. Таш наблюдала за его барственными движениями. «Вот она порода!» У Таш заныло в груди – так хотелось ей соответствовать этому великолепию.
– Милый, ты знаешь, тебе совершенно не подходит работа. Ты так органично смотришься в этом халате, поднимаясь с постели в час дня для того, чтобы пойти пообедать в «Ледбури». Я вообще не понимаю, как ты работаешь? Как жаль, что твои родители промотали все нажитое веками и теперь тебе приходится вставать утром и идти на работу как обычному человеку. Тебе надо найти богатую невесту и продолжать жить в том же режиме, как и твои предки! – Таш рассмеялась над собственной шуткой. Она взглянула на Бена – на его лице не было ни тени улыбки. «Наверное, моя шутка задела его».
Вечером они устроились на бордовом персидском ковре в гостиной. Бен склонился над деревянной доской, обдумывая очередной ход, Таш любовалась, как рыжие языки пламени танцевали в камине аргентинское танго.
– Хочешь завтра пойти на балет? – спросил Бен, не отрываясь от нардов.
Таш на минуту отвлеклась от завораживающей феерии огня. Ей не послышалось? Ее глаза загорелись от передозировки счастьем!
Бен начал напевать вальс цветов из «Щелкунчика».
– Подожди секунду, – он поднялся, чтобы взять телефон. Через несколько секунд журчание арфы разлилось по всей комнате. Затем вступили валторны, флейты и кларнет. И вот уже звуки струнных гремели из всех динамиков.
– Могу я пригласить вас на танец?
Таш кокетливо подала ему руку, и они закружились в вальсе по гостиной.
– Завтра будет прекрасный день! – сказала она вслух.
В Королевской опере был аншлаг. И хотя весь город был пропитан рождественским духом, в Опере рождественская атмосфера ощущалась как-то по-особенному. Может, это было предвкушение балета, а может, Таш была просто несказанно счастлива. Ничто в мире не могло сейчас помешать ее блаженству. Девушка светилась изнутри, каждая клеточка в ней ликовала, ведь она с Ним. На «Щелкунчике». Под Рождество. Она видела восхищение в глазах окружающих, но это были не вожделенные взгляды мужчин и даже не завистливые разглядывания женщин, а именно преклонение перед красотой их пары. Ведь теперь они были парой. Таш гордилась своим принцем. Гордилась его элегантностью, красотой, его любовью к балету, его трогательностью, его заботой. Вдруг Таш осенило – быть может, Бен и есть тот самый юноша с картины Буше?
Накануне, узнав, что идет в Оперу, Таш сразу же позвонила своему лондонскому агенту Лулу. Лулу – давнишняя подруга Вивьен – обожала Таш, и уже который год уговаривала ее перебраться на туманный Альбион. Лулу радостно завизжала, услышав голос Таш, и пообещала сделать невозможное – раздобыть вечернее платье тридцать шестого размера для завтрашнего театрального выхода.
Через пару часов Лулу прислала ей адрес ателье «МакКвин», где Таш уже ждал сэмпл красного шелкового платья. Это было обычной практикой модной индустрии. Шоу–румы и магазины охотно давали готовые образцы для съемок глянцевых журналов и для больших выходов в свет. Такой промоушен служил популяризации бренда, при этом новые вещи оставались в сохранности. За сезон один сэмпл успевал побывать на плечах моделей, селебрити и работниц фэшн–индустрии. И если вы наивно полагали, что зеленое платье Александра Вотье приобрели себе все, кто хотел, то знайте – вы могли видеть одно и то же платье, выданное шоу-румом в разные дни.
Не прошло и пяти минут, как она выпорхнула из шоурума Александра МакКвин с заветным пакетиком.
– И это все? – На лице Бена было написано изумление. – То есть тебе, чтобы куда-то что-то надеть, не надо идти в магазин и покупать вещи? Ты просто можешь вот так вот взять и все? – Он недоумевал.
– Не беспокойся. Брендам выгодно, чтобы их платье засветилось на красной ковровой дорожке.
– Но они же поймут, что платья там не было, – не сдавался Бен.
– Да ты не переживай, стилисты вечно наберут вдоволь, и велик шанс, что платье так и не будет надето.
– Какие же вы! Вводите людей в заблуждение… – рассмеялся Бен.
– Сегодня вечером я буду прекрасной рекламой для «МакКвин». А ты бы радовался – не пришлось покупать новое платье. Такое обошлось бы тысячи в три.
– Сколько? – У Бена округлились глаза, – Три тысячи фунтов!? Поехали! – И он быстро тронулся с места.
Они лежали в постели, когда Бен обнял ее и прошептал:
– Хочу улететь с тобой куда-нибудь далеко-далеко… В Африку…
– И я хочу в твою Африку, – тихо ответила Таш, уткнувшись носом ему в шею.
Но наступило завтра, и ей пора было улетать.
– У меня такое чувство, что мы с тобой все время прощаемся, – Бен крепко прижал ее к себе.
– Да, и никак не распрощаемся! – засмеялась Таш. – Я побежала, а то не успею на рейс. – Она чмокнула его в губы и пошла. Не оглядываясь, чтоб было легче.
До дома она добралась лишь поздним вечером. И первым же делом набрала ванну, чтобы хоть чуть-чуть согреться от декабрьского морозца. Она наблюдала за тлением желтой ароматической свечи, пытаясь осмыслить события прошедших дней, когда раздался звонок. Мокрыми руками она потянулась за телефоном. Каролина.
– Привет, Каролина!
Голос Каролины звучал возбужденно.
– Какие у
