тебя планы на Рождество? – перешла она прямо к делу. – Марк снял огромный дом в Гштааде на все рождественские праздники. Я сказала, что поеду, только если он пригласит и тебя. Пожалуйста, поедем!
Таш не верила своим ушам. Теперь сама судьба вела ее к Бену. Она была готова расцеловать Каролину.
– Я еду! – Телефон чуть не вывалился из ее рук. – Ты даже не представляешь, насколько это кстати… Я столько должна тебе рассказать!..
6. Как выжить на ярмарке тщеславия
Гштад
Маленькая деревушка, затерянная в швейцарских Альпах, оживала с приближением Рождества. С середины декабря из разных уголков мира гости слетались сюда, чтобы померяться размерами кошельков, степенью влияния и длиной родословных. На склонах, по счастливой случайности покрытых нынешним декабрем снегом, царила суматоха. Заядлый горнолыжник, Марк выбрал шале поближе к подъемнику, дабы посвятить отдых катанию. Дом стоял в стороне от центра, в Вишпиле. Каролина, пребывавшая последние месяцы в асоциальном настрое, была рада уединиться в узком кругу, подальше от знакомых Хью и светской суеты, охватившей деревню. Вивьен приехала в Гштаад с противоположной целью – социализации. Все дни в ее записной книжке были отданы светским визитам, мероприятиям и благотворительным ужинам.
Почти сотню лет полным ходом шла торговля на местной ярмарке тщеславия. Европейские, арабские и латиноамериканские магнаты выставляли на торги компании, титулы, наследства, связи, силу, влияние. И, конечно же, снобизм. И если кто-то убеждал вас, что снобизм присущ лишь английской аристократии, смело посылайте его в Гштад. Школа Ле Розе, расположенная неподалеку, за время своего векового существования произвела на свет ничуть не меньше снобов, чем все английские школы за тысячелетие.
Если чопорные англичане отбирали себе подобных по принадлежности к определенному, то бишь высшему классу, то здесь в ходу была совсем другая валюта. Коли вам посчастливилось заиметь миллионы, но воспитание и титулы обошли вас стороной, не стоит падать духом. Покупка шале в Гштааде, пара званых вечеринок со знаменитостями, запись неуспевающих детишек в школу Ле Розе для смешения культур и создания новых интер-континентально-мульти-мега-миллионных связей – и, глядишь, вы уже часть мировой элиты. Лацисы и Бертарелли, Экклстон и Гаравани – ваши соседи, а их дети – лучшие друзья ваших детей. Пока в Англии чрезмерная расточительность расценивалась как дурной тон, сразу выдавший неумелого карьериста, в Гштааде за лихое мотовство вы приобретали дополнительный бонус – в виде «друзей навеки, пока не кончатся деньги». Конечно, если бы вы дорожили детьми, мечтали о лучших университетах для них и желали бы оградить своих чад от запрещенных субстанций, школа Ле Розе не попала бы в ваш шорт-лист. Но, поскольку тщеславие все-таки ваша слабость – выбор предопределен.
В дверь настойчиво звонили. Марк выглянул в окно и увидел переминавшуюся с ноги на ногу учительницу йоги.
Из обитой деревянной вагонкой гостиной открывался панорамный вид на три стороны. Вдалеке, на пригорке, виднелся отель «Палас», словно сказочный замок, возвышающийся над маленькой деревушкой.
– Ой, как красиво! – от учительницы повеяло утренним морозцем. Марк проводил ее в студию на цокольном этаже, где ее ожидали готовые к занятию ученицы.
– Я не сказала Бену, что приехала, – Таш, в голубом спортивном трико, скрестила ноги в позе лотоса, – лучше встречу его случайно. У нас с ним это хорошо получается.
– Как знаешь, – Вивьен держала в руке бокал красного вина.
– Вино и йога! Замечательное сочетание. Ты когда-нибудь делаешь перерывы?
Таш не переставала удивляться здоровью Вивьен, сохранявшей небывалую свежесть лица, несмотря на ежедневные возлияния. Сама Таш постепенно превращалась в проповедника здорового образа жизни. Строгая диета, вода, витамины и спорт стали ее ближайшими союзниками. Алкоголь она допускала лишь на отдыхе, в выходные или по случаю исключительных событий.
– Конечно. Торчу по несколько месяцев в Ланзерхофе, – Вивьен устроилась на полу, поставив бокал вина рядом с собой. – А по поводу твоего Бена: он любит сюрпризы?
– Итак, девушки, начинаем занятие… – преподавательница уселась перед ними на коврик, – ложимся в шавасана…
Каждая минута пребывания в Гштааде делала Таш счастливой, ведь каждая минута здесь приближала ее к встрече с Беном. Ведь когда любовь сильна даже ожидание становится счастьем. Вдоволь накатавшись и исследовав все близлежащие склоны, довольные собой, друзья вернулись в шале. Приглушенный мерцающий свет спа так хорошо расслаблял после интенсивного катания, что Харви уже похрапывал на лежаке, завернувшись в махровое полотенце. Таш с Каролиной провели около получаса в хаммаме и присоединились к развалившимся вокруг овального бассейна обитателям дома. Марк во всем пытался угодить Каролине, Харви, в прямом смысле, сдувал каждую пылинку со своей требовательной жены, а Таш улыбалась и представляла, как в скором времени Бен динамично вольется в эту компанию.
После тихого ужина они под напором Вивьен направились в эпицентр светской жизни деревни – лобби гостиницы «Палас».
Каролина настояла на столике в самом дальнем конце фойе. Пока Таш рассматривала причудливые гербы на сводчатых потолках, Вивьен, как ласточка, порхала от столика к столику, приветствуя своих многочисленных знакомых.
Камин, украшенный охотничьими трофеями, придавал обстановке одновременно интимность и шик. Громоздкая цветочная композиция возвышалась над залом, закрывая посетителей от любопытствующих взглядов.
– Какое лицемерие, – Таш плюхнулась в удобное клетчатое кресло. – Я же помню, как два года назад они бежали за тобой вприпрыжку, лишь бы обмолвиться парой слов, а сейчас воротят головы, как будто ты прокаженная.
– Не обращай внимания. Как только они узнают, сколько денег у Марка, они снова возьмутся за старое. – Она засмеялась. – Им все равно, за кем бегать.– Она еще раз обвела взглядом фойе.– Только мне они не интересны.
Закончив «круг почета», Вивьен вернулась за стол в компании своего давнего друга Ставроса Лефтериса. Ставрос, сын греческого шиппингового магната, недавно разменявший шестой десяток, присел на свободный пуфик. Гштаад, издавна служивший приютом для налоговых беженцев, мог похвастаться полным собранием богатейших шиппинговых королей, облюбовавших деревушку еще в шестидесятые. Лишь единицы предпочли ему Санкт-Мориц.
Несмотря на возраст Ставрос все еще пребывал в статусе холостяка, прожигавшего родительские деньги. И, по словам Вивьен, не терял надежды прибрать к рукам состояние какой-нибудь молодой и красивой наследницы. Каждый год он устраивал в отеле благотворительный ужин, на который собирались сливки мирового бомонда. В этом году
