Но Ханна Аббот, робкая девочка с Пуффендуя, дрожащим тихим голосом сказала: «Да».
И у Дафны, Сьюзен и Гермионы не осталось выбора, кроме как следовать воле большинства – они не могли позволить этим пятерым остаться без поддержки. Потому что ни один гриффиндорец до конца своих дней не отмоется от позора, если причинит вред последнему выжившему ребёнку из рода Боунс, и ни один слизеринец не посмеет напасть на дочь Благородного и Древнейшего Дома Гринграсс. (По крайней мере, Дафна на это надеялась.) А что касается генерала Грейнджер, с которой всё началось… то здесь и спрашивать смысла не было.
Они шли по коридорам Хогвартса, готовые в любой момент вступить в бой. Деревянные двери, каменные стены и Вечногорящие факелы появлялись перед ними и оставались за спиной. Один раз они услышали шаги и затаили дыхание, даже схватились за палочки, но это оказался всего лишь одинокий старшекурсник-когтевранец, который посмотрел на них с любопытством, затем фыркнул и уткнулся обратно в книгу, которую читал на ходу.
Героини прокрались мимо тёмных дубовых панелей, украшенных позолоченными фресками, и оказались в тупике с дверью в мужской туалет. Тогда они развернулись, снова миновали тёмные дубовые панели, украшенные позолоченными фресками, и свернули в пыльный коридор со старыми кирпичными стенами, из которых уже сыпался цемент. Через некоторое время они поняли, что уже проходили этот коридор, поэтому героини проконсультировались с портретом и пошли по другому старому кирпичному коридору, который привёл их к короткой мраморной лестнице. Не будь они в Хогвартсе, можно было бы сказать, что эта лестница ведёт на третий с половиной этаж. Поднявшись, они вновь оказались в коридоре, пол в котором был вымощен камнем, а через потолок пробивались лучи солнечного света, хотя до крыши замка было совсем не близко. Спустя несколько поворотов героини вышли к другому мужскому туалету, о чём явно свидетельствовала табличка с изображением силуэта волшебника, писающего в унитаз.
Восемь девочек остановились перед закрытой дверью и устало смотрели на неё.
– Мне скучно, – пожаловалась Лаванда.
Падма демонстративно достала карманные часы и посмотрела на них:
– Шестнадцать минут и тридцать секунд, – объявила она, – новый рекорд концентрации внимания среди гриффиндорцев.
– Я тоже сомневаюсь, что это хорошая идея, – сказала Сьюзен, – а ведь я – пуффендуйка.
– Знаете, – задумчиво протянула Лаванда, – я вот думаю, может быть, на самом деле герои – это те люди, которые если вот так куда-нибудь идут, то обязательно сталкиваются с чем-нибудь интересным?
– Наверняка, – согласилась Трейси. – Уверена, будь с нами Гарри Поттер, мы бы в первые же пять минут наткнулись на трёх хулиганов и на потайную комнату, полную сокровищ. Готова поспорить, что генералу Хаоса достаточно зайти в туалет, и он сразу, например, найдёт Тайную Комнату Слизерина, ну или ещё что-нибудь эдакое…
Дафна такое пропустить не могла:
– Ты считаешь, что лорд Слизерин разместил бы вход в Тайную Комнату в туалете?…
– Я хотела сказать, – прервала Сьюзен уже открывшую рот Трейси, – что мы вообще не знаем, как найти хулиганов. В смысле, им достаточно просто найти какого-нибудь пуффендуйца, а нам необходимо поймать их именно в нужное время, понимаете? И это очень даже хорошо, потому что если бы мы их нашли, нас бы раздавили как букашек. Может, просто пойдём в запретный коридор на третьем этаже, как собирались?
Лаванда презрительно фыркнула:
– Нельзя стать настоящей героиней, если делать только то, что запретил директор!
(Дафна попробовала осмыслить фразу Лаванды и мысленно вознесла хвалу Распределяющей шляпе за то, что та не отправила её в Гриффиндор.)
– Интересная мысль… – медленно произнесла Парвати. – В смысле, а какие шансы были у Гарри Поттера наткнуться на тех пятерых хулиганов в первое же утро в школе? У него наверняка был какой-то способ их найти.
Поскольку Дафна стояла так, что, глядя на Парвати, она могла видеть и Гермиону, она заметила, как изменилось лицо когтевранки – и вспомнила, что генерал Солнечных совсем недавно тоже нашла нескольких хулиганов…
– О! – воскликнула Падма, словно к ней пришло озарение. – Ну конечно же! Ему рассказал о них призрак Салазара Слизерина!
– Что? – воскликнула Дафна. И не только она.
