Эта ставка вызвала интерес, хотя всего на пятьдесят серебрянных монет. Покупателем был худой мужчина в кожаном фартуке.
— Даю на один серебряный больше. — сказала старуха в фиолетовом токаре.
Один из солдат поднял Пенни на повозку, запряженную мулами.
— Кто эта старуха? - спросил его карлик.
"Зарина", сказал мужчина. “У нее дешевые бойцы. Мясо для героев. Ваш друг скоро будет мертв.”
Он мне не друг. Но, неожиданно для себя, Тирион Ланнистер повернулся к Кормилице и сказал, — Вы не можете позволить ей забрать его.
Кормилица покосился на него:
— Что ты там пролепетал?
Тирион указал пальцем на Мормонта. — Он часть нашего представления. Медведь и прекрасная дева. Джорах — медведь, Пенни — дева, а я — храбрый рыцарь, который ее спасает. Я пляшу вокруг и колочу его по яйцам. Очень весело.
Надзиратель покосился на аукционный помост.
— Его?
Ставки за Джораха Мормонта достигли двухсот серебрянных.
— И один серебрянный сверху — сказала старуха в фиолетовом токаре.
— Твой медведь. Понятно. — Кормилица быстро пошел сквозь толпу и склонившись над желтым юнкарцем на носилках прошептал ему в ухо. Хозяин кивнул потрясая подбородками, затем поднял веер.
— Три сотни. — выкрикнул он хриплым голосом.
Старая карга презрительно фыркнула и отвернулась.
— Зачем ты это сделал? — Спросила Пенни на общем наречии.
Отличный вопрос, подумал Тирион. Почему я? “Ваше представление становится скушным. Каждому актеришке нужен танцующий медведь.”
Она бросила на него укоризненный взгляд, затем отошла в конец повозки и села, крепко обняв Хруста, как будто собака была последним ее верным другом во всем мире. Может быть, так и было.
Кормилица вернулся с Джорахом Мормонтом. Двое солдат-рабов хозяина бросили его на повозку между карликами. Рыцарь не сопротивлялся. Бойцовский дух оставил его, когда он услышал, что его королева выходит замуж, понял Тирион. Одно произнесенное шепотом слово сделало то, что не смогли кулаки и кнуты: оно сломало его. Я должен был позволить карге забрать его. От него будет столько же проку, как от сосков на доспехе.
Кормилица взобрался на переднюю часть повозки, взял вожжи и они отправились через осадный лагерь вместе со своим новым хозяином, благородным Еззаном зо Каггазом. Четверо солдат-рабов шли рядом с ними по двое с каждой стороны телеги.
Пенни не плакала, но глаза ее были красными и несчастными, она не желала отводила их от Хруста. Не думает ли она, что все исчезнет, если она перестанет смотреть на него? Сэр Джорах Мормонт не смотрел ни на кого и ни на что. Он сидел задумчивый, вжавшись в свои цепи.
Тирион разглядывал всё и всех.
Юнкайский лагерь был не одним, а сотней лагерей, полумесяцем возведенных бок о бок у стен Миэрина, города шелка и холста, с его проспектами и переулками, тавернами и борделями, добропорядочными и дурными кварталами. Палатки выросли между линией защиты и бухтой словно желтые грибы. Некоторые из них были маленькими и жалкими, не более чем лоскуты старого окрашенного холста, защищающие от дождя и солнца, но рядом с ними стояли шатры-казармы достаточно большие, чтобы там спали сто человек, и шелковые павильоны, большие как дворцы, с гарпиями, поблёскивающими на верхушках их крыш. Некоторые лагеря были упорядоченными, шатры располагались вокруг костровой ямы правильными кругами, оружие и доспехи был сложены внутри круга, лошади располагались снаружи. В других местах, казалось, царил настоящий хаос.
Сухая, выжженная равнина на много лиг вокруг Мериина была плоской, голой и без лесов, но юнкайские суда привезли достаточно леса и кожи с юга, чтобы поднять шесть огромных требушетов. Они были построены со всех сторон от города, кроме реки, в окружении груд битого камня и бочек смолы, только ждущих факела. Один из солдат, идущих рядом с телегой, заметил, куда смотрит Тирион, и с гордостью сказал ему, что каждому из требушетов было дано имя: Гроза Драконов, Ведьма, Дочь Гарпий, Злая Сестра, Призрак Астапора, Кулак Маздхана. Возвышаясь над шатрами на высоту сорок футов, требушеты были главными достопримечательностями осады лагеря.
— Один их вид поставит королеву драконов на колени, — хвастался солдат, — И так она останется, чтобы отсосать благородный член Хиздара, иначе мы разобьем ее стены в руины".
Тирион видел как раба били кнутом: удар за ударом, пока на спине не осталось ничего, кроме крови и сырого мяса. Колонны закованных в кандалы шли мимо, звеня при каждом шаге. Они несли копья и короткие мечи, но были скованны вместе цепью по запястьям и цепью по лодыжкам. В воздухе запахло жаренным мясом, и Тирион увидел мужчину, разделывающего собаку для рагу.
Также он видел мертвых и слышал умирающих. В плывущем дыму, в вони лошадей и резком соленном запахе залива смердело кровью и дерьмом. "Кровавый понос", понял он, увидев, как два наемника тащили труп третьего из одного шатра. Пальцы Тириона дернулись. "Болезнь может уничтожить армию быстрее, чем любое сражение", вспомнил он, как сказал его отец однажды.
Тем больше причин бежать, и поскорее.
Через четверть мили ему представилась хорошая возможность пересмотреть свои взгляды. Здесь собиралась толпа вокруг трех рабов, схваченных при побеге.
— Я знаю, мои маленькие сокровища будут сладкими и послушными, — сказал Кормилица. — Посмотрите, что случается с теми, кто пытается бежать."
Пленные были привязаны к ряду перекладин, и пара пращников использовала их для проверки своих умений.
— Толосийцы, — сказал им один из охранников — Лучшие пращники в мире. Они кидают мягкие свинцовые шары вместо камней.
Тирион никогда не видел толку в пращниках, так как луки бьют на большую дистанцию… но это пока он не увидел работу толосийцев. Их свинцовые шары наносили гораздо больший урон, чем гладкие камни, используемые другими пращниками, и даже больший, чем любой лук. В колено одного из пленников врезался шар, и оно разорвалось на части со сгустками крови и костей так, что левая голень заболталась на темно-красном сухожилии. "Ну теперь, он точно не сбежит", решил Тирион, когда мужчина закричал. Его крик разносился в утренний воздух со смехом лагерных болельщиков и бранью поставивших неплохие деньги на то, что пращник промахнется. Пенни отвернулась, но Кормилица схватил ее под подбородком и выкрутил ее голову назад:
— Смотри, — приказал он. — И ты тоже, медведь.
Джорах Мормонт поднял голову и уставился на Кормилицу. Тирион увидел как напряглись его руки. Он собирается задушить надсмотрщика, и тогда конец нам всем. Но рыцарь только поморщил лицо (?) и повернулся посмотреть кровавое представление.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
