как у доброй бабушки, хоть и водянистые.
– Лаки говорит о божестве.
У меня едва не вырвался сумасшедший смешок:
– Ты имеешь в виду Брама? Это, значит, он тут такое натворил?
Мне вспомнились признаки, свидетельствующие о появлении Ашура, и я задумался: что Лаки со своей бабушкой вообще могли разглядеть из подвала?
– Нет, не он. Наг-лох, – тихо прошептала женщина. – Древний бог, самый древний.
Я уставился ей в глаза, а затем вспомнил о ненормальном парне, которого встретил у реки давешний рыбак. Неужто бабушку Лаки постигла та же судьба? Хм, ведь девочка по пути в Ашрам рассказывала, что ей как раз нужны лекарства для домашних.
– Лаки, она точно пришла в себя? – осведомился я, подпустив в голос нотки заботы и тревоги.
Пожилая женщина бросила на меня взгляд, которым запросто можно было бы сдвинуть гору. Едкий, твердый, испепеляющий…
– Я не сумасшедшая, мальчик, и прекрасно знаю, что здесь случилось. Первый змей, тот самый, что прорезал в горах русло реки и принес сюда воду, пробудился вновь. Сотни лет он спал, а теперь зол на нас и на весь мир, который предал его забвению. Внучка его тоже видела.
Я сглотнул ком в горле и замер, покосившись на Лаки.
Та молча кивнула.
У меня остался последний и самый очевидный вопрос:
– Тогда откуда взялся огонь? Откуда красный дым?
Женщина лишь отмахнулась:
– Господи, неужели ты ничего не слышал? Пожар возник несколько ночей назад, когда было темно. Мы услышали крики, но помочь людям ничем не успели – пришел Наг-лох. Он разгромил деревню, забрал… – У нее перехватило горло, и она молча уткнулась взглядом в пол, а затем продолжила: – Забрал людей. Огромные куски скалы обрушились от его яростных ударов, и под ними погибло несколько домов. Остальные загорелись. Кругом были пожары. Кто-то поджег наши дома, чтобы убить больше людей – я не знаю зачем. Вид старого Наг-лоха сводит с ума, я и на себе это чувствую. До сих пор слышу, как стучит кровь в ушах.
Значит, Ашура приходили в Ампур, что бы там ни говорила бабушка Лаки.
Не способен змей сотворить такое, а вот Ашура как раз могли поразить безумием тех, кто их видел, а может, и всех, кто находился в деревне в ту ночь.
– Ничего, если мы вас на какое-то время оставим здесь? Не знаете, выжил ли кто-то еще?
По лицу Лаки промелькнуло несколько непонятных гримас:
– Наверное, ничего. На улице холодно, но мы очаг не топим – вдруг Наг-лох вернется. А живых я в Ампуре больше не видела. – Подойдя к бабушке, она нежно ее обняла.
Я стиснул зубы: во-первых, чтобы не стучали, во-вторых – пытаясь сосредоточиться. Значит, Ашура устроили пожары и заставили камни кровоточить. А вот для чего – вопрос. Лаки с бабушкой, похоже, опасались только змея. Вряд ли у них удастся разузнать что-либо полезное.
Я снова направился к выходу и встал в дверном проеме:
– Оставайтесь здесь. Осмотрюсь поблизости – вдруг найду уцелевших.
И поищу Ашура…
Захлопнув дверь, я полез по сугробам. Снегопад усилился и прекращаться явно не собирался. Если так пойдет, к ночи на Ампур обрушится настоящий буран.
Дома здесь стояли на приличном расстоянии друг от друга, в отличие от тех деревень, что мы проезжали по пути. Впрочем, местность особого выбора жителям не оставляла. Несколько семей захватили место по берегам реки, остальные вынуждены были строиться на холмах, где рядом даже пары домишек не поставишь. Вроде бы и немного строений, а разбросаны они на большой площади. Собственно, я назвал бы Ампур не деревней, скорее – деревенькой.
Все развалины, попадавшиеся на глаза, походили на те, что мы увидели при въезде. Везде тела, от которых я поскорее отворачивался – не хотел будить старую боль. Обгоревшая плоть, сломанные кости, окровавленный снег и кровоточащие камни… Под снегом угадывались контуры довольно широких дорожек. Ими наверняка пользовались в теплое время – теперь они почти бесполезны. Все же я старался держаться этих троп – какой-никакой, а ориентир при спуске к тем домам, что стояли у подножия горы.
Видимо, люди, когда-то проложившие местные дороги, не слишком задумывались, сколько места потребуется повозкам или путникам, и между обочинами свободно можно было втиснуть целый дом, да еще и телега сбоку прошла бы.
Земля под ногами вновь вздрогнула, и я задрал голову: не идет ли буран? Нет, больше похоже на подземный толчок. Снежная масса пришла в движение, по склонам покатились валуны, теряя по пути намерзший на них лед. С крыш и стен полуразрушенных домов посыпались обломки. Огонь немного утих, и красного дыма стало меньше.
Ради ковылял вслед, покрикивая, чтобы я не торопился. Из-за его воплей снег со склонов осыпался еще больше.
Я зашипел, призывая его замолчать, потом выразительно махнул рукой.
Приятель не обратил на мои потуги никакого внимания и все продолжал драть глотку. Сошел очередной пласт снега, прокатился камень. К счастью, обвал даже помог, затушив тлеющие руины.
Наконец задыхающийся Ради меня догнал. С каждым тяжелым вздохом из его рта поднимались в воздух плотные клубы пара.
– Ари, нам нужно мотать отсюда! – Он махнул рукой в сторону догорающих развалин. – Деревне конец, неужели ты не видишь? Здесь ничего не осталось. Если мы не уйдем, от нас ничего не останется. Тут все разваливается к чертям.
Вниз сползла еще одна снежная глыба.
Вновь посыпались камни.
Да, Ампур и вправду рушился, не поспоришь.
Я заскрежетал зубами. Пора было усмирить бушевавший в сердце огонь, однако я не подчинился внутреннему голосу.
– Неплохо бы тебе перестать орать во всю глотку хоть на минуту. Хочешь, чтобы нам на головы свалилась гора?
Ради захлопнул рот и оглянулся:
– М-да, прости…
Я тяжело выдохнул и потер лоб:
– Нет, это ты меня прости. Я просто не в себе. В ту ночь, когда погибла моя семья, все было очень похоже. – Я указал в сторону ближайшей развалины: – Тот же красный огонь, кровавый дым, кровоточащие стены…
Ради кивнул, нервно облизав губы, и примолк.
– У меня есть шанс, понимаешь? Вдруг удастся что-то найти? Хоть какую-нибудь зацепку, которая подскажет, зачем они так делают.
– Ну да, может, еще и виновников обнаружим… – Похоже, Ради меня не винил. Надо – значит, надо.
– Извини, следовало рассказать тебе обо всем до поездки.
Он лишь отмахнулся и, приблизившись ко мне, хлопнул по плечу:
– И то правда! – Сжав мою руку, дернул за плащ и одновременно подсек мне ногу. Я грохнулся наземь, а приятель, понаблюдав, как я барахтаюсь в снегу, слегка наклонился и заявил: – Но