– Я практически уверена, что это его призрак напугал меня, – пояснила Падма. – То есть, догадалась об этом я лишь потом, но… это он. Призраку Салазара Слизерина не нравится, когда слизеринцы издеваются над другими, он считает, что это позорит его имя. И призрак до сих пор имеет доступ к защитным чарам Хогвартса, поэтому он знает обо всём, что происходит в замке.
У Дафны отвисла челюсть. Она видела, как Ханна, приложив ладонь ко лбу, облокотилась на каменную стену, а глаза Трейси засияли, словно маленькие коричневые звёздочки.
Призрак Салазара Слизерина?
Объединился с Гарри Поттером?
И послал Гермиону Грейнджер остановить шайку Деррика?
Она бы не пожалела и сотни галлеонов, только чтобы увидеть выражение лица Драко Малфоя, когда ему об этом расскажут.
Хотя, если учесть, как быстро по Хогвартсу разлетаются слухи, то скорее всего Милисента уже рассказала ему о догадке Падмы ещё полчаса назад…
Вообще-то… теперь, когда Дафна подумала об этом…
– То есть, – сказала Парвати, – нам нужно спросить Мальчика-Который-Выжил, где найти призрака Салазара Слизерина? Ух-ты, я сказала это вслух – кажется, я действительно превращаюсь в героиню…
– Да! – воскликнула Лаванда. – Нам нужно спросить Мальчика-Который-Выжил, где найти призрака Салазара Слизерина!
– Нам нужно спросить… Мальчика-Который-Выжил… где найти призрака Салазара Слизерина… – словно через силу повторила Ханна.
– А если он не скажет, – выкрикнула Трейси, – мы его оглушим, свяжем и потащим с собой!
* * *
Восемь девочек шагали назад по лабиринту извилистых узких коридоров, из которых и состоял замок Хогвартс. Перерыв между уроками подходил к концу, а они так и не встретили ни одного хулигана.
Гермиона подумала, что это примечательно – и довольно печально, – но она на самом деле не знает, вёл ли Гарри Поттера призрак Салазара Слизерина или феникс, или что-нибудь ещё. Она надеялась, что идея Гарри – какой бы она ни была – в их случае не сработает. А ещё больше она надеялась, что остальные не поддержат идею Трейси оглушить Гарри Поттера и таскать его в бессознательном состоянии по коридорам, чтобы привлечь Приключения. В реальной жизни так не бывает, а если всё-таки бывает, то она всё бросит и сдастся.
Гермиона переводила взгляд от одной ведьмы к другой: Трейси болтала с Лавандой, а остальные изредка вставляли замечания. И тут она заметила, что одна из девочек выглядит подавленной, и именно её ход мыслей Гермиона сейчас совершенно не понимала.
– Ханна? – обратилась она к девочке, которая шла рядом с ней. Гермиона постаралась, чтобы её голос прозвучал как можно мягче. – Можешь не отвечать, но нельзя ли спросить, почему ты проголосовала за войну с хулиганами?
Гермиона думала, что поинтересовалась достаточно тихо, но все вдруг остановились. Лаванда и Трэйси прекратили беседу и посмотрели в их сторону.
Щёки Ханны начали краснеть, она открыла рот для ответа…
– Потому что она храбрее, чем ты думаешь, очевидно же, – сказала Лаванда.
Ханна замерла с открытым ртом, затем закрыла его, сглотнула, краснея всё сильнее и наконец, сделав глубокий вдох, тихо сказала:
– Есть мальчик, который мне нравится.
После этих слов пуффендуйка вздрогнула и нервно обвела взглядом всех остальных девочек, которые уставились на неё. Повисла тишина.
– Эм-м, и что? – прервала молчание Сьюзен.
– Мне нравятся пять мальчиков, – сказала Лаванда.
– Мы с Падмой знаем, что нам нравятся одни и те же мальчики, – сказала Парвати, – так что мы составили список и подкинули кнат, чтобы узнать, кто будет выбирать первой.
– Я знаю, за кого мне предначертано выйти замуж, – сказала Трейси, – и мне не важно, что скажут об этом люди, ему суждено стать моим!
Тут остальные девочки обратили выжидающие взгляды на Гермиону, которая продолжала думать о том, что сказала Ханна, поэтому последнюю реплику Трейси и вовсе прослушала.
– Хм-м, – начала Гермиона, по-прежнему стараясь говорить мягко, – Ханна, ты решила присоединиться к Женской Организации по Продвижению Равных Прав на Героизм потому, что тебе кажется, что, став героиней, ты будешь больше нравится этому мальчику?
Юная пуффендуйка, которая сейчас пристально разглядывала своё отражение в лакированных чёрных туфлях, снова кивнула и покраснела ещё сильнее.
