– видимо, потому что я и сам ни одно место не мог назвать домом, нигде надолго не задерживался. Наверное, мой дом – весь мир.
В Империи лудильщики считались низшей кастой и придерживались своих обычаев, позволяющих зарабатывать такими способами, которые никто не признал бы незаконными.
Мало-помалу мы дошли до темы, которая меня интересовала особенно.
* * *
– Выходит, горизонтальные черточки – это слова?
Я свесился с борта и тут же получил подзатыльник.
– Никогда так не делай! Одна кочка – и тебя выбросит на землю. Или стукнешься головой о борт. Может, он и прочный, и все же мне не хочется его чинить в сезон дождей.
Я сердито взглянул на Патара – тот и ухом не повел.
– Что касается черточек, то нет. Они больше похожи на сочетание слов, на коротенький рассказ. Или на указатель – вроде как добраться от одного дома до другого. Точно не отдельное слово, но длинный путь по ним, например, не проложишь.
– Значит, все-таки предложение?
– Хм… – Патар перехватил поводья в одну руку и, задумавшись, другой потер подбородок. – Не уверен. В языках я не силен. Черточки означают нечто большее, чем просто «Вон там» или «В ту сторону», понимаешь?
Пожалуй, я его понял. По всему выходило, что сочетание черточек и точек представляло собой законченную мысль, позволяя точно понять ее смысл. У меня возник новый вопрос:
– Как же вы их распознаете? Ведь они ничем друг от друга не отличаются.
– Ну, по цвету, по виду металла, по расположению. Сами-то по себе они ничего не значат. Зато шишечки как раз и подскажут смысл черты, которая за ними следует.
Ага, что-то вроде слоев: шишечка сообщает о теме, а черточка ее дополняет смыслом.
– А расстояние между шишечками и изменение их порядка меняют тему сообщения?
Лудильщик кивнул.
Несколько свечей мы ехали, обсуждая особенности языка странников. Во время первого привала Патар позволил мне потренироваться в составлении предложения на его тайном языке. В бортах фургона имелись почти незаметные пазы, в которые и вставлялись символы. Сделав несколько попыток, я наконец собрал сообщение:
Странник – еду с востока, направляюсь на запад. Поездка удачная – получилось заработать.
Пожалуй, я нигде не погрешил против истины, хотя заработать Патару удалось в основном на мне.
Ради был удовлетворен, словно кот, нашедший теплый угол для отдыха, и даже не подумал высунуть нос наружу, когда мы остановились в деревне, где Патар собирался немного поторговать и пополнить запасы. Мне он велел вести себя тихо и ни во что не встревать без спросу. Позволил слушать и подавать товары, но ни в коем случае не перебивать, когда он занимается торговлей.
Я приказал себе помалкивать.
Лудильщик не сообщил, как называется деревня, а торговал с большим успехом – все-таки занимался этим делом целую жизнь и умел читать желания людей по лицам. Вытаскивал именно тот товар, от которого загорались глаза покупателей. Я восхищался его мастерством.
Подле фургона, встав в кружок, играло несколько детей – гонялись друг за другом и напевали:
В небо дым ползет кровавый,
Ашура, Ашура!
Буря сносит переправы,
Ашура, Ашура!
Сон стряхни, беги, не стой,
Страх несут они с собой!
Птицы-звери все в волненье,
Сердце прыгает в смятенье,
Просыпайся, убегай!
Дом скорее покидай!
Злые вещи здесь творятся,
Все бросай, беги спасаться!
Страшен демонов обряд,
Смерть сулит Ашуры взгляд!
Ашура, Ашура!
В кругу раздался смех, когда трое ребятишек, исполняющих роль демонов, поймали одну из жертв.
Дослушав песенку до конца, я застыл в ужасе, однако никто из окружающих и ухом не повел. Игра и игра. Я бы на месте родителей всполошился.
Ага, вот какая-то женщина подобрала юбку, чтобы подол не волочился по снегу, и подошла к запевале. По-матерински умело схватила его двумя пальцами за ухо, резко выкрутила и потащила домой. Я не разобрал, что говорила женщина, но в ухо мальчику она шипела, как змея. Потом последовал подзатыльник и пожелание никогда больше не говорить об Ашура вслух.
Надо было отдать должное мальчишке: явно пристыженный, он даже не пытался спорить, хотя, похоже, пара слов на языке у него крутилась. Другие дети наблюдали за разыгравшейся сценкой в молчании, а потом, решив, что повеселились сегодня достаточно, разошлись, пока их родители не преподали им такой же урок.
Патар завершил дела и, вручив мне мешочек с выручкой, попросил ее подсчитать. Сказал, что сами лудильщики никогда не пересчитывают деньги на людях. Для покупателя торг завершался приобретением драгоценности или какой-нибудь чудесной штуковины. Им не следовало видеть, как исчезают в карманах торговца потраченные на пустяки монеты.
Мы вернулись в фургон, и я вытряхнул мешочек. Четыре медных ранда и даже целый железный бун. Надо же, какое, оказывается, прибыльное у лудильщиков занятие! Учитывая, что всю жизнь они проводили в собственных фургонах, должно быть, у них скапливались немалые суммы.
Патар рассказал мне еще кое-какие истории о своем клане. Похоже, лудильщики обладали свободой странников и героев из древних легенд.
Тема показалась подходящей для того, чтобы скоротать вечер, и мы поведали друг другу по парочке сказаний. Я скоро выдохся и возблагодарил всевышнего за то, что Патар знал просто неисчислимое множество всяких преданий.
Многое отложилось у меня в голове, и слава богу: воспоминания о старых героях помогут мне противостоять тому, с чем предстояло встретиться.
82
Не остановимся ни перед чем
Наше путешествие заняло примерно столько времени, сколько и обещал Патар. Мы ехали уже день, и до Ампура оставалось еще полдня. Порой останавливались, чтобы размяться. Отдыхали в предусмотрительно захваченной лудильщиком палатке, а Ради так и продолжал валяться в фургоне.
Местность в Сатване и впрямь оказалась сложной. Верхами точно не проехать. Узкие крутые дороги, скользкие от снега и льда, вились по горным перевалам. Самым выносливым животным пришлось бы тут нелегко, однако быки Патара справлялись прекрасно. Вероятно, по миру они походили немало и знали, куда и как ставить ногу даже на льду.
Снег здесь падал сильнее, окутывая окрестности белой пеленой, которая исчезала так же легко, как и появлялась. Только-только прикроет землю мягкой, сверкающей на солнце алмазной пудрой, и невесть откуда взявшийся ветер поднимает ее в воздух. Мелкие кристаллики льда жалили кожу холодными зубками.
Атмосфера в Сатване была разреженной и, казалось, больше вытягивала воздух из легких, чем их наполняла.
Патар
